Берег динозавров - Кейт Лаумер

Очень похоже на облицовку кратера там, на Берегу Динозавров.

Покинув край земли, я вернулся на станцию и заказал в архиве первую попавшуюся ленту. По экрану пополз стандартный отчет об энергопотреблении, флуктуациях темпорального контура, о прибытии и убытии персонала… Стандартный журнал станции, номер указан на каждом колонтитуле.

Девяносто девять.

Этого я и боялся.

Брюхо моего парящего в тумане за пределами вселенной острова замечательно впишется в ту самую воронку на Берегу Динозавров. Огонь противника вовсе не уничтожил станцию: какая-то сила просто выскребла ее из скального фундамента, как порцию мороженого с орехами.

Так что я теперь дома, в безопасности. Нелл Ярд, оказывается, просто хотел, чтобы я убрался подальше от станции. Потом перекинул тумблер, запуская процедуру аварийной эвакуации, о которой полевому агенту знать незачем.

Само собой, Нелл Ярд поступил правильно. Противник на самом пороге, и через несколько секунд защитное поле сбросится от перегрузки; секреты Коммутатора не должны попасть в чужие руки… Ярд просто обязан был что-нибудь предпринять. Уничтожить станцию не вышло бы; он сделал то, что мог.

Только я до настоящего момента и не подозревал, что Коммутатор располагает технологиями такого уровня. Обязательно поразмыслю об этом в свободную минуту.

В последнюю минуту Нелл Ярд передал мне сообщение. Важное сообщение неизвестно для кого, неизвестно куда. На самом деле я не расслышал ни единого слова, но этого-то Ярд и не понял… Вытолкав меня наружу, сосчитал до десяти и нажал на кнопочку. Станция телепортировалась, а я остался на берегу, как и следовало.

А потом пустил его труды насмарку, использовав персональный генератор хронополя. Вернулся обратно, куда возвращаться мне вовсе не полагалось.

«Нулевая фаза», — припомнил я неожиданно.

Теоретическое понятие в специальной литературе, не более того, — так мне всегда казалось. Оказывается, это немного больше, чем теория.

Место вне времени и пространства, точка нулевой амплитуды колебаний поля Илема, называемого еще пространством-временем.

Я прошелся по комнате, прислушиваясь, как ноги ступают по полу. Негромко шелестела система циркуляции воздуха, и тихо гудела силовая установка на холостом ходу. Все можно пощупать, понюхать, все в полном порядке — если не считать мироздания снаружи.

Хорошо, но если это моя родная станция Берега Динозавров, где тогда дыра в стене комнаты отдыха? Несколько часов назад я попал внутрь именно через эту дыру. Где же тогда дым, обломки и пыль, где искореженное железо? Сейчас станция в норме. Я полез в картотеку: записи в полном порядке, никаких упоминаний об атаке, о поспешной эвакуации, никаких следов смятения в последнюю минуту. Синдром «Марии Целесты» в тяжелой форме — только ваш покорный слуга остался на борту.

Кстати, и в столовой нашлись два подноса с объедками, довольно свежими, — кроме них, ничто не нарушало безличную стерильность станции.

Нажав на кнопку процессора отходов, я воспользовался клавиатурой и заказал чего-нибудь поесть. Дымящийся обед тут же выполз из окошечка: синтетические деликатесы, триумф диетологии будущего… Я подумал о печеном окороке и вареной кукурузе, вспомнил Лизу, ждущую меня в благоуханных сумерках.

Это нечестно, в конце концов! Человек делает свою работу, не жалеет ни себя, ни своего сердца, рвет бедное сердце на части во имя служебного долга — надеясь на милосердное, пусть и не вполне естественное, забвение в финале. В контракте нигде не сказано, что я должен сидеть в бесконечных сумерках на пустой станции, питаться опилками и пеплом и тосковать о голосе, о прикосновении, об улыбке…

Какого черта! Она ведь только женщина — эфемерное создание, рожденное в начале времен для жизни короткой, как вспышка светлячка. Ее давно уже нет — только тлен и прах которую тысячу лет…

Лиза, Лиза…

— Хватит! — отрезал я решительно и сурово.

От звука собственного голоса среди безлюдья покинутой станции мне стало зябко.

«Должно быть простое объяснение», — подумал я, не желая более тревожить тишину.

Ну пусть не простое, но все-таки объяснение.

— Очень просто! — решил я. Тишиной меня не испугаешь… — Процесс аварийного перехода забросил станцию далеко в прошлое. Может, вообще в никогда. Случай наверняка расчетный; что я не знаю математики, дела не меняет. Станция существует — где-то и когда-то, — а я нахожусь внутри. Вопрос к уважаемым членам парламента: что делать дальше?

Тишина давила, неподвижный воздух сгустился, будто насыщенный погребальными благовониями. Миниатюрная вселенная замерла в ожидании. Ничего, однако, не случится, если я сам не запущу цепь событий.

— Ладно, Равель. Какой смысл оттягивать? Ты прекрасно знаешь, что делать. Вариант у тебя единственный…

Штабная комната, служебный коридор, переходная камера.

Все в порядке — только не горит веселенький зеленый огонек, свидетельствующий о рабочем контакте с Коммутатором. Заряд нормальный, стрелки приборов на местах.

Достаточно войти внутрь камеры, и я попаду куда-нибудь в другое место…

Мне пришли в голову сразу несколько интересных вопросов, но только времени уже не было. Совершенно точно, не было. Автоматическая дверь закрылась, отрезав мирок станции, но оставив со мной выводок не особенно приятных мыслей. Не давая им размножиться, я нажал кнопку «пуск».

Неслышный взрыв бросил меня в туман пространства без измерений.

Сначала пришло головокружение; отступая, оно дало дорогу чему-то более определенному. Ребра легли на твердую поверхность, которая то возносила меня наверх, то мягко проваливалась вниз, музыкально поскрипывая и вздыхая. Под веками вспыхнул и замерцал огонь. Теперь открыть глаза… вот, солнце сверкает на неспокойной воде, подо мной взлетает и опускается палуба…

Шевельнувшись, я не сдержал стона от боли во всем теле. Теперь сесть…

Горизонт послушно принял горизонтальное положение, периодически скрываясь за истертым и выгоревшим на солнце фальшбортом. Над головой чертили роскошное синее небо высокие мачты: такелаж и рангоут португальского галеаса шестнадцатого века. Этой информацией меня когда-то заправили под гипнозом.

Мало того, я знал, что галеас не настоящий. Новодел времен Возрождения, около 2220 года. Чистая работа, точная копия, умело состаренная. Под палубой, надо думать, небольшой реактор, за дубовыми — или очень похожими на дуб — досками стальная броня, за броней — роскошные каюты для капитана и десятка туристов.