Антология «Битлз» - Джон Леннон

Ринго: «Обложка была потрясающей, я до сих пор помню, как ее принесли и показали мне. Я не помню музыку, иначе я бы сыграл ее. Но Джон показал мне обложку, и я сразу обратил внимание на «Таймс»: «Ого! У тебя даже „Таймс“ в кадре!» Как будто я не видел на снимке полового члена.

Я сказал: «Джон, ты вытворяешь бог знает что, и для тебя это, наверное, здорово, но ты же знаешь, что отвечать придется всем нам. За все, что делает кто-нибудь из нас, отвечать приходится всем». Знаете, что он ответил? «Ринго, тебе придется отвечать только на телефонные звонки». И я сказал: «Ладно, прекрасно», потому что это была правда. Звонки журналистов действительно ожидались, а в то время я не хотел, чтобы меня беспокоили, но в конце концов мне пришлось заниматься только этим. Это было прекрасно. Несколько человек действительно позвонили, и я сказал им: «Видите, для обложки он выбрал «Таймс».

Джон: «Джордж и Пол были немного шокированы, и это выглядело странно. Меня потрясло то, что они оказались ханжами. Вы не представляете себе, как чинно все выглядело в те времена. Не так много времени прошло с тех пор, но люди все еще с опаской относятся к обнаженным телам (74). Мы не придумали наготу, мы просто показали ее. Такое случалось и прежде» (72).

Пол: «Я был немного шокирован, но, поскольку я написал аннотацию для обложки, это означало, что шок вскоре прошел».

Дерек Тейлор: «Я сказал: «Ладно. Хорошо. Замечательно. Займемся делом. Надо что-то предпринять». Это было интересно и волнующе, я думал: вот серьезная проблема, с которой нам предстоит разобраться. Жизнь казалась непрерывной чередой ситуаций «поступок-реакция», и нынешняя представляла собой одну из наиболее критических.

Разумеется, все воскресные газеты ополчились против нас и этой фотографии, этого грязного снимка: «Вы только посмотрите на этих развратников!» «Неприличные» детали были закрыты кругом, а под стрелкой, указывающей на него, красовалась надпись: «Вот где они находились бы, если бы не наши понятия о приличиях. Опубликовать такое нам и в голову не пришло бы. Разве они не отвратительны вам!»

И я нашел кое-что — у меня была Библия. Хорошо иметь такие вещи под рукой, верно? В книге Бытия мне попался отрывок: «И оба они, мужчина и его жена, были наги и не стыдились» — или что-то в этом роде, и я решил, что это подойдет. Правда, Джон и Йоко не были женаты. Ну и что? Ведь это жизнь… «Вот что написано в Библии. Ну, что вы теперь скажете?»

Джон: «Это было полнейшее безумие! Люди так переполошились только оттого, что увидели двух человек голыми (80). Я и не думал, что поднимется такой шум. По-моему, все сочли нас парой уродов» (69).

Нил Аспиналл: «В то время публика недолюбливала Йоко — не знаю почему, но так мне казалось. Наверное, из-за статей в прессе, а может, из-за ее авангардных выставок. Публика просто не понимала ее, а я уже убедился, что люди предвзято относятся к тому, чего не понимают».

Пол: «Сам альбом «Два девственника» показался мне неинтересным, музыка не произвела на меня впечатления, может, потому, что я сам записывал немало таких треков. Думаю, эти идеи пришли в голову Джону, когда у меня появились два магнитофона Бреннела. Я записывал что-то на один, потом воспроизводил звуки с него и записывал их на другой, добавляя новые. Так повторялось множество раз, пока не получались чудовищные звуки, которыми я развлекал друзей по вечерам. Это была музыка звуков, которые нас окружают.

У меня были неплохие пленочные кольца и потрясающие классические вещицы. Для ребят я сделал запись песни «Unforgettable» («Незабываемый») Ната Кинга Коула, что-то вроде маленькой радиопередачи. Я отнес ее на какую-то фирму и сделал большой ацетатный диск и разослал его ребятам: «Вот любопытная музыка на тот случай, если захотите развлечься».

Джон спросил меня, как я это сделал, и я показал ему, как подключать магнитофоны. В доме Джона в Уэйбридже было два таких аппарата, с точно такими же настройками, и я показал, как пользоваться ими. Если отключить наложение, можно сделать многодорожечную запись и гонять ее бесконечно туда и сюда. Можно сделать потрясающие записи, пользуясь сравнительно малым количество треков (конечно, если вам не нужен качественный звук, потому что с каждым разом его качество снижается)».

Джордж: «Вряд ли я прослушал всю пластинку «Два девственника» — я слушал только отрывки. Такие вещи меня не слишком привлекали. Это было развлечение Джона и Йоко, их кислотное путешествие. Они увлеклись друг другом, причем настолько, что считали, что любые их слова или поступки имеют значение для всего мира, поэтому начали делать записи и снимать фильмы. (К тому времени мне осточертели и «Битлз», и все, что было с ними связано. Я занимался совсем другими вещами — индийской музыкой.)

Этот альбом был записан на студии «Эппл», но ее пластинки распространяла «EMI», а они отказались от этого альбома, поэтому им занялась компания «Тетраграмматон» в США».

Джон: «Из-за «Двух девственников» поднялась настоящая шумиха. Она продолжалась девять месяцев. Джозеф Локвуд был славным малым, но он сидел за большим столом в «EMI» и принимал решения. Когда мы объяснили ему, что значит эта обложка и почему мы это сделали, он пообещал сделать все от него зависящее, чтобы помочь нам. И попросил меня подписать оригинальную версию обложки. А потом, когда мы попытались выпустить ее, он лично писал всем: «Не публикуйте это. Не выпускайте это». Поэтому мы нигде не могли напечатать обложку (80).

Первой записью, выпущенной «Эппл», должны были стать «Два девственника», но на это никто не отважился. Они тянули время, придумывали отговорки. Во многом я был еще наивен и не понимал, что меня исключили из «семейного круга». Я думал, что кто-нибудь что-нибудь скажет в мою защиту. Но я сам все уже сказал, мое заявление было удачным, как хорошая песня, даже лучше — снимки говорят лучше всяких слов. Да, это было красивое заявление» (74).

Ринго: «Обыск у Джона в связи с наркотиками напомнил нам о том, что полицейские только и ждут удобного случая. И, боюсь, в те дни такой случай мог представиться на любой вечеринке…»

Джон: «Меня обвинили в хранении наркотиков. Они были не в моей одежде, а в моем доме. Это означало, что я, возможно, торгую ими. Представьте себе Джона Леннона, зарабатывающего на жизнь торговлей наркотиками!

В конце шестидесятых был один коп (занимавший не очень высокий пост в лондонском отделе по борьбе с наркотиками, который тогда только появился, — в нем было всего две собаки). Он повсюду рыскал и задерживал поп-звезд, всех подряд, — этим он и прославился. У некоторых из них дома были обнаружены наркотики, но не у всех» (75).