Карантин, или Как влюбиться за 14 дней - Галина Милоградская

считал собственным достижением, заканчивалась слишком быстро. Всю жизнь он следовал пути, который обозначил для него папа, мечтал что-то доказать, убедить, добиться… И на короткий миг ему даже показалось, что всё получилось – что папа понял, принял, поддерживает и гордится. Самым обидным было то, что, сколько бы Никита ни трепыхался, возразить и отказаться не мог. Просто не имел на это права после всего, что делал для него папа всю жизнь. В лучшем случае удастся выторговать ещё год-другой, но потом всё равно придётся стать сыном того самого Ливарского и всю жизнь доказывать окружающим, что он чего-то стоит. Тяжело вздохнув, Никита положил телефон в карман и медленно вернулся в комнату.

– Что-то случилось? – спросила Юля, наблюдая, как он, задумавшись, барабанит пальцами по стойке.

– Да, – машинально кивнул он, но тут же добавил: – Нет. Не твоё дело.

Юля пожала плечами – лезть она не собиралась. Ей вообще, по сути, всё равно, о чём был разговор. От неудобного сидения у неё затекла спина – в платье сесть по-турецки было очень проблематично. И вообще, кто расхаживает в платьях по дому? Только ей могла прийти в голову такая неудачная идея! Юля злилась на себя, медленно закипая, а теперь, глядя на Никиту, который мрачно уставился в ноутбук, вспомнила, кто истинный виновник её мучений. Сидит в своём костюме, небрежно закинув ногу на ногу, выглядит так, будто ему принадлежит весь мир. Юля тяжело вздохнула и незаметно поправила резинку колготок, впившуюся в живот. Неужели она действительно решила одеться ради него? Решила установить дистанцию, в итоге сама же и страдает, а ему хоть бы хны!

Никита действительно был далёк и от Юли, и от её внешнего вида, и вообще от всего, что происходит вокруг. Сейчас он особенно остро ощущал не только своё одиночество, но и полнейшую беспомощность во всём, что касается выбора собственного будущего. Не то чтобы его не привлекала власть и возможности, которые она даёт, но как же не хотелось пользоваться ими вот так – когда преподносят на золотой тарелочке! В его мечтах он становился во главе семейного бизнеса состоявшимся человеком, построившим собственную карьеру. А не сейчас, когда только начинает делать первые шаги на пути к вершине. Кому-то его мысли могли показаться бредом, а переживания – созданными на пустом месте. Конечно, тебе предлагают всё, что только можно пожелать, так к чему отказываться и играть в гордость? Но дело было в том, что папа не понимал простую вещь – Никита слишком сильно хотел быть на него похож. И именно поэтому стремился добиться всего сам. Как папа. Из задумчивости его вывел новый телефонный звонок. Посмотрев на экран, Никита не смог сдержать вздох – они сегодня сговорились, что ли?

– Привет, мам.

– Китёныш, ты как?

Марина Андреевна Ливарская наводила ужас на всех своих подчинённых – директор Консерватории им. Гнесиных, она одним росчерком пера могла решить судьбу человека, подарить путёвку в музыкальную жизнь или поставить крест на его карьере. Моложавая блондинка, холодная и неприступная, она имела единственную слабость – сына. Для своего Китёныша, как она его называла, Марина Андреевна была готова пойти на всё. И простить всё. Именно к ней бежал Никита-подросток, когда от обиды за несправедливость поставленной оценки хотелось плакать. Именно к ней он шёл, повзрослев, пытаясь понять, почему девушки ведут себя так, а не иначе. И именно к ней два года назад пришёл лечить своё разбитое сердце. Марина Андреевна в душу сыну никогда не лезла, но тихо радовалась, когда он искал помощи, и испытывала гордость за то, что является главным человеком в его жизни. Но порой от ненавязчивой опеки хотелось спрятаться, поэтому Никита не стал её волновать и рассказывать о вынужденном заключении. Зато, видимо, рассказал папа.

– Всё в порядке, мам. Сижу дома, работаю.

– Что-то голос мне твой не нравится. У тебя точно всё в порядке?

– Точно, – снова вздохнул Никита и покосился на Юлю. Та усиленно делала вид, что разговор её совершенно не интересует, но выходило у неё это из рук вон плохо. Видимо, балкон на сегодня решил стать переговорным пунктом.

– Китёныш, ты что-то недоговариваешь. Отец опять на тебя давил?

– Нет, мам. Просто надоело дома сидеть.

– Ещё бы! Чем ты там питаешься?

– Как всегда – заказываю из ресторана.

– Хочешь, я буду присылать из дома? Клава вчера испекла рыбный пирог.

Клава, мамина домработница, готовила потрясающе, но расстроенный Никита, исключительно из чувства противоречия, не подумав, сказал:

– Спасибо, у меня есть кому готовить. – И тут же с силой прикусил язык, едва не удержавшись, чтобы стукнуть себя по лбу.

– В смысле? – в голосе мамы зазвучало любопытство, погасить которое можно было, лишь полностью его удовлетворив. – Никита, я чего-то не знаю? У тебя появилась девушка?

То, что она назвала его по имени, могло означать две вещи: крайнее неодобрение или искреннее волнение. И сейчас Никита понятия не имел, как это трактовать.

– Всё сложно, – наконец выдохнул он, пытаясь подобрать более-менее приемлемую причину, по которой Юля оказалась в его квартире. Так ничего и не придумав за несколько секунд красноречивого маминого молчания, он нехотя обо всё рассказал и замер, ожидая реакции.

– То есть ты хочешь сказать, что эта девушка вынуждена жить в одной квартире с тобой, – подытожила мама на удивление спокойным голосом. И добавила, ввергнув Никиту в ещё больший шок: – Бедняжка. Представляю, как ей неудобно. Надеюсь, ты отдал ей свою спальню? Что молчишь, неужели положил на диване? Китёныш, от тебя я такой чёрствости не ожидала.

– Она сама виновата, – буркнул Никита нехотя. – Могла бы остаться в офисе, было бы всем счастье.

– Ты оправдываешься? – мама, как всегда, легко читала его, как открытую книгу. – Значит, понимаешь, что неправ. Надеюсь, исправишься сегодня же. Никита?

– Хорошо, мам, – покорно ответил он, понимая, что спорить себе дороже.

– Так говоришь, эта девочка ещё и готовит тебе? – настояв на своём, Марина Андреевна быстро переключилась на другую тему. – Вкусно?

– Вкусно, – вздохнул он, предвидя новый град вопросов.

– Наверное, она ещё и красивая? – А теперь Никита ступал на опасную территорию, стоит ответить не так, и потом проблем не оберёшься.

– Обычная, – сказал он после короткого молчания. – Просто девушка, ничего особенного.

– Сделаю вид, что поверила, – с улыбкой в голосе проговорила Марина Андреевна. – Но ты же помнишь, что на Алине свет клином не сошёлся, правда? Вокруг столько хороших девушек, наверняка среди них ты…

– Мам! – резко оборвал Никита. Обсуждать то, что было проговорено миллион, наверное, раз не хотелось. – Всё в порядке. И у меня, и у Юли, и вообще…

– Я поняла, не лезу, – примирительно сказала Марина Андреевна. – Позвоню через пару дней, если ты не против.

– Звони. Ты же