Из Тьмы. Арка 4 - Добродел

он снова взлохматил шевелюру, — к лесным тварям эти заморочки! Мне и так хорошо. Как там у поэта? — Кей откашлялся, отставил ногу и, заложив правую руку за отворот своей аляповатой куртки, начал декламировать:

— И умру я не на постели,

При нотариусе и враче,

А в какой-нибудь дикой щели,

Утонувшей в густом плюще,

Чтоб войти не во всем открытый,

Преподобный, прибранный рай,

А туда, где разбойник, мытарь

И блудница крикнут: вставай!*

/*Николай Гумилёв. В оригинале рай не «преподобный», а протестантский./

— Недурно, — в присущей острослову манере, изображаю хлопки аплодисментов. — Не знала, что ты уважаешь поэзию. Но не думай, что стихотворение и история из прошлого спасут тебя от последствий «смешного розыгрыша».

— В одной крутецкой манге прочитал, — проигнорировав последнюю часть моих слов, с привычной усмешкой поклонившись, ответил шутник. — Вот скажи, подруга, разве я не классный?

— Раздражающий, но, пока держишься в рамках — забавный, — честно отвечаю я. — Иногда сама хочу тебя прирезать, но если ты всё же погибнешь, мне станет скучнее.

— Слышали? Даже злая Куроме-чи говорит, что Кей Ли и сам по себе классный, хоть и не такой породистый! А тупые снобы Ван — пусть идут в хентайные объятья Чёрной Слизи! И как в семье надутых дворянских придурков мог родиться такой идеальный парень, как я?

— Такой идиотский парень, как ты, — недовольно буркнула Акира и толчком в бок прервала излияния разошедшегося болтуна. — Пошли, в ресторане будет всё готово через час, Куроме говорит, что Юрэй знает это место, — рыжая бросила на меня взгляд и, получив утвердительный кивок, продолжила:

— А мы ещё ледяной дворец посмотреть хотели.

Бэйб энергично кивнул.

— Говорят, очень красивый. Тоже пойду.

— Все пойдём, — дополняю я. — Нечего разделяться под носом у наших новых «друзей».

Примечания:

Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.

Товарищи, желающие поддержать автора и прочесть больше, но по какой-то причине этого не сделавшие, могут заглянуть в комментарии.

А.Н. — бечено.

Глава 17 Плохие хорошие вещи

— Дорогие друзья и, не побоюсь этого слова, соратники, — стоя за трибуной, витийствовал разряженный в пестрящие золотом и драгоценностями одежды толстый наместник, что, по виду, никогда не поднимал никакого оружия страшнее вилки, ручки или увесистой печати.

Соратник, хех.

— Я несказанно рад приветствовать всех вас в своём дворце, продолжал заливаться оратор. — И с чувством огромного уважения я хочу вручить свои поздравления и награды выдающимся гражданам нашей великой Империи. Тем, кто создаёт и приумножает богатства нашего региона и страны, тем, кто защищает отечество и служит ему…

С едва заметным вздохом откидываюсь на спинку стула. Судя по всему, словоблудить Тайго собирался ещё долго.

И зачем я согласилась на эту затею с церемонией награждения? Ничего страшного не случилось бы, если вместо меня тут отсиживал свою упитанную пятую точку очередной чинуша, штабной офицер или придворный, жаждущий примазаться к победе, а я продолжила отдыхать в компании красавиц из Павильона Цветов. Вон, и так из двух десятков награждаемых лиц, знакомых по сражению с многоножкой или захвату и зачистке перевалов, здесь от силы треть; остальные — те самые щекастые и пухлозадые просиживатели начальственных кресел.

Спроси любого из них, что он тут забыл — и он аргументированно обоснует, почему именно он должен здесь присутствовать. А самые наглые ещё и приведут доводы, вследствие которых имперская убийца обязана уступить место для их «более достойных» и «заслуженных» коллег.

Увы, я слишком заметная фигура, чтобы подобным манёвром избежать затеянного наместником скучного мероприятия.

Конечно, если следовать традициям, то ни меня, ни ребят — хотя они и так отвертелись, подло оставив лидера команды на растерзание толстому «тигру» — Тайго награждать не должен. Мы здесь выступали в роли живого инструмента пославшего нас Сайкю, которого и обязан всячески восхвалять упитанный управитель Северо-востока. Однако он, что для политика логично, не горел сильным желанием терять свободу манёвра и плотно попадать в число людей министра разведки. Мне такой исход тоже не особенно интересен. Вот наш яркий да велеречивый союзничек, чтобы выразить это намерение, и не придумал ничего лучше, чем показать свою фронду — публично поблагодарив и облагодетельствовав «инструмент» в лице главы группы имперских убийц.

Глава всея местной администрации долго пытался объяснить все тонкости того, почему такой ход, не оскорбив Сайкю, продемонстрирует стремление сохранить нейтралитет. Та ещё муть: нужно годами и десятилетиями вариться в этом котле, дабы нормально понимать, как в глазах таких же политиканов выглядит каждое твоё слово и действие в сочетании с текущей обстановкой и телодвижениями партнёров. Без особого стиля мышления, без своеобразной профдеформации это всё примерно так же понятно несведущим, как юридический жаргон или ловкие фокусы финансистов с тройной бухгалтерией, плавающим курсом золота и бинарными опционами (правда, хотя бы до последних местная финансовая мысль пока не дошла).

Собственно, мне и не требовалось вникать в подтексты, хватило понимания того, что это не подстава. В конце концов, Тайго — союзник «моей