Мир приключений. 1984 год - Александр Кулешов

Туристы, приезжающие в Грецию сегодня, могут видеть на северной стороне Парфенона барельефы, изображающие бородатых воинов, отбивающихся от вооруженных всадниц. Это память об амазонках, некогда штурмовавших Афины.

Не только Плутарх, но и другие древнегреческие историки местом обитания амазонок называют побережье Черного моря, Крым и Кавказ. О кавказских амазонках писал Страбон. Самые ловкие н сильные, но его словам, посвящают себя войне и охоте. Чтобы без помехи натягивать лук и бросать копье, они выжигают себе одну грудь. Каждый год, весной, в течение двух месяцев они встречаются на горе с мужчинами соседних племен. Если у них родится девочка, амазонки оставляют ее у себя. Мальчиков они отправляют отцам.

Уже в близкое к нам время лейб-медик Петра I Готлиб Шобер, побывав на Кавказе, привез оттуда любопытные вести. На ассамблеях, устраиваемых при дворе, его снова и снова просили повторить свой рассказ. По словам армянских и татарских купцов, и в ту пору в горах жили “женские племена”, остатки античных амазонок. Эти женщины господствовали над мужчинами, которым отводилась только самая черная работа по хозяйству. Они запрещали мужчинам даже прикасаться к оружию, но в совершенстве владели им сами.

Следы амазонок можно отыскать, однако, не только в текстах древних авторов и в записях более поздних лет. Сейчас есть и материальные свидетельства того, что они были. На Кавказе, в Северном Причерноморье и в других местах найдены захоронения амазонок древности. Рядом с бусами на истлевшей нити лежали боевые ножи, щиты и доспехи — то, что служило воительницам в этом мире и должно было сопровождать их на пути в иной мир. Вместе с оружием часто обнаруживают и остатки сбруи: разве амазонка может быть без коня?

Эти находки уже перестали быть сенсацией. С каждым годом археологи находят все новые следы женщин-воительниц.

В 1933 году в Сахаре были открыты знаменитые фрески Тассилина. Руководитель ряда экспедиций А. Лот рассказывает о том, как на одной из фресок, изображавшей военную сцену, его внимание привлекли воины, вооруженные луками. “К моему великому изумлению, — пишет Лот, — эти воины оказались женщинами, и к тому же с одной грудью! Мы еще никогда не встречали женщин-лучников. Это открытие обогатило наши сведения об удивительных людях скотоводческого периода. Но почему одна грудь? Что это — условность изображения или результат ампутации? Невольно приходят на ум амазонки последнего короля Дагомеи, кровожадные женщины, составлявшие охрану царя чернокожих, которые шли на удаление правой груди, мешавшей им при натягивании тетивы”.

Столь поразительно смыкаются прошлое и настоящее, свидетельства древних о женщинах-воинах и то, что застал в Дагомее английский путешественник еще в прошлом веке. В записях Дж.Дункана говорится, что опору королевского трона составляет там женская гвардия. Десять отборных полков этой гвардии, каждый по шестьсот человек, внушали должное почтение подданным короля и ужас соседним королевствам. В гвардию принимали девушек от пятнадцати до девятнадцати лет.

В сражениях нередко принимали участие также женщины-телохранительницы короля, их называли “супруги пантеры”, и даже престарелые родственницы королевской семьи — “матери пантеры”. Страх перед ними был столь велик, что закаленные воины, выстроившиеся для битвы, нередко разбегались, едва заслышав леденящие кровь воинственные завывания женщин.

Один из путешественников, побывавших в то время в Дагомее, следующим образом описывает парад женской гвардии: “… Здесь же было 4000 женщин-воинов — 4000 черных женщин Дагомеи, личных телохранительниц монарха. Они стоят неподвижно, сжимая в одной руке ружье, а в другой тесак, готовые броситься в атаку по первому же знаку своей предводительницы. Молодые и старые, уродливые и прекрасные, они представляют собой незабываемую картину. Они так же мускулисты, как черные мужчины-воины, так же дисциплинированны и сдержанны и стоят рядами, такими ровными, как если бы их выравнивали по шнурку”.

Французские юноши, учившие когда-то античную историю в гимназиях Бордо, Гренобля или Парижа, — могли ли они подумать, что когда-нибудь им придется встретиться в боях с настоящими амазонками?! Именно это и произошло, когда в конце прошлого века французские колониальные войска попытались захватить Дагомею. Целых четыре года французские батальоны тщетно старались сломить яростное сопротивление женщин-воинов.

Судя по всему, амазонки Дагомеи не были исключением. Португальский путешественник Дуартс Лопес, вернувшись в Европу, рассказывал о женских батальонах конголезского короля. Они жили совершенно одни на пожалованных им землях, время от времени выбирая мужей по своему желанию. Как только тс надоедали, без особых сожалений женщины отправляли их обратно. Так же как и античные амазонки, они оставляли у себя девочек, а мальчиков, родившихся от такого брака, отдавали отцам.

В 1621 году в составе посольства, направлявшегося в Эфиопию, был португальский монах Франциско Альварес. По его словам, на границе царства Дамут и Гоража обитали женщины-воительницы. “Эти женщины, — писал он, — храбрые и отличные воины. Они искусные стрелки из лука. Мужья этих женщин не являются воинами, потому что женщины не разрешают им владеть оружием”.

Причерноморье и Африка были не единственным прибежищем последних из амазонок. О каком-то “народе женщин”, обитавшем в северных районах Европы, писал Тацит. Историограф Карла Великого Павел Дьякон упоминал воительниц-амазонок в своей “Истории лангобардов”. Во время продвижения лангобардов на юг амазонки преградили воинам путь через реку. Только после единоборства одной из амазонок с вождем лангобардов амазонки вынуждены были пропустить их. “От некоторых людей, — заключает Павел Дьякон, — я слыхал, что народ этих женщин существует по сегодняшний день”.

О каком же “народе женщин” писал историограф Карла Великого? Оказывается, именно тогда, в VIII веке, на территории Чехии возникла своего рода вольница, нечто вроде Запорожской сечи, с той только разницей, что состояла она из женщин. Воинственно настроенные женщины подняли восстание и объединились в отряды, наводившие страх на окрестных жителей. Время от времени они совершали лихие набеги, захватывая в плен мужчин, обращая их в рабство. Резиденцией этих амазонок был “Замок девственниц” на горе Видолве. Целых восемь лет женщины со своей предводительницей Властой отвергали все предложения о мире князя Пржемысла.

Как-то случилось так, что в тех местах проходил с войском некий герцог. Герцог был храбр и презирал благоразумие. Напрасно предупреждали его и советовали обойти эти края стороной. Он счел, что бояться женщин недостойно рыцаря. Герцог раскаялся в этом, когда лучшие из его воинов оказались убитыми женщинами-воительницами, внезапно напавшими на один из его отрядов. Но теперь герцог тем более не мог отступить. Быть побежденным стыдно, но тем постыднее быть побежденным женщинами! Рыцари, бывшие с ним, не хуже герцога понимали это. Они предпочли бы скорее умереть, чем стать посмешищем в глазах всех, кто знал их. Войско герцога осадило замок.