Ланкаватара-сутра - Сиддхартха Гаутама

Таковости, они вступили на первый из уровней Бодхисаттвы, именуемый Уровнем Радости (Прамудита[56]). Выход на этот уровень подобен переходу из [мира] яркого света и [глубоких] теней в царство "без-теней"; он подобен уходу от шума и гама перенаселённого города в тишь уединения.

Бодхисаттва ощущает в себе пробуждение великого сострадающего сердца и принимает десять изначальных обетов:

— почитать всех Будд и служить им;

— распространять знание Дхармы и следование ей;

— радушно принимать всех приходящих Будд;

— совершенствоваться в шести Парамитах;

— убеждать всех существ постигать Дхарму;

— стремиться к совершенному постижению вселенной;

— стремиться к совершенному постижению взаимосвязанности всех существ;

— стремиться к совершенному самовыявлению единости всех Будд и Татхагат в [их] самосущей основе, цели и средствах;

— овладевать всеми искусными средствами для следования этим обетам во имя освобождения всех существ;

— выявлять высшую просветлённость посредством совершенного самовыявления Благородной Мудрости, восходя по уровням и [в итоге] достигая Таковости.

Следуя этим обетам, Бодхисаттва постепенно восходит по уровням, вплоть до шестого. Все прилежные ученики, мастера и Архаты восходили именно так, однако, очаровываясь блаженством Самадхи и не имея поддержки Будд, они входят в свою Нирвану. Тот же удел был бы уготован [всем] Бодхисаттвам, если бы не поддержка Будд, позволяющая им отречься от ухода в Нирвану, пока все существа не обретут её вместе с ними. Татхагаты обращают их внимание на добродетели Просветлённости, пребывающей вне представлений рассудочного ума, а также вдохновляют и укрепляют Бодхисаттв, дабы они не поддались очарованию блаженств Самадхи и деятельно продолжали дальнейшее продвижение по уровням. Если бы [все] Бодхисаттвы уходили в Нирвану с этого уровня и достигали этого без поддержки Будд, произошла бы остановка [в развитии] всех вещей и пресечение линии Татхагат.

Наделённые силой, исходящей от Будд и более совершенной проницательностью, обретённой ими благодаря успехам в самовыявлении Благородной Мудрости, они продолжают исследование природы умов, бессамостности личности и роли, кою играют в разворачивающейся драме жизни схватывание, привязанность и несознаваемые влечения. Эти Бодхисаттвы вновь исследуют призрачность четверичного логического анализа[57] и различных элементов, [якобы] достигающих просветления и самовыявления, и, объятые трепетным ощущением открывшихся им возможностей управления собою, вступают на седьмой уровень: [уровень] Далеко Идущих (Дурангама[58]).

На этом уровне Бодхисаттвы, опираясь на поддержку Будд, погружаются в блаженство Самадхи совершенного успокоения. Основываясь на изначально принятых обетах, они вдохновляются ощущениями любви и сострадания, поскольку начинают частично осознавать то, что им надлежит исполнить, следуя обетам на благо освобождения всех существ. Таким образом, они не входят в Нирвану, однако в действительности уже пребывают в ней, поскольку в их переживаниях любви и сострадания отсутствует какое-либо различение [и пристрастие]. Отныне в них нет места различению. [Теперь] в силу [доступного им] Беспредельного Знания лишь одно имеет значение — содействие выявлению Благородной Мудрости. Их способность проникать в суть [вещей и явлений] исходит из Лона Таковости, и они предаются этому непринуждённо, озаряемые сиянием, поскольку такова самосущая природа Благородной Мудрости. Это именуют Нирваной Бодхисаттв — утрата [всего] себя в блаженстве совершенной самоотдачи. Таков седьмой уровень, уровень Далеко Идущих.

Восьмой уровень — уровень Неколебимости (Ачала[59]). До этого уровня, в силу загрязнений лика Всеобщего Ума, вызванных несознаваемыми влечениями, накопленными с безначальных времён, [мыслящие и чувствующие] умы и всё, связанное с ними, получали развитие и поддержку. Они действовали, опираясь на различения внешнего объектного мира, привязываясь к ним и увековечиваясь в этой своей привязанности. Однако при достижении Бодхисаттвой восьмого уровня в глубочайших недрах его сознания происходит последнее преображение самостного себялюбия — в безграничное сострадание ко всем существам, благодаря чему он достигает совершенного самовыявления Благородной Мудрости. Происходит мгновенное прекращение вводящей в заблуждение деятельности всех [мыслящих и чувствующих] умов, навечно усмиряется танец волн несознаваемых влечений, [омрачающих] лик Всеобщего Ума, и открываются [изначально] присущие ему тишь и уединённость: непостижимая Единость Лона Таковости.

Отныне [для такого Бодхисаттвы] не существует ни восприятия внешнего мира посредством чувств и чувствующих умов, ни различения рассуждающим умом обособленных понятий, представлений и суждений, ни схватывания, ни привязанности, ни горделивого себялюбия, ни несознаваемых влечений. Отныне присутствует лишь внутреннее переживание Благородной Мудрости, обретённое погружением в её совершенную Единость.

Так, утверждаясь на восьмом уровне, [именуемом уровнем] Неколебимости, Бодхисаттва погружается в блаженство десяти Самадхи, но не следует пути учеников и мастеров, поддавшихся их чарующему блаженству и вступивших в свои Нирваны. Опираясь на принятые им обеты и Беспредельное Знание, отныне доступное ему, а также — на поддержку Будд, он следует высшим путём, ведущим к Таковости. Он проходит через блаженство Самадхи, чтобы принять тело преображения Татхагаты, благодаря коему все существа могут обрести освобождение. Махамати, если бы не существовало Лона Татхагат и Всеобщего Ума, не было бы и никакого возникновения и исчезновения совокупностей, составляющих личность и её внешний мир, никакого возникновения и исчезновения невежд и святых, как и никакой задачи для Бодхисаттв, потому, следуя пути самовыявления и предаваясь наслаждениям Самадхи, вы никогда не должны прерывать упорную работу по освобождению всех существ, и ваша самоотверженная любовь никогда не будет напрасной. Для философов идея Лона Татхагат предстаёт лишённой чистоты и загрязнённой названными выше внешними проявлениями, но — не для Татхагат. Для них Лоно Таковости — не философское суждение, но внерассудочное переживание, столь же реальное, как плод амалаки[60], зажатый в ладони.

С прекращением [действия] умов и всех их развивающихся различений, прекращаются и всякое напряжение и усилие. Это подобно человеку, увидевшему во сне, будто он пересекает реку и прилагает для этого неимоверные усилия, но внезапно пробудившемуся. Проснувшись, он думает: "Это [было] реальным или нереальным?". Обретя теперь просветление, он знает: это ни реально, ни нереально. Таким образом, Бодхисаттва, достигший восьмого уровня, в состоянии видеть все вещи истинно и, более того, он способен полностью постигнуть значение всех призрачных вещей своей жизни — как применительно к тому, откуда они происходят, так и касательно того, куда они исчезают. С безначальных времён различающие умы воспринимали множественность форм, состояний и суждений, различаемых рассуждающим умом и переживаемых, схватываемых и присваиваемых умом, основывающимся на опыте. Отсюда возникают несознаваемые влечения, коими, в силу их накопления, обусловливались заблуждения, [связанные с] существованием и не-существованием, особостью и общностью, и тем самым увековечивалось подобное сну состояние ложного воображения. Но для Бодхисаттв восьмого уровня [эта] жизнь — миновала, и вспоминается она [им] такою, какою была на самом деле — как мимолётный сон.

Пока Бодхисаттва не прошёл седьмой уровень, даже при том, что он достиг внерассудочного постижения истинного смысла жизни и её Майя-подобной сути, поскольку ум его всё ещё продолжает [следовать] своим различениям и привязанностям, продолжается удерживание представлений об этих вещах и, хотя внутренне Бодхисаттвауже не испытывает ни страстного влечения к этим вещам, ни стремления обладать ими, всё же представления о них ещё сохраняются и вдохновляют его