Тайные разведки (военное шпионство) - В Клембовский

Как замечено выше, не всегда шпионы имеют возможность лично доложить своему начальнику о результатах произведенной ими рекогносцировки. Поэтому интересно рассмотреть те способы, с помощью которых они могут передать по назначению добытые сведения. По существу своему эти способы подразделяются натри группы: 1) оптические сигналы; 2) условные письменные донесения; 3) шифрованные донесения.

1. Оптические сигналы. — При действиях на сильно пересеченной местности, не благоприятствующей разведкам кавалерии, или при действиях отрядов, состоящих из одной пехоты, разведывание, достигаемое высылкой дозоров по направлению к неприятелю, не может захватывать особенно широкую полосу перед фронтом войск. В подобных случаях на шпионов может быть возложена задача по доставлению простейших данных о неприятеле, например: присутствие или отсутствие его в известном направлении и в известном расстоянии; приблизительное количество его сил; находится ли противник на походе, на отдыхе или занимает позиции. Впрочем, подобные сведения полезно знать даже таким отрядам, при которых есть кавалерия, так как, имея хотя бы поверхностные данные о неприятеле, начальник отряда может правильнее организовать кавалерийские разведки, т. е. рассчитать силу и количество разъездов, дать им верное направление и облегчить их работу.

Для передачи подобных известий необходимы простейшие сигналы, которые, с одной стороны, не возбудили бы подозрений неприятеля, а с другой — не требовали особых приспособлений или приготовлений и много времени для подачи. Если местность, лежащая перед фронтом, допускает обширный кругозор, то высланный вперед шпион может развести костры, число и порядок размещения которых будут иметь заранее условленное значение[89]. В районе расположения противника разведение костров редко применимо, так как тотчас же возбудит подозрения. В этих случаях шпион может воспользоваться ясно видимыми издали домами, причем появление и исчезновение света в окнах, отпирание и запирание ставень будут иметь известный смысл и значение для войск, от которых он выслан.

В первые периоды нашей последней войны шпионы-китайцы очень часто и даже во время боя у нас же на глазах переговаривались с японцами с помощью белых и красных тряпок привязанных к палкам. Мы сначала не обращали внимания на это, отчасти не придавая серьезного значения подобным сигналам, отчасти стесняемые постоянными напоминаниями начальства о необходимости гуманного обращения с китайцами. После Ляояна таких шпионов прикалывали или расстреливали на месте, и сигнализация почти совсем прекратилась.

Оптическая передача известий возможна даже на закрытой местности, если только войска наши наступают, а не отступают и не стоят на месте. Шпион, высланный вперед[90], может предупреждать наступающего различными условными знаками, например, заламывая или завязывая известным образом деревья и кусты, выжигая траву, чертя условные знаки мелом или углем на деревьях, заборах, домах и на больших камнях[91]. Контрабандисты в Пиренеях пользуются камешками, раскладываемыми у дорог, на холмах, на отдельно лежащих больших камнях и на древесных пнях; изменяя количество камешков и их укладку, контрабандисты сообщают друг другу важные сведения.

2. Условная переписка. — Иногда секретная переписка ведется в виде самых обыкновенных частных писем, в которых речь идет о делах семейных, торговых и т. д., так что лицо постороннее, не посвященное в тайный смысл некоторых слов, не придаст ему никакого значения. Такие письма адресуются лицам не выдающимся но своему общественному или служебному положению, например, купцам, и мелким чиновникам.

В июле 1887 г. в Лейпцигском Верховном суде разбиралось дело эльзасцев Клейна и Гребера по обвинению их в шпионстве в пользу Франции. В обвинительном акте значилось между прочим следующее:

«Обвиняемый Клейн никогда не переписывался непосредственно с тем бюро, во главе которого находился полковник Венсен; но он знал, что его донесения препровождаются в военное министерство. Чтобы не возбуждать подозрений, переписке придавали вид писем, которыми обмениваются родственники; в этом кроется причина частого повторения собственных имен и благопожеланий дяде, бабушке и т. п. лицам, вовсе не существовавшим, или таких, под именами которых подразумевались особы, хорошо известные французским шпионам».

В своем исследовании о германском шпионстве во Франции Поль Лянуар приводит списанный им весьма интересный образчик письма, при котором отправлено месячное жалованье швейцарцу-шпиону, проживавшему во Франции и работавшему для Германии. Вот перевод письма и условный смысл его:

Подлинный текст:

Лозанна. Число и месяц. Дорогой Жорж! Посылаю тебе процент от твоей ссуды.

Мы неизменно будем помнить о той услуге, которую ты оказал нам своей помощью.

Дела идут недурно; возможно, что в будущем году нам удастся увеличить твою долю в прибылях. Нам бы очень этого хотелось. Пиши нам чаще; сообщай более подробные сведения о себе.

Ты не прав, не доверяя дяде Карлу; он хороший человек, на которого ты можешь положиться.

У нас пока все здоровы; зима была сурова как всегда, но мы пережили ее благополучно.

Мой муж и дети присоединяют свои поцелуи к моим, равно как Шарлотта, Карл и Фридрих. Любящая тебя сестра.

Условный смысл:

Посылаю вам жалованье за истекший месяц.

Ваши донесения за минувший месяц довольно хороши.

Вообще мы вами довольны и если так пойдет дальше, то при следующей инспекции мы дадим вам небольшую прибавку.

Ваши донесения полезны, но недостаточно часты; работайте интенсивнее и больше доносите.

Перестаньте выслеживать Карла; мы узнали, что нужно было.

Вы знаете, что начальнику (зима) очень трудно угодить, однако при последней инспекции все обошлось без сбавок.

Вы должны поддерживать постоянно сношения с вашими тремя корреспондентами (Шарлотта, Карл, Фридрих).

Иногда отправитель корреспонденции заранее условливается с получателем относительно порядка, в котором надо читать письмо. Например, в 1560 г. принцу Конде, во время заточения его в тюрьме за участие в заговоре против Гизов и Екатерины Медичи, было прислано письмо, начинавшееся так:

«Поверьте мне, принц, приготовьтесь к

смерти. Вам и не приходится думать о

защите. Тот, кто хочет вас погубить,

сторонник правительства. Есть ли кто

виновнее вас…» и т. д.

Прочтение письма обыкновенным способом не могло возбудить никаких подозрений; но Конде должен был читать его через строчку, и тогда получался следующий настоящий смысл:

«Поверьте мне, принц, приготовьтесь к

защите. Тот, кто хочет вас погубить,

виновнее вас…» и т. д.[92]

Существует еще механический способ тайной переписки, для которого отправитель и получатель должны иметь совершенно одинаковые картонные или металлические четырехугольники, разграфленные на части, причем некоторые из этих частей вырезаны насквозь. Отправитель кладет на бумагу подобный четырехугольник и пишет обыкновенным шрифтом все нужное в вырезанных частях: затем он снимает его с бумаги и заполняет пустые места (которые были раньше закрыты невырезанными частями) произвольно выбранными словами, однако так, чтобы получился какой-нибудь смысл, затемняющий или искажающий мысль отправителя. Получив письмо, адресат кладет на него свой четырехугольник и свободно прочитывает все интересующее его, так как лишние слова, позже вписанные отправителем, закрыты невырезанными частями пластинки. Если поступить, как сказано, с письмом, текст которого не может внушить подозрений, то в вырезанных частях шаблона (или «решетки», как его называют) придутся следующие слова, далеко не лишенные подозрительного смысла: «План… перевозки… достал… обойдется… 500 руб.; передам… на вокзале… вторник… 5 час. дня».

Все указанные способы и сложны, и медленны, а потому применимы для шпионов разве только в мирное время.

Гораздо проще способ секретной переписки, примененный монахом Берто, служившим, как сказано выше, шпионом у Людовика XIV. В ноябри 1652 г. Берто был схвачен в Бордо восставшими дворянами и, чтобы избавиться от плена, решился написать герцогу Сен-Симону и г. де Бургону, стоявшим во главе королевской администрации в городе Блей. Секретный шифр Берто был перехвачен принцем Конти, почему Берто прибег к следующей хитрости: он адресовал письмо священнику в Блей, и, выдавая себя за его дядю, писал только о денежных делах, ни одним словом не намекнув о своем положении и намерении бежать. На полях Берто сделал следующую приписку: «Посылаю вам глазную воду; натрите ею глаза, и вы будете лучше видеть». Крестьянину, относившему письмо и пузырек, было приказано отдать все герцогу Сен-Симону, в случае же поимки противником показывать, что послан к священнику в Блей. Посланный благополучно дошел до Блея и передал все герцогу. Прочитав письмо и подозревая какую-нибудь хитрость со стороны Берто, Сен-Симон натер присланной водой четвертую неисписанную страницу письма[93], причем благодаря действию воды на бумаге ясно обозначились следующие слова: «Я схвачен принцом Конти и армией; пришлите как можно скорее лодочника, который перевозил меня из Блея в Бордо; пусть он привезет в своей лодке матросское платье. Торопитесь, иначе я погиб, а дело короля проиграно». Герцог исполнил желание Берто, и последнему удалось бежать.