Джек Потрошитель. Расследование XXI века - Марриотт Тревор

Коронер. Вы слышали, о чем они говорили?

Констебль Смит. Нет.

Коронер. Они показались вам трезвыми?

Констебль Смит. Да, оба.

Констебль Смит. У него не было бакенбард, но я не обратил на него особого внимания. Должен сказать, что на вид ему было лет тридцать. Выглядел он довольно прилично, но я не смог определить, кто он по профессии. У женщины на груди был цветок. После одиннадцати вечера шел небольшой дождь. На соседних улицах было несколько человек. Когда я увидел тело в морге, я сразу узнал ее.

Детектив-инспектор Эдмунд Рид (отдел «Н»). Я получил телеграмму в прошлое воскресенье в 1:25 в полицейском участке на Коммершиал-стрит. Я сразу пошел к дому № 40 на Бернер-стрит, где увидел нескольких полицейских, докторов Филлипса и Блэкуэлла, а также местных жителей и людей, которых не выпускали со двора. В это время доктора Филлипс и Блэкуэлл изучали горло покойной. Полицейские тщательно осмотрели двор и прилегающие дома, но не нашли никаких следов человека, который мог бы совершить это убийство.

Когда они закончили, то приступили к допросу людей, находившихся во дворе, и членов клуба: записали их имена и адреса, обыскали, а затем врачи осмотрели их одежду и руки. Там было 28 человек. Полицейские допрашивали каждого по отдельности. Затем дома обследовали во второй раз, жильцов опросили, а их комнаты снова обыскали. На чердаке тоже провели обыск, но следов убийцы не нашли. Приметы потерпевшей передали по телеграфу в ближайшие участки. Жильцов соседних домов опросили, но ночью никто ничего подозрительного не заметил. Я осмотрел стену рядом с тем местом, где было найдено тело, но пятен крови не обнаружил. Приблизительно в 4:30 тело увезли в морг. Рассказав коронеру об убийце, я вернулся во двор, еще раз все осмотрел и обнаружил, что кровь кто-то стер. Уже рассветало, когда я тщательно изучал стены, но не смог обнаружить никаких следов соскабливания.

Затем я отправился в морг и составил описание потерпевшей и ее одежды: возраст 42 года, рост 1 м 57 см, цвет лица бледный, волосы кудрявые, темнокоричневые, глаза светло-серые, передние верхние зубы отсутствуют. Убитая была одета в старую черную юбку, темно-коричневый бархатный корсаж, длинную черную куртку, отделанную черным мехом и украшенную с правой стороны красной розой с папоротником. Еще на убитой были две легкие нижние юбки из саржи, белые чулки, белая рубашка со вставкой, весенние сапоги и черная шляпка, из крепа. В кармане куртки мы нашли два носовых платка, наперсток и кусок ваты на чесальном гребне. Это описание было разослано по участкам. Полиция опросила жителей ближайших районов, в результате чего мы смогли привести свидетелей, которые предстали перед судом.

Расследование продолжается.

Подводя итоги заседания, коронер сказал, что считает неразумным откладывать расследование, в надежде, что в дальнейшем в этом таинственном деле что-то прояснится. С первыми трудностями полиция столкнулась уже на этапе установления личности потерпевшей. Проблема, главным образом, была вызвана тем, что миссис Малькольм после некоторых колебаний и после того, как еще два раза посмотрела на тело, поклялась, что покойная была ее сестрой — миссис Элизабет Уоттс из Бата. Позже было доказано, что она ошибается. Между потерпевшей и Элизабет Уоттс действительно было некоторое сходство, что вызывает ассоциации с шекспировской «Комедией ошибок». Они обе находились под наблюдением полиции, носили одинаковые христианские имена, были одного и того же возраста, жили с моряками, в одно и то же время держали кофейни на Попларе, обе носили прозвище Долговязая Лиз. Они обе употребляли алкоголь и жили в ночлежных домах Ист-Энда. Обе в свое время предстали перед полицейским судом Темзы, но избежали наказания, поскольку якобы страдали от эпилептических припадков, хотя их друзья были уверены в том, что это ложь. У обеих женщин отсутствовали передние зубы, обе вели весьма сомнительный образ жизни. Но на пути Потрошителя оказалась именно Элизабет Страйд. В отличие от других жертв преступника, она не была англичанкой. Она родилась в Швеции в 1843 году, но, прожив в Англии более двадцати лет, научилась свободно разговаривать на английском языке без особого акцента.

Какое-то время потерпевшая с мужем содержали кофейню в Попларе. Потом она переехала на Девоншир-стрит, Коммершиал-роуд, где зарабатывала на жизнь шитьем и работой по дому. Время от времени в течение последних шести лет она снимала угол в ночлежном доме в печально известном переулке под названием Флауэр-энд-Дин-стрит. Тамее и прозвали Долговязой Лиз. Она часто рассказывала о том, что ее муж и дети утонули на корабле «Принцесса Элис». Управляющий ночлежного дома утверждал, что она была спокойной и трезвой женщиной, хотя, бывало, возвращалась очень поздно — нарушение вполне простительное, как он полагал, для постоянных клиентов.

В течение последних двух лет Элизабет Страйд жила в ночлежном доме на Дорсет-стрит в Спиталфилдсе с портовым рабочим Майклом Кидни. Время от времени она уходила от него без каких-либо видимых причин, кроме желания быть свободной от его контроля и иметь возможность злоупотреблять алкоголем. Кидни в последний раз видел ее живой на Коммершиал-стрит вечером во вторник 25 сентября. Она была трезвой, но вту ночь так и не вернулась домой. Она утверждала, что перемолвилась парой слов со своим любовником, но тот отрицал это. На следующий день Элизабет пришла, когда его не было дома, и забрала некоторые вещи; в следующий четверг она появилась в своей старой квартире на Флауэр-энд-Дин-стрит. Здесь она оставалась до субботы (29 сентября). В тот день она убирала комнаты управляющего и получила небольшое вознаграждение. Между шестью и семью часами вечера она сидела на кухне, на ней были пиджак и шапка, а на шее был повязан полосатый шелковый платок. У нее было по крайней мере шесть пенсов, которые она, возможно, потратила в тот вечер. Перед уходом женщина отдала подруге лоскут бархатного материала и попросила сохранить его до ее возвращения, но не сказала, куда идет и когда вернется. Она не заплатила за жилье, хотя была в состоянии сделать это. О том, где была Элизабет в течение следующих пяти часов, ничего не известно. Но три свидетеля утверждают, что видели ее примерно за час пятнадцать минут до обнаружения тела и где-то в ста метрах от места убийства. Уильям Маршалл, который проживает на Бернер-стрит, 64, с 23:30 до полуночи стоял у дверей. В 23:45 он увидел, как пострадавшая разговаривала с человеком на углу между Фейрклаф-стрит и Бойд-стрит. Этот человек вел себя весьма эмоционально в течение тех десяти минут, пока они стояли вместе, а когда их видели в последний раз, парочка шла в сторону Эллен-стрит, и он обнимал ее за плечи. В 00:30 дежурный полицейский (Уильям Смит) видел потерпевшую на Бернер-стрит и заметил цветок у нее на платье. Через пятнадцать минут Джеймс Браун, дежурный на Фейрклаф-стрит, проходил мимо школы-интерната и видел там миссис Страйд. Рядом с ней, прислонившись к стене, стоял мужчина; покойная сказала: «Не сегодня, как-нибудь в другой раз». Если верить этим показаниям, получается, что незадолго до смерти женщина больше часа провела в компании с мужчиной, а за пятнадцать минут до обнаружения тела, в непосредственной близости от будущего места преступления, в чем-то ему отказала.

Но была ли это Элизабет Страйд? А даже если и так, то идет ли речь об одном и том же мужчине? Что касается личности женщины, у Уильяма Маршалла была возможность смотреть на нее в течение десяти минут, пока она стояла на улице неподалеку от него, а затем прошла мимо. Констебль уверен, что женщина, которую он видел, была потерпевшей, а когда его впоследствии вызвали на место преступления, он сразу узнал ее и подтвердил это. Браун был почти уверен, что тело принадлежит той женщине, которая привлекла его внимание. Что касается мужчины, которого с ней видели, то в описаниях трех свидетелей есть и совпадения, и различия. Однако эти расхождения не могли убедительно доказать, что покойная была в тот вечер более чем с одним мужчиной, поскольку большой опыт работы подсказывал полицейским, что факты просто были по-разному увидены и по-разному описывались уважаемыми свидетелями. Браун, из-за плохого освещения толком не разглядев пару, согласился со Смитом, что одежда незнакомца была темной, а его рост был около 1 м 80 см. Но ему показалось, что на нем было пальто, доходившее почти до пяток, в то время как описание, данное Уильямом Маршаллом, совпадает со словами Смита во всем, кроме двух пунктов. Они сошлись в том, что на нем были темные брюки и черное пальто с разрезом, что он был среднего возраста и без бакенбард. С другой стороны, они расходились во мнениях по поводу того, что было у него на голове. Смит утверждал, что на незнакомце была темная войлочная шляпа, а Уильям Маршалл говорил о кепке с небольшим козырьком, как у моряка. Кроме того, они расходились во мнении, было ли у него что-нибудь в руках. Маршалл заявил, что он ничего не заметил. Смит утверждал, что у мужчины в руках был внушительный газетный сверток. На основании этого можно предположить, что либо в течение вечера девушка была в компании нескольких человек, что вполне возможно, либо свидетели все-таки ошибались. Если они были правы, значит, он приложил немало усилий, чтобы она сама бросилась в его дьявольские объятия. В последний раз ее видели живой на углу Фейрклаф-стрит и Бернер-стрит, когда она сказала: «Не сегодня, как-нибудь в другой раз». Через пятнадцать минут ее безжизненное тело нашли всего в нескольких метрах от этого места. Было уже довольно поздно, улицы практически опустели, но вряд ли убийца искал безлюдное место. Ему нужна была темнота. И проход во двор, где находился рабочий клуб, оказался идеальным местом. Потерпевшая и ее спутник, должно быть, видели огни в окнах клуба, кухни и типографии. Наверное, они слышали музыку, поскольку окна были открыты. Незадолго до их прихода во дворе были люди.