Проклятие Каменного острова - Ирина Аркадьевна Алхимова

Ник, уже успевший натянуть первые попавшиеся брюки, перестал их застегивать и поднял голову.

— Что означает это предложение: конец твоих сомнений или попытку как-то меня контролировать?

В светло-серых глазах, в глубине которых по-прежнему искрился и переливался звездный свет, Анна вдруг увидела то, что ножом резануло ее по сердцу. Боль. Нику и без того пришлось немало выстрадать, но с ее появлением жизнь молодого адвоката превратилась в настоящий ад. Мона не раз предостерегала дочь, что любое могущество имеет свою оборотную сторону, к несчастью, Анна вспомнила об этом слишком поздно.

С трудом сдерживая нервную дрожь, она сделала шаг, за ним еще один, а потом внезапно бросилась к мужу.

— Прости меня, Ники, я все сделала неправильно! На самом деле, я ни в чем тебя не подозреваю, просто мне очень, очень страшно…

Ник обхватил волшебницу обеими руками и крепко прижал к себе.

— Нэн, неужели ты и вправду меня боишься?

Не отрывая щеки от его обнаженной груди, Анна замотала головой. Теплый аромат его кожи, взволнованное биение сердца, учащенное дыхание — теперь только это говорило волшебнице о состоянии ее возлюбленного. Магическое восприятие молчало.

— Нет, Ники, нет, мне страшно, потому что я тебя больше не чувствую!

— Шутишь? — у Николаса вырвался невольный смешок. Его ладонь скользнула вниз по спине Анны и плотнее притиснула ее к возбужденному мужскому телу. — А сейчас чувствуешь? Вот это и есть самая настоящая магия, Нэн, все остальное — лишь перемещение энергии.

Глава 5

Ник старался не шевелиться, чтобы ненароком не всколыхнуть разлитую по комнате блаженную негу. В полумраке таинственно мерцали напольные светильники, слабый поток воздуха из распахнутых окон шевелил белые драпировки. Анна крепко спала, уткнувшись головой в его плечо, а Ник лежал с открытыми глазами и прислушивался к ее сонному дыханию.

Этой ночью ему так и не удалось утолить свой чувственный голод, и он не очень четко понимал, в чем причина подобной ненасытности. Не желая давать новую пищу страхам Анны, которая и без того сомневалась в его идентичности, Ник безжалостно усмирил пожар в крови. Он опасался излишней горячностью нарушить то хрупкое равновесие, которое установилось в их отношениях, поэтому без раздумий наступил на горло собственным желаниям.

Совсем недавно Ник наивно полагал, что ведет напряженную и довольно опасную жизнь, но на фоне последних событий прежнее существование теперь казалось спокойной, безмятежной идиллией. По прихоти безжалостной Судьбы он успел за короткий срок дважды переродиться и теперь даже в точности не знал, кем является.

Ник не ощущал перемен в своем сознании, не страдал провалами в памяти. Если быть максимально точным, он вообще больше не страдал. Не было ни душевного надлома, ни сосущей пустоты внутри, словно обе его метаморфозы наложились одна на другую и составили некое целое. Нового Ника Холдера.

Он не просто побывал в мире антиподов, а жил и действовал в иной реальности довольно продолжительное время. Вместо привычной смены дня и ночи там все было погружено в мягкие сумерки. Они сглаживали яркие цвета, поглощали громкие звуки и даже замедляли течение времени. Любого, кто попадал в эту странную субстанцию, она сначала тщательно изучала, а потом перекраивала заново.

Для каждого «гостя» сумеречный мир генерировал свой собственный фрагмент пространства, в котором он мог существовать. Все происходящее в этом замкнутом мирке отражало душевное состояние его владельца. Ник попал туда в момент острого личностного кризиса, но за время пребывания в Зазеркалье к нему вернулись уверенность и внутреннее равновесие, а заодно появились способности, в которых он пока еще до конца не разобрался.

Ту пустоту, что Ник носил в себе с момента клинической смерти, теперь заполняла сумеречная субстанция. Самым большим неудобством для его нынешнего воплощения стали новые обязательства, наложенные на него за Гранью. Теперь он должен был исполнять Священный долг и ни с кем не говорить об этом…

Когда Анна, наконец, открыла глаза, за окном смеркалось. Она понятия не имела, сколько проспала на этот раз, потому что после исчезновения мужа ее чувство времени ощутимо притупилось. Обнаженный Ник лежал рядом в расслабленной позе, дыхание его было спокойным и размеренным. Он выглядел мирно спящим, словно и не покидал постель, но магическое чутье подсказывало Анне, что она опять многое пропустила.

Левая рука Ника была откинута на подголовник, и на внутренней стороне запястья виднелась четкая полоска шрама. Анна прикоснулась к отметине, чтобы почувствовать связь, ощутить ток горячей крови в венах, пульсацию его жизни. Сейчас она горько сожалела, что уделяла так мало внимания собственному мужу, что не успела пристальней к нему приглядеться и лучше его узнать. Волшебница все время куда-то спешила, постоянно была занята. Она просто исчезала, оставляя Ника в одиночестве переживать последствия ее ошибок, опустилась до того, что попыталась его же в них и обвинить.

Анна обвела пальчиком изгиб его верхней губы, потом наклонилась и проложила цепочку поцелуев по линии челюсти и шее Ника. Она так до сих пор и не преуспела в науке нежной страсти, но горела желанием исправить это упущение. Анна начала старательно копировать те ласки, которые Ник всегда щедро ей дарил, и так увлеклась процессом, что не заметила, как напряглось его тело.

Чтобы жене было удобнее к нему прикасаться, Ник осторожно повернулся и попытался сдержать участившееся дыхание. Ему не хотелось неосторожным движением или звуком спугнуть прекрасную богиню, которая покрывала поцелуями его грудь и живот, постепенно спускаясь туда, где невероятно нежная кожа плотно обтягивала тяжелый стальной стержень, символ его мужественности.

Волшебница жарко дохнула на него, а потом медленно провела по всей длине кончиком языка. Ник дернулся, с его губ невольно сорвался хриплый стон. Анна на мгновение подняла глаза и увидела, что он запрокинул голову и замер в ожидании интимного откровения, на которое она до сих