Мой сын маг - Кристофер Сташеф

— Тебе придется потрудиться на этом оборонном объекте, дружище.

— Я не могу пожертвовать тобой! — вскричала Алисанда и крепко сжала руку Мэта. — Скажи лучше, какими заклинаниями мы смогли бы одолеть эту злую магию?

— Да нет же, мавры не злые, — заспорил Савл. — Они почитают того же Бога, что и жители Меровенса, только иначе.

Лицо Алисанды выражало глубокие сомнения, а Мэт сказал:

— Это верно, но, если их подбил на вторжение какой-то колдун, очень может быть, что он как раз злой. Он определенно пользуется магией, появившейся задолго до введения ислама, если поручает всю грязную работу джиннам и ифритам.

— Ифритов мы тут пока не видели, — возразил Савл.

— Не видели и видеть не хотим, — заверил его Мэт.

— А что такое «ифрит»? — поинтересовалась Алисанда.

Вот что Мэту всегда нравилось в жене, так это то, что она никогда не стеснялась спросить о том, чего не знала, и не притворялась, будто знает.

Большинство монархов постарались бы скрыть свое невежество.

— Это что-то вроде суперджинна. Ифриты могущественнее, грубее и очень жестоки, — коротко ответил Мэт. — Кое-где утверждается, что они ужасно уродливы, что у них острые клыки, как у диких кабанов.

— А я-то думал, что нам следует волноваться только о берберском анимизме, — вздохнул Савл и, не дожидаясь вопроса, объяснил Алисанде:

— Берберы — это народ, обитавший в Марокко до того, как эти земли завоевали арабы.

— В Берберии, — уточнила Алисанда. — Понятно. Конечно, тамошние жители должны зваться берберами.

— Ну, естественно, — кивнул Савл.

— Но что такое «анимизм»?

— Это очень примитивная форма религии, — ответил Мэт. — Люди, исповедующие анимизм, наделяют душой все, что видят вокруг себя, — любой камень, дерево и даже каждый сучок.

— А-а-а, — понимающе кивнула Алисанда. — Это как гномы в городах, дриады на деревьях и нереиды в реках.

— Верно. Организованная религия в этом смысле — большой шаг вперед, — сухо заметил Савл.

Мэт одарил его предупреждающим взглядом и немного смягчил ремарку друга:

— Верно. По-настоящему примитивный анимизм предполагает существования никаких богов — анимисты верят только в духов. По прошествии определенного времени люди изобрели богов, а впоследствии убедились в том, что изобретенные ими боги — всего лишь проявления одного, всеобщего, единого Бога. — При этом Мэт так смотрел на Савла, что отбил у того всякую охоту вступать в спор.

Савл ухватился за другое;

— Конечно, здесь, в Меровенсе, легко сотворить любых духов с помощью магии, поэтому нам несдобровать, если враги ополчат таких духов против нас.

— Но разве собственные духи не смогут защитить нас от этих противных джиннов? — спросила Алисанда.

— Смогут, если мы их об этом попросим, — ответил Савл. — Но, насколько мне известно, Мэт и раньше оказывал вам, ваше величество, подобные услуги, и кое-кого из духов пришлось долго уговаривать.

Алисанда задумалась:

— Забавно ты, Знахарь, описываешь роль придворного чародея.

— Ну, не то чтобы роль, но некую ее часть, — вступился за друга Мэт. — Надо сказать, что о чем-то подобном я сейчас думаю: как настроить горных гномов против берберских духов, однако, если на все наши беды належится заковыристая арабская магия, нам несдобровать.

— Возможно, это только воображаемые напасти, — урезонил товарища Савл. — Пока мы всего лишь строим догадки.

— Верно. В точности нам пока ничего не известно, — согласился Мэт. — Нам нужны хорошие, обученные чародеи-шпионы.

— Нет! — воскликнули Алисанда и Савл в унисон.

— Послушайте, это вовсе не обязательно должен быть — возмутился Мэт. — Просто мне придется просить кого-нибудь выполнить опасную работу за меня, а я этого терпеть не могу.

— Знаешь, пожалуй, ты мне больше нравился, когда был трусом, — буркнул Савл.

— Неправда! — воскликнула Алисанда. — Просто тебя радовало то, что он останется в живых. Но почему тебе, о супруг мой, всегда непременно нужно бросаться в самое пекло! — Алисанда нежно коснулась щеки мужа. — Неужели я тебе так отвратительна, что тебя то и дело тянет покинуть меня?

— Ты прекрасно знаешь, что это не так! — горячо возразил Мэт и крепко обнял Алисанду. Губы их слились в долгом поцелуе.

— Смотрите носы не сломайте, — посоветовал им Савл.

Покраснев, они отстранились друг от друга. Мэт сказал жене:

— Порой именно то, что я жутко скучаю по тебе, способно вытащить меня из самой страшной магической передряги. Но я ни за что не соглашусь перепоручить свои обязанности кому-то еще только из-за того, что испугаюсь мучений.

— Да, но мы-то знаем — ты всегда готов принести себя в жертву. Поэтому ты спокойно можешь послать другого вместо себя — ведь это не будет означать, что ты от чего-то увиливаешь.

Что ж, она знала, что говорила.

— Ну... — задумчиво протянул Мэт. — Может быть, нам и не стоит посылать на дело живое существо. Для начала воспользуемся хрустальным шаром, но, честно говоря, я не жду от этого большой удачи. Всякий, кто способен управлять духами, способен скрыться от магической слежки.

— Значит, до тех пор, пока ты ничего не выяснив наверняка, нам придется строить планы с завязанными глазами, — заметила Алисанда. — И я вновь спрашиваю тебя: какими заклинаниями ты мог бы воспользоваться для того, чтобы отогнать джиннов от города? Какими заклинаниями нам защититься от мавританского войска если оно пойдет в атаку?

— Ну... какие-нибудь такие заклинания... — рассеянно проговорил Мэт. — Чтобы там было про волшебные лампы бутылки, кольца и Соломонову печать. Надо будет хорошенько подумать.

— А я примусь за сочинение рубаи, — сказал Савл. — Постараюсь накропать как можно больше.

— Да, это не помешает. Займись непременно.

— Кроме того, были какие-то стихи у Честертона и Ариосто, — вспомнил Савл. — У Честертона есть поэма о битве при Лепанто, а...

— Ариосто! — Мэт запрокинул голову, припоминая. — «Неистовый Роланд»! В нашем мире такого не произошло, но здесь могло и случиться!

Алисанда и Савл недоумевающе уставились на Мэта.

— Я об осаде Парижа, — пояснил Мэт. — Мавры будут стремиться дойти по землям Меровенса до самого Бордестанга, если мы не остановим их на территории Ибирии!

— Что такое «Париж»? — требовательно вопросила, Алисанда.

— В нашем мире — это двойник Бордестанга, — пояснил Савл, а Мэт добавил:

— Париж — столица Франции, столица страны, которая в нашем мире занимает те же земли, что у вас — Меровенс.

— Значит, это Меровенс, только под другим названием?

— Нет, между этими странами уйма различий в культуре, — покачал головой Мэт, — не говоря уже о том, что исторические события у нас и у вас происходили в разном порядке.