Друзья-питомцы - Мария Александровна Мельникова

четырнадцать лет, он согласился помочь в поисках. Сел на коня и поехал. Целый день он с азартом искал беглеца, но не нашёл. Вечером вернулся домой, а там и быка мужики привели… Женя посмотрел на него… и сказал, что это был самый счастливый в его жизни день, потому что он не нашёл, не встретил один на один этого монстра.

А какие в Пустыньке жили очаровательные телята! Большеносые, любопытные. Я подошла погладить тёлочку, а телёнок, который стоял в загоне напротив неё, ухватил губами мою косичку и начал пробовать на вкус вместе с бантиком. Пришлось отбирать прямо изо рта…

* * *

И вот мне было пять лет, я ещё спала днём, когда стала настоящей хозяйкой для кошки!

Проснулась я как-то, смотрю, а на груди у меня спит крыса! Да при том лысая – лишь несколько волосинок на голове, на шее и на хвосте. Это потом мама объяснила мне, что на самом деле это котёнок.

…Котята осиротели в самом маленьком возрасте, их маму разорвали собаки. Хозяин кошки изредка кидал им корку хлеба, когда вспоминал, но большую часть своей крохотной жизни они голодали. Отчего и погибли. Только одна кошечка выжила. Когда она немного подросла и научилась твёрдо стоять на ногах, то стала охотиться на цыплят. Хозяин страшно разозлился и решил её за это убить. Хорошо, моя мама узнала об этом и забрала котёнка к нам!

Очень редко животные выбирают ребёнка себе в хозяева. Но Мурка была моей кошкой. Она бегала за мной по пятам, я заботилась о ней. Очень скоро она превратилась в красивую, пушистую кошечку. Но если ей предлагали на выбор кусок мяса или хлеба, она хватала хлеб, отбегала в сторону и жадно его съедала. Память детства очень долгая! Особенно голодного и страшного детства…

Как-то я пошла купаться на речку, Мурка побежала со мной. Мы никогда с ней не расставались. Видели бы вы, с каким ужасом кошка смотрела, как я захожу в воду! В мокрую, противную воду! Она бегала по берегу и громко мяукала, звала меня, а потом решилась и бросилась за мной, и поплыла… Это был настоящий подвиг с её стороны.

Уезжали с дачи мы все вместе. Мурка очень быстро обжилась в городской квартире, как будто никогда из Петербурга не уезжала. Привыкла к новому распорядку жизни и к лотку. Однажды кошка поняла, что в латок ходит только она, все остальные пользуются туалетом. Тогда она решила тоже попробовать, но не удержалась и нырнула туда… Потом приспособилась…

Всю свою короткую жизнь Мурка мне была настоящим другом. Она мурчала-убаюкивала меня ночью, и мне не снились плохие сны. Мы играли, и мне не было скучно. Она везде следовала за мной, и я не знала, что такое одиночество.

…Было лето, мы вновь жили на даче.

Мы с мамой уезжали ненадолго в город, Мурка побежала меня провожать… Больше я её не видела… Прошло уже очень много лет, но я помню ту улицу, яркий солнечный свет, деревья у дороги и удивлённую кошачью мордочку: «Ты уезжаешь и не берёшь меня с собой?!»

* * *

Мы с мамой проходили мимо помойного бака, а оттуда послышался писк котёночка. Ну конечно, мы не могли пройти мимо! Вытащили, отмыли, оставили жить у себя. Кошечка была трёхцветная, говорят, такие приносят счастье. Но счастье она приносила исключительно себе, не упуская никакой выгоды. Характер у неё остался уличный, если не сказать помоечный.

Так как я была руководителем и вдохновителем спасательной операции, то и считалось, что Матрёшка – это моя кошка. Ни я, ни обстоятельства повлиять на неё не могли, воспитать тоже…

И тут нам подарили роскошного, чёрного кота, его хозяйка тяжело заболела и не смогла дальше о нём заботиться. Рядом с нашей беспризорницей на тонких кривых ножках он выглядел настоящим барином. Интеллигентный, умный, а благородный настолько, что и тронуть его было страшно – не помять бы его собственное достоинство.

Кот смотрел на меня как на моль. И если вдруг он вспрыгивал ко мне на колени, я забывала дышать от счастья.

Только он смог немного воспитать Матрёшку.

Однажды мама оставила на столе разрезанное мясо, на что-то отвлеклась и ушла из кухни. Для Матрёшки настоящий подарок судьбы!

…Когда мама вернулась, то застала такую картину – на стуле возле стола сидел кот и сторожил мясо. Матрёшка с поникшим видом торчала здесь же. Но кот не тронул мясо сам, и ей не дал.

Я даже не знаю, считал ли кот нас своими хозяевами. Скорее всего, нет. Точно, нет… Он был котом, который гуляет сам по себе. Мы уже жили в Сольцах. Кот часто и надолго уходил из дома. Потом нам рассказывали, где он был, у кого жил.

Он был так красив, что никто не мог отказать ему в приюте. Он шёл куда глаза глядят, а когда уставал, входил в ближайший дом. Там его кормили, потом он некоторое время отдыхал и уходил. Иногда возвращался к нам, иногда его возвращали насильно. Но как-то раз он ушёл насовсем…

А Матрёшка, вороватая душа, полезла душить у соседа цыплят. Мы долго не могли найти кошку. Я бегала, звала её. Потом она приползла ко мне… Сосед перебил ей позвоночник лопатой. Матрёшку парализовало, она стала волочить задние ноги.

Кошка сильно изменилась, стала ласковой, благодарной, будто выпрашивала у меня прощение и за соседских цыплят, и за всё то, что творила прежде. Мы очень подружились с ней в это время. Как в пословице: «Не было бы счастья, да несчастье помогло».

* * *

Когда я училась в девятом классе, мы переехали из Петербурга в ближайший пригород, в свой дом. На первых порах это было настоящее экстремальное приключение – неустроенность, холод и неизвестность. В довершение всех бед – наглая крыса, которая ходила где хотела с независимым видом и бесстыдно всё портила. Избавиться от неё никак не получалось: ловушки она обходила стороной, а приманку съедала.

Тогда мы украли на улице большую, разноцветную, пушистую кошку. То, что у неё на глазу бельмо, отсутствуют зубы, все, кроме четырёх клыков, и вообще она очень-преочень старая, мы разглядели только дома.

«И чего надо?» – спрашивала кошка единственным целым глазом. Мы её покормили. Никакого беспокойства от того, что она вдруг оказалась в чужом доме, пленница не выказывала, поев, аккуратно вычистила свою шёрстку и легла спать.

Мы походили-походили и тоже пошли спать.

В доме расползлась плотная тишина.