Абстрактный мир. Трилогия (СИ) - Галина Черкасова

— Свежая человечина… Часто пробуешь её, Хагон?

Я прижалась к холодной, сырой стене, как одержимая хватаясь за поля. В красных глазах заключенного полыхала такая садистская ярость, что показалось, ещё мгновение, и он просто размажет меня по камням.

Азар вмиг оказался рядом, загородив от ревущего верзилы, а тот, звеня кандалами и, извиваясь как угорь в тщетных попытках уклониться от избивавших его дубинками тюремщиков, заорал.

— Что, Хагон? Слишком слаб стал, кусок дерьма?

Азар зарычал, загудели подпитываемые яростью поля.

— Уведи её, — бросил он, не оглядываясь, и лысый орк, до этого громко отчитывавший конвой за невнимательность, схватил меня за плечо, и, как мешок, толкнул вглубь коридора. Я едва не упала и раскинула руки в попытке удержать равновесие. Тюремщик ловко поймал меня за локоть и потащил вперед.

— Что…

— Молчи и иди, — отрезал он. — Живее, человечек.

Эхо разносило по коридору глухие, чавкающие звуки ударов и приглушенное, сдавленное рычание. Я ощущала активность полей, чувствовала гнев Азара, как и он ощущал мой испуг и растерянность. Лысый что-то сказал второму тюремщику, и оба захохотали, а я едва сдерживалась, чтобы не закрыть уши руками.

Гул полей нарастал, как будто на нас неслись тысячи бешеных пчел. Единая абстракция строптиво взбугрилась и опала, поделившись с магом огромным количеством энергии. Азар умножал физическую силу с помощью земной мощи, готовясь нанести сокрушительный удар, который вполне мог стать последним для избиваемого.

Мог, но не стал. Я не пыталась блокировать заклинание, и уж тем более не решилась бы взять под контроль поле Азара. Осторожно, ненавязчиво, я усмиряла его ярость, разбавляя обычное успокаивающее заклинание собственными эмоциями. Не осталось ни страха, ни растерянности, ни гнева — я ощутила собственную силу, не без удивления осознавая, что осуществляю некий вид воздействия.

«Клюююч», — услышала я голос демона, и какое-то смутное видение пронеслось перед глазами. Замерев, я оглянулась, теряя связь с полями.

Азар спешил к нам по коридору, стряхивая кровь с руки. Позади него гремели цепи, заглушая хриплое, измученное рычание — тюремщики уводили, точнее, уносили заключенного.

— Идем, — бросил Азар, не взглянув на меня.

Никто не проронил ни слова, пока мы петляли по тюремным коридорам.

Я оглядывалась по сторонам, не понимая, где здесь находятся камеры. Мы шли мимо закрытых дверей без каких-либо опознавательных знаков. Пару раз я украдкой смотрела на Азара, но орк игнорировал мои взгляды, а, может быть, не замечал их вовсе. Из-за всего случившегося я и забыла, зачем мы прибыли в Карбаншрид, и, когда одна из дверей открылась, и нас провели в темную комнату с прозрачной стеной посредине, я едва не заорала, увидев за ней раскачивающегося на стуле профессора Гранто.

— Ты готова? — в лоб спросил Азар.

— Вполне, — хрипло ответила я, отводя взгляд от наставника.

Какое-то время я стояла перед дверью во вторую комнату, собираясь с мыслями. Азар замер возле закрепленного у прозрачной стены монитора, на котором то появлялось, то пропадало видеоизображение смежной комнаты и находящегося там заключенного. Лысый уселся перед компьютером, и, что-то спросив у ат харга, покачал головой. Оба, как по команде, посмотрели на меня.

— Так ты идешь? — нетерпеливо поинтересовался Азар.

— Да, — я перевела дух и добавила на оркском. — Приступим.

В комнате за прозрачной стеной было прохладно. Замерев у стола, за которым сидел профессор, я поежилась.

— Здравствуй, гиперпроводник, — произнес Гранто, окидывая меня усталым взглядом. — Не ожидал увидеть тебя так скоро.

Я отодвинула второй стул, растерянно обернулась, будто в ожидании знака-подсказки. Из зеркала, занимавшего всю стену, на меня смотрело собственное отражение.

— Я от вас тоже много чего не ожидала, — слова сорвались с языка раньше, чем я успела их обдумать. Впрочем, как всегда.

— Ты пришла сюда за этим? Послушать мои объяснения? — Гранто сидел, откинувшись на спинку стула, положив руки на колени, и смотрел на меня… с жалостью. Заключенный оркской тюрьмы, уставший, измученный, с покрасневшими глазами и пожелтевшей кожей, облаченный в белоснежный комбинезон с номером «Двадцать два», сочувствовал мне!

Я уселась и, положив руки на стол, сцепила пальцы в замок.

— Профессор, — слова не шли с языка. — Вы… Как вы себя чувствуете?

Гранто почесал лысину. Правая рука была плотно перебинтована, но повязка не скрывала увечий. Профессор лишился трех пальцев.

Заметив мой взгляд, он демонстративно опустил руку на стол.

— Отрубают по фаланге, — Гранто пожал плечами. — Оставим разговоры о методах допроса. Что тебе нужно?

— Я могу поговорить с Азаром. Они не должны издеваться над вами. Это варварство! — пылко ответила я, пытаясь прицепиться к полям. Что-то мешало магии, неизвестное мне заклинание или устройство. Я могла бы сломить сопротивление, но решила повременить с диверсиями.

— Я представлял, на что иду. А что же хочешь узнать ты?

Некоторое время мы просто смотрели друг на друга. Наконец, я решилась задать мучивший меня вопрос.

— Зачем, профессор? Почему?

Гранто провел рукой по лысине, нахмурился, о чем-то задумавшись.

— Чем я руководствовался, когда решил примкнуть к Кракену?

Я кивнула.

— Здравым смыслом, Антея, здравым смыслом, — Гранто спрятал руку под стол и принялся раскачиваться на стуле.

— Но ведь в Шарсе-Шарсе они силой схватили вас! Искалечили Хариса.

— Это он тебе сказал? — профессор усмехнулся. — При твоей вечной подозрительности и неиссякаемой неприязни к моему ассистенту я ожидал, что тебе хватит ума усомниться в его словах.

— О чем вы? — раньше я бы жутко разнервничалась, стала прятать трясущиеся руки, начала заикаться. Теперь же на переживания попросту не осталось сил. Я лишь недоуменно вскинула брови.

— Все мы — дети своих родителей, — изрек Гранто. — Азар — идеальный наследник Керцеза, Инзамар — будущая воншесс, ты — положительно, психопатка, пытающаяся взять свой разум под контроль, а Харис… Харис — сын политика, и, по совместительству, крыса герфезонской разведки.

— Это ложь.

— Нет, Антея, не ложь, — Гранто покачал головой и едва заметно поморщился. — Те парни, что так бессовестно вломились в мой номер, из так называемой «своры Эрзамона».

— Так вас выкрали не террористы?

— Нас, то есть тебя и меня, очень грамотно выслеживали в Шарсе-Шарсе наши же соотечественники.