Рокоссовский - Борис Соколов

На аттестации командующий 5-й армией И. П. Уборевич 3 декабря 1923 года написал следующее: «Заслуживает выдвижения на должность комбрига кав. бригады вне очереди».

Столь же блестящей была и позднейшая аттестация: «Энергичный, инициативный и решительный командир. Дисциплинирован. Требователен к себе и подчиненным. Хорошо разбирается в оперативной обстановке. Имеет большой опыт империалистической и гражданской войны. К делу относится с любовью. Пользуется большим авторитетом. Обладает незаурядными умственными способностями. Аттестован на должность командира кав. бригады».

Рокоссовский по-прежнему утверждал, что окончил пять классов гимназии; это помогало ему удержаться на посту командира полка. Характерно, что уже в этой, одной из первых аттестаций Константина Константиновича в Красной армии отмечались его незаурядные умственные способности. Не приходится сомневаться, что Рокоссовский при своей любви к военному делу путем самостоятельной работы сравнительно легко восполнил недостатки своего формального образования, которое, скорее всего, не превышало трех классов городского училища. Вне всякого сомнения, будущий маршал был прирожденным полководцем, и даже все недостатки Красной армии, ставшие очевидными в 1930-е годы и во время Великой Отечественной войны, не могли помешать проявиться его военному таланту.

В 1923–1924 годах Рокоссовскому приходилось сражаться против остатков отрядов атамана Г. М. Семенова, окопавшихся в Забайкалье или приходивших из-за китайской границы. В тот период его 27-й кавполк был признан лучшим в Сибирском военном округе. В сентябре 1924 года он был направлен в Ленинград в Высшую кавалерийскую школу, вскоре преобразованную в Кавалерийские курсы усовершенствования командного состава. При этом время обучения сократили с первоначально планировавшихся двух лет до одного года. Там же, на курсах, в 1925 году Рокоссовский окончил и кружок марксистско-ленинской подготовки, что должно было свидетельствовать об идеологической благонадежности. Здесь он преуспел не только в занятиях с планами и картами, но и в конноспортивных соревнованиях, а в свободное время увлекался фехтованием на саблях и эспадронах. Нередко они сходились в поединке с будущим маршалом Георгием Жуковым, причем чаще верх брал Рокоссовский.

По воспоминаниям учившихся вместе с ним товарищей, именно тогда Константин Константинович увлекся трудами выдающегося немецкого военного теоретика XIX века Карла Клаузевица. Маршал И. X. Баграмян, познакомившийся с Рокоссовским на курсах в Ленинграде, свидетельствовал: «Особую симпатию в группе вызывал к себе элегантный и чрезвычайно корректный Константин Константинович Рокоссовский. Стройная осанка, красивая внешность, благородный, отзывчивый характер и великолепная спортивная закалка, без которой кавалерист не кавалерист, — все это притягивало к нему сердца товарищей. Среди нас, заядлых кавалеристов, он заслуженно считался самым опытным конником и тонким знатоком тактики конницы». В другом варианте своих мемуаров Иван Христофорович добавил дополнительные штрихи к портрету Рокоссовского: «Константин Константинович выделялся своим почти двухметровым ростом. Причем он поражал изяществом и элегантностью, так как был необычайно строен и поистине классически сложен. Держался он свободно, но, пожалуй, чуть застенчиво, а добрая улыбка, освещавшая его красивое лицо, притягивала к себе. Эта внешность как нельзя лучше гармонировала со всем душевным строем Константина Константиновича, в чем я вскоре убедился, крепко, на всю жизнь сдружившись с ним».

По утверждению Рокоссовского, на ленинградских курсах у него завязалась дружба и с Жуковым: «С Г. К. Жуковым мы дружим многие годы. Судьба не раз сводила нас и снова надолго разлучала. Впервые мы познакомились еще в 1924 году в Высшей кавалерийской школе в Ленинграде. Прибыли мы туда командирами кавалерийских полков: я — из Забайкалья, он — с Украины. Учились со всей страстью. Естественно, сложился дружеский коллектив командиров-коммунистов, полных энергии и молодости. Там были Баграмян, Синяков, Еременко и другие товарищи. Жуков, как никто, отдавался изучению военной науки. Заглянем в его комнату — всё ползает по карте, разложенной на полу. Уже тогда дело, долг для него были превыше всего. В самом начале тридцатых годов наши пути сошлись в Минске, где мне довелось командовать кавалерийской дивизией в корпусе С. К. Тимошенко, а Г. К. Жуков был в этой же дивизии командиром полка. Накануне войны мы встретились в ином качестве: генерал армии Жуков командовал округом, а я, в звании генерал-майора, — кавалерийским, а затем механизированным корпусом. Георгий Константинович рос быстро. У него всего было через край — и таланта, и энергии, и уверенности в своих силах».

В начале сентября 1925 года, успешно окончив курсы, Рокоссовский вернулся в Забайкалье и 6 сентября вступил в командование своим прежним полком, который был теперь переименован в 75-й. Об этом периоде его службы сохранились воспоминания генерала армии Г. И. Хетагурова. В 1926 году Хетагуров служил в Даурии командиром батареи в 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригаде, которой командовал Рокоссовский. Он так описал встречу с комбригом:

«— Наконец-то прибыл! — радушно встретил меня командир дивизиона И. П. Камера. — У нас уже три месяца батарея без командира, а ты где-то по лесам блукаешь. Я тебя присмотрел еще на учениях в районе Сретенска. Вижу, лихо командуешь горной батареей, и давай уговаривать Рокоссовского, чтобы тебя к нам взяли. Разве кто откажет в просьбе нашему комбригу?.. Ну что же, идем, джигит, представлю тебя ему…

Через пять минут мы были в кабинете К. К. Рокоссовского. Рослый, стройный комбриг крепко пожал мне руку, пригласил присесть, стал расспрашивать, откуда я родом, где служил, какое имею образование.

Услышав, что мне довелось командовать взводом в 28-й дивизии имени В. М. Азина, Рокоссовский заметил:

— Знаменитая дивизия. Я хорошо знал товарища Азина. Вместе воевали в Поволжье. Геройский был начдив! — И вдруг поинтересовался: — А коней вы любите?

— Люблю, товарищ комбриг. И прибыл со своим конем.

— Превосходно, — одобрил он… — Что же, Иван Павлович, — обратился Рокоссовский к Камере, — познакомьте товарища Хетагурова с батареей, и пускай он немедленно вступает в командование…»

На этот раз командовать полком Константину Константиновичу довелось недолго. С июля 1926-го по июль 1928 года Рокоссовский служил инструктором отдельной Монгольской кавдивизии в Улан-Баторе. Перед командировкой в Монголию он получил очередную аттестацию. Теперь, когда Сталину пришлось бороться с внутрипартийной оппозицией, а также в связи с тем, что Рокоссовского посылали за границу, упор в аттестации был сделан на политическую благонадежность: «Политически развит хорошо. Крепкий, выдержанный член партии. Несмотря на то, что тов. Рокоссовский в течение ряда лет аттестуется на должность комбрига, но ввиду неблагоприятных обстоятельств остается на должности командира полка. Имеет большой тактический кругозор и с успехом руководит кавбригадой. Будучи чрезвычайно скромным и лишенный всяких карьеристских целей, он безусловно мирится со своим положением. Однако учитывая его боевые заслуги, большой командный стаж, отличное знание дела, крупный тактический кругозор и незаурядные способности — считать его достойным продвижения на должность командира отдельной кавбригады вне очереди и на должность командира кавдивизии в очередном порядке».