Водоворот - Ларри Бонд

Подчиненный усмехнулся и встал, застегивая ремень с кобурой на выступающем брюшке. Он и правда слегка погрузнел. Наверное, даже стоит подняться пешком.

— Прайс!

Англичанин, заместитель О'Коннелла, вырос рядом с ним:

— Здесь, полковник!

— Они знают, что мы идем. Поставьте восьмерых у входа. Остальным — за мной!

Капитан спецназа кивнул и ринулся прочь, подзывая своих сержантов:

— Дженкинс! МакРей!

О'Коннелл довольно долго провозился, засовывая в кобуру пистолет с глушителем и снимая с плеча автомат. Огневая мощь значила теперь больше, чем скрытность. Он побежал через зал, направляясь к лестнице, обозначенной Кутзи на плане. «Рейнджеры» и спецназовцы быстрым шагом следовали за ним.

По мере продвижения, от отряда отделялись отделения и огневые расчеты, чтобы занять позиции, позволяющие заблокировать правительственных чиновников и охранников в этом крыле здания. Когда О'Коннелл добрался до нужной лестницы, с ним оставалось двадцать человек.

Заскользив по мраморному полу, он остановился:

— Гранату.

Крюгер взял у одного из спецназовцев осколочную гранату и подал ее О'Коннеллу. По залу эхом прокатилось стрекотание автоматической винтовки, раздавшееся где-то позади. Африканеры наконец очухались.

Он бросил взгляд с лестницы. Ничего хорошего. Около пятнадцати маршей вниз и там — крутой поворот направо. Кошмар. Ничего не видно.

О'Коннелл глубоко вздохнул, выдохнул и медленно, прижимаясь к стене, стал спускаться вниз. Двое его солдат залегли наверху, готовые продырявить всякого, кто выйдет из-за угла.

Несмотря на то, что в здании было прохладнее, чем снаружи, глаза его заливал пот. Все его инстинкты были до предела обострены. Он слышал тяжелое дыхание тех, кто шел за ним. Видел тончайшие цветные прожилки в мраморе ступенек. Даже различал отдающий медью запах крови: там, у входа, он прямо-таки шлепал по лужам. Остатки здравого смысла и чувства юмора подсказывали ему, что вообще-то следовало бы отправить вперед кого-нибудь другого, а не идти самому.

Из-за угла донеслись голоса. О Господи. О'Коннелл замер на месте и вырвал из гранаты чеку…

Лейтенант «Брандвага» остановился у подножия лестницы. Сверху долетали какие-то звуки. Стрельба из автоматического оружия? Длинная рокочущая очередь где-то над головой развеяла все сомнения. Он повернулся, чтобы криком предупредить тех, кто был в караульной.

Что-то застучало и запрыгало по ступенькам, подкатившись прямо ему под ноги. Тучный африканер посмотрел вниз в тот самый миг, когда граната взорвалась.

— Вперед! Вперед! Вперед!

Под замирающее эхо О'Коннелл помчался, прыгая через ступеньки, сквозь пелену колышущегося сухого дыма. На полу корчились изуродованные тела охранников, прошитые осколками гранаты. Миновав их, «рейнджеры» и спецназ попали в коридор, ведущий в зал заседаний Государственного совета безопасности.

Где-то дальше по коридору застрочили автоматы. Отскакивая от стен и пола, шальные пули высекали искры, свистели мимо по проходу. Несколько бойцов упали. Остальные продолжали бежать вперед, ведя ответную стрельбу с бедра.

— Дальше!

О'Коннелл бежал к двери, до которой оставалось всего несколько метров. Заметив, как раненый африканер в коричневой рубашке шарит в поисках оружия, он на ходу выстрелил в него. Больше никто из часовых, лежавших на полу, не шевелился.

Еще не зная, что они в ловушке, генерал Адриан де Вет стоял рядом с Карлом Форстером в звуконепроницаемом зале Государственного совета безопасности и в растерянном молчании слушал, как его шеф снова распространяется о планах, на сотни лет вперед лишить свой народ главного источника благосостояния. Это не война, думал он, это чистой воды безумие.

— Семьдесят процентов… нет, генерал, вы понимаете? Семьдесят процентов остающихся в наших руках предприятий уже готово к уничтожению, — склонившись над картой, на которой он отмечал районы наибольшего сосредоточения шахт и горнодобывающих предприятий, Форстер хрипло рассмеялся. — А остальные будут обнесены колючей проволокой, прежде чем эти подлые чужеземцы приблизятся к Витватерсранду.

Президент ЮАР кивком указал на телефон правительственной связи в углу.

— И после этого одно мое слово и пф-ф-ф, — он щелкнул пальцами, — проклятому Западу вместе с коммунистами останется только любоваться на то, как бесценные плоды их побед полетят псу под хвост.

Де Вет сделал над собой усилие. Он был обязан еще раз, пока не поздно, попытаться хоть как-то вразумить своего лидера.

— Господин президент, как известно, американские самолеты с авианосцев атакуют силы кубинцев, следующие по дороге № 1. Не попробовать ли нам заключить сепаратный мир… — Он осекся, увидев, как Форстер побагровел от ярости.

— Никак не ожидал от вас таких изменнических речей, генерал де Вет, — его тон был уничтожающим. — Вы прекрасно знаете, что у меня есть офицеры, которые были бы более чем счастливы занять ваше место.

Вдруг что-то загромыхало, ударяясь о дверь, которая в прямом смысле слова зашаталась от резких, сильных щелчков. Услышав этот звук, де Вет застыл в ужасе. Пули? Здесь?

В зал вломились какие-то люди в изорванной, запачканной кровью форме южноафриканской армии, с автоматами, направленными на маленькую группу людей, беспомощно сбившихся вокруг Форстера.

— Всем стоять! Не двигаться! Руки вверх! Быстро!

Один из офицеров, адъютантов Форстера схватил было телефонную трубку, но тут же лишился жизни, изрешеченный несколькими очередями. В небольшом зале грохот пальбы был ужасающим, оглушительным. То, что осталось от адъютанта, шлепнулось на пол.

Боже. Растопырив пальцы, де Вет поднял руки ладонями вперед. Все, кто стоял вокруг стола с картой, последовали его примеру. Все, кроме одного — Карла Форстера.

Заметив, что президент возится с застежкой кобуры, генерал конвульсивно отшатнулся, по-прежнему стараясь держать руки как можно выше.

— Недоумок! Ты что, не видишь, что мы проиграли?

Солдаты врезались в кучку сановников, выдернули из нее Форстера и грубо швырнули его на стол. Плотного сложения капрал заломил ему руки за спину и защелкнул у него на запястьях полицейские наручники. Остальные пинками выстроили членов Совета вдоль выщербленной пулями стены.

Де Вет чувствовал, как у него трясутся колени. Неужели их всех расстреляют на месте? Он прикрыл глаза, а когда снова открыл их, перед ним стоял человек с нашивками капитана.

— Где министр правопорядка?

Несколько мгновений генерал лишь изумленно хлопал глазами. Это был Генрик Крюгер. А кто же тогда остальные?

Крюгер снял автомат с предохранителя.

— Я задал вам вопрос… генерал.

— В своем кабинете наверху! — де Вет облизал вдруг пересохшие губы. — Клянусь вам. Он наверху!

Крюгер презрительно отвернулся и заговорил по-английски с коренастым темноволосым мужчиной в погонах сержанта:

— Полковник, мне нужна группа автоматчиков. Ван дер Хейден у себя в кабинете.

Тот кивнул:

— Вы получите их. Коллинз! Бери своих ребят и отправляйтесь с подполковником.

Де Вет переводил взгляд с одного на другого. Полковник? В форме сержанта? Причем, судя по выговору, американский полковник. Он судорожно сглотнул, пытаясь подавить внезапный позыв к рвоте.

Двое солдат поставили Форстера на ноги, поддерживая его под локти. Лицо его стало пепельно-серым, он весь трясся. За какие-то секунды из единовластного правителя президент ЮАР превратился в жалкого, затравленного пленника.

Мариус ван дер Хейден даже не удивился, когда вышибли дверь его кабинета. Он слышал автоматный огонь, гремевший по Юнион-Билдингс в течение нескольких минут. Все попытки дозвониться до министерства обороны или до его личной охраны закончились неудачей. Кто бы ни были эти люди, они имели в Претории сообщников, которые отключили телефонную связь.

Равно бесплодными оказались бы и попытки к бегству. На газоне под окнами кабинета уже валялось несколько тел. Ван дер Хейден мрачно улыбнулся, оглядывая свои короткие ножки и толстый живот. Нет, далеко ему не убежать.

Стало быть, у него оставался единственный достойный выход. Единственный. Отчего он и ждал, сидя за столом с заряженным браунингом в руке. Ждал тех, кто сейчас появится в дверях.

— Мариус?

Голос застал его врасплох. Крюгер? Генрик Крюгер? Он покачал головой. Нет, не может быть. Он промолчал.

— Мариус, я вхожу. Мне не хотелось бы, чтобы с тобой что-нибудь случилось, поэтому прошу, не делай глупостей, понимаешь?

К ван дер Хейдену вернулся дар речи.