Столетняя война. Том II. Испытание огнем - Джонатан Сампшен

наставления целому ряду адвокатов и в конце концов поселившись в Сарагосе в качестве натурализованного арагонца. Наконец, в 1400 году он получил последнее из того, что ему причиталось. Большую часть своей жизни он провел в погоне за этими деньгами[913].

* * *

Вторжение в Кастилию стало величайшей военной победой принца и его худшей политической неудачей. Педро I въехал в Бургос и получил восторженный прием 7 апреля 1367 года, почти ровно через год после своего поспешного отъезда. Но когда принц попытался добиться выполнения обещаний, данных ему в Либурне, он обнаружил, что его клиент спорит и упирается. Принц требовал немедленной уступки баскских провинций, а Педро I не мог допустить этого, ослабить свое королевство и дискредитировать себя в такой момент. Поэтому он сделал вид, что согласен, но договорился с местными общинами об отказе в повиновении принцу. Когда сеньор де Пуаянн приехал, чтобы вступить во владение провинциями от имени принца, баски не признали хартии Педро I. По их словам, они имели право по обычаю выбирать себе сеньора самостоятельно. Кастильский король больше не заговаривал и о деньгах. Экспедиция была чрезвычайно дорогостоящей. Расходы принца на мобилизацию и жалованье войскам составили не менее 2.720.000 флоринов (около 385.000 фунтов стерлингов). Эта огромная сумма была примерно сопоставима со стоимостью двухлетней кампании Эдуарда III в Нидерландах в 1338–1340 годах и составляла примерно две трети выкупа Иоанна II Французского. А ведь Франция будучи гораздо более богатой страной, чем Кастилия, собирала такие огромные деньги с большим трудом. Принц потребовал от Педро I немедленной выплаты, а если это было невозможно, то он хотел, чтобы ему уступили двадцать замков в качестве залога.  Педро I, чья казна была растрачена узурпатором, был совершенно не в состоянии заплатить сразу. Что касается замков, то он не хотел уступать их "ни при каких обстоятельствах". Между советниками с каждой стороны разгорелся тяжелый спор, в конце которого принц неохотно согласился, что не получит ни денег, ни гарантий. Все, что  Педро I должен был сделать, это принести клятву перед алтарем главного собора Бургоса, что он выполнит свои обязательства в надлежащее время. Первый взнос был обещан через четыре месяца[914].

Для того чтобы продолжать давление на своего непостоянного союзника, принц был вынужден все это время оставаться со своей армией в Кастилии. А задолженность по жалованию войскам все росла. Вскоре англо-гасконцы исчерпали запасы северной Кастилии и были вынуждены двинуться на юг и расположиться лагерем вокруг города Вальядолид. Летняя жара усилилась. Люди начали страдать от голода, а затем и от дизентерии. Педро I требовал от своих подданных принудительных займов и налогов. "Я не могу удовлетворить эти требования из своих собственных ресурсов, — сказал он им, — у меня нет ни сокровищ, ни доходов". В конце августа 1367 года, когда прошло четыре месяца, отведенных на выплату первого взноса, Педро I отправил принцу холодное письмо, в котором благодарил его за помощь, выражал удовольствие, что большая наемная армия больше не понадобится, и сообщал, что его подданные ничего не заплатят, пока она остается на кастильской земле. И если принц пожелает покинуть страну и назначит агентов, которые будут вести его финансовые дела в его отсутствие, он получит деньги в установленном порядке. Принц ничего не мог с этим поделать. Его люди были на пределе сил и поэтому он повернул на север и с пустыми руками вернулся в Гасконь[915].

В течение следующих двух лет гнев принца на то, как с ним обошлись, главенствовал в англо-кастильских отношениях, вытесняя все стратегические и политические соображения, которые в первую очередь заставили его пересечь Пиренеи. В результате он потерял не только свои деньги, но и все политические преимущества, которые можно было бы извлечь из войны в Испании. Он начал прибегать к отчаянным методам, чтобы отстоять свои права и отомстить Педро I. Он уполномочил Хью Калвли начать тайные переговоры о возможности ведения войны против кастильского короля в союзе с Арагоном и Наваррой. Арагонский король, рассорившийся с французами и опасавшийся, что военная мощь принца может быть в следующий раз направлена против него, охотно поощрял эти фантазии. Карл Наваррский, чьи надежды на расширение границ своего королевства до моря пошли прахом, возможно, даже поверил в них. В ноябре 1367 года в городе Тарб на юге Гаскони состоялась длительная конференция между представителями трех государей. Был составлен меморандум, в котором предлагалось призвать Педро I не позднее апреля 1368 года сделать предложения по удовлетворению финансовых и территориальных претензий участников. В противном случае они намеревались предложить Энрике Трастамарскому заключить договор подобно Либурнскому, в обмен на обещание оставить Педро I на произвол судьбы. Но не было ни малейшей перспективы, что кто-либо из единокровных братьев примет эти условия[916].

* * *

Политика Франции строилась на более реалистичных принципах. Карл V решил обратить вспять последствия битвы при Нахере, как только ему доложили о ее результатах. Но он и представить себе не мог, что это можно сделать, не тратя денег. И снова Людовик Анжуйский был главным инициатором очередной авантюры. Уже через месяц после битвы Людовик встретился с Энрике Трастамарским в крепости Сент-Андре на берегу Роны в Вильнёв-лез-Авиньоне. Людовик обещал убедить своего брата-короля поддержать еще одну попытку отвоевать Кастилию. Король, поначалу осторожничал, но стал смелее, когда масштаб просчетов принца Уэльского стал очевиден. Он велел Людовику оказать Энрике Трастамарскому максимальную поддержку, не допуская на данном этапе своего явного вовлечения в предприятие и не отказываясь от договоров с Англией. Поэтому Людовик разместил кастильского претендента в огромной крепости Пейрепертюз на вершине скалы на границе с Руссильоном и выделил ему на расходы в 100.000 франков. Энрике послал агентов для закупки вооружения в Авиньон, который в то время был крупным центром торговли оружием, а других — для вербовки войск среди своих сторонников в Кастилии[917].

Мысли Карла V трудно реконструировать. Его брат, несомненно, рассматривал эти меры как шаги по оспариванию позиций Англии на юго-западе Франции. Людовик позволил Энрике Трастамарскому использовать подконтрольные ему отряды в набегах на восточную границу владений принца. В течение лета рутьеры Ле Лимузен и Перрен Бувето действовали от его имени в Бигорре, а затем в Руэрге. 13 августа 1367 года, действуя по личной инициативе и в сопровождении только своих самых "близких и доверенных" советников, Людовик тайно встретился с Энрике Трастамарским, на этот раз в цитадели порта Эг-Морт в устье Роны. Одним из этих советников был Франсиско Перельос, ставший в практических целях одним из министров герцога Анжуйского. Вероятно, именно он был главным автором договора, который теперь заключили два принца. Этот многословный и жесткий текст явно не был составлен канцеляристами, которым обычно поручают подготовку дипломатических документов. Соглашение предусматривало, что Людовик окажет Энрике все