Собрание избранных рассказов и повестей в одном томе - Михаил Михайлович Зощенко

случился при этом строительстве. Этого скрывать не надо. Самокритика обязательно требуется в таком поганом деле.

А дефект открылся в самую последнюю минуту. Уже дом стоял готовенький.

Строители отошли шагов на тридцать, чтоб издали полюбоваться на дело своих рук.

Вдруг один из строителей побледнел и говорит:

– Матушки мои! Канализацию позабыли устроить.

Другой говорит:

– И отопление, кажись, тоже позабыли.

Тут снова закипела работа.

В газетах об этой срочной работе так сказано:

«Когда здание было уже закончено, покрыто крышей и отштукатурено, вспомнили о канализации и отоплении. Пришлось выламывать стены, отбивать штукатурку и даже разбирать крышу для того, чтобы установить котел».

Одним словом, расстраиваться не приходится. Дефект оказался поправимым. Котел всунули. Трубы провели. Жизнь снова заиграла в этом прелестном здании.

Все в порядке!

Подождем, над нами не каплет

Хотели мы, знаете, в Саратов съездить. По своим личным делам. Повидаться кое с кем. Но теперь не поедем. Отменили это решение.

Ну его к черту, этот Саратов! Туда очень уж опасно ехать. Там крушения часто бывают.

Конечно, не в самом Саратове, а вокруг, на разных маленьких станциях. Разные там Князевка, Курдюмовка и так далее.

Эти маленькие станции не на высоте положения. Они небрежно поезда пропущают. И через это крушения очень часто случаются. Если говорить правду – ежедневно.

А другой раз как заколодило, так, верите ли, несколько в день.

А раз такой денечек выпал – одиннадцать крушений в сутки! Двенадцатого не было, потому как, сами понимаете, движение почти что замерло.

А вы говорите: поезжай в Саратов!

Газета «Поволжская правда» пишет:

«Начальники станций Саратовского узла загружены работой, ранее исполняемой их помощниками. Теперь помощников нет. Дорога экономит. Но экономия влетает в копеечку. Так, 4 октября за один день было одиннадцать крушений поездов».

Одним словом, в те края чтой-то мало интереса ехать.

Дорога экономит, но и мы тоже последнее время скуповаты стали: экономим свою мелкую жизнь. Может, на что-нибудь пригодится.

Одним словом, в Саратов не поедем. Подождем, пока на эти мелкие станции подсыпят пару служащих.

А которые начальники прочтут эти грустные строчки – пущай поторопятся. А то, ей-богу, надо в Саратов ехать до зарезу. Не лететь же туда по воздуху.

Неприятность

Давеча на радиофронте у меня развернулась крупная неприятность.

Есть у меня имеется небольшой радиоприемник. Обыкновенно – детекторный. Без антенны. На электрическую сеть.

Слышимость довольно хорошая. Слов-то, конечно, не разобрать без антенны. Но гул идет довольно явственный. Даже в другой раз голоса можно различать – которые мужские, которые дамские.

А в зимние вечера очень, знаете, приятно послушать разные культурные звуки. Главное – легко, без хлопот, бесплатно ткнул в штепсель один провод – и наслаждайся.

Собственно, на почве этого штепселя и развернулась неприятность.

Надо сказать – я проживаю в коммунальной квартире. У нас шесть комнат. Восемьдесят четыре жильца. И на всю эту братию имеется один электрический счетчик. Так что скандалы бывают у нас каждый месяц из-за этого счетчика – кому сколько платить.

Так вот давеча приходит до меня уполномоченный нашей квартиры и говорит:

– Что, – говорит, – ежедневно слушаете аппарат?

– Слушаю, – говорю.

– Через электрическую сеть?

– Да, – говорю.

– Ловко, – говорит. – Либо, – говорит, – сымай свой аппарат к козлиной бабушке, либо, – говорит, – я тебе свет сейчас обрежу. Я, – говорит, – буквально эти ночи не сплю, страдаю и не знаю, сколько с тебя за энергию теперь брать.

Я говорю:

– Никакой энергии не беру. Это, – говорю, – электрическая сеть – заместо антенны.

– Э, – говорит, – брось ваньку валять. Я, – говорит, – не слепой пес. Я, – говорит, – вижу, что провод до штепселя доходит.

– Так, – говорю, – это один провод, в одну дырку.

– А я, – говорит, – не знаю. Может, я уйду, а ты и во вторую воткнешь. Сымай свои радиозвуки или, – говорит, – плати семь целковых в месяц жильцам за моральное спокойствие.

Платить, конечно, я не стал, а снял свой аппарат и теперича снова живу некультурной жизнью. А так остальное все благополучно.

Красота!

Давеча, товарищи, я в газете вычитал очень даже интересное сообщение. Насчет Америки.

Оказывается, в этой удивительной стране многие автомобили и вагоны железнодорожные имеют свои названия. И ходят не под номерами, как у нас, а под заглавием. И конечно, выбираются заглавия все больше красивые и поэтические. Как, например, «Пульмановский вагон», «Рогнеда» или автомобиль – «Ласка любви». Ей-богу, не вру! Так и пишут.

Прочитал я это сообщение – и тоже красоты мне захотелось.

Пущай бы у нас тоже на транспорте такое же начинание ввели. А то пароходы имеют свои названия, а вагоны – нет. Нехорошо. Несимметрично.

Трамвай можно бы назвать как-нибудь поэтически – «Утренняя прохлада» или хотя бы научно – «Масло жмут».

Железнодорожный вагончик хотя и имеет свое заглавие – «Максим Горький», но это заглавие несколько устарело. Не худо бы назвать такой вагон – «Луч солнца» или революционно – «Бывшая баррикада».

Этот жуткий экипаж частника следовало бы назвать поэтически – «Галоша» или – «Надгробное рыдание».

Конечно, все эти заглавия даны для примера. И если наш проект пройдет в жизнь, то можно расстараться – придумать чудные названия и тем самым заткнуть за пояс свободную Америку.

Пора вставать

Протри свои очи, дорогой читатель, и обрати благосклонный взор на этот приличный рисунок.

Тут, как видишь, художник по мере сил и возможностей изобразил раннее утро в провинции. А именно: Минеральные Воды. Рабочий поселок Госстеклозавода.

Еще довольно темно, но уже пора вставать на работу. Пора идти на этот самый стеклозавод. Гудок еще не гудел. И не скоро загудит. По той простой причине, что гудка на заводе не имеется. А как сообщают газеты:

«…вместо гудка имеется целый штат кричальщиков, содержание которых обходится 2160 рублей в год. Обязанность кричальщиков состоит в том, что они, стуча дубинкой в окно, будят рабочих на работу».

Нами как раз тут и зафиксирован славный и ответственный момент пробуждения. Вот кричальщики ходят, постукивают своими дубинками. Вот замелькали огоньки в халупах. Пора, братишки, вставать! Пора! Утро начинается. Вспоминается классическое изречение, кажется, что Пушкина или в крайнем случае баснописца Крылова: «Дети, в школу собирайтесь, петушок давно пропел». Кстати, насчет петухов. Дело происходит на Кавказе, и, может, там петухов не водится. Только, одним словом, петухи там не использованы для этой цели. А работает там штат кричальщиков, которые и огребают, как мы указали, 2160 рублей.

В век пара и электричества