Академический дефектив (СИ) - Юраш Кристина

— Так же сегодня было совершено покушение на ректора! — послышался голос, а все дружно занервничали. Сначала я не поняла, они переживают, что он еще жив, или о том, что едва ли не погиб? Судя по состоянию дел в Академии, я с нетерпением ждала радостной новости.

— Ректор до сих пор отходит от травмы, полученной в неравном бою с огромным зеленым чудовищем, которое бросилось на него с целью лишить нас светила науки! — суровым голосом произнес Ворон, глядя на нас так, словно мы уже трупы. «Любить тебя!», — слышался голове хриплый голос воскрешенца, а я на всякий случай решила не уточнять детали покушения.

— Мы прекрасно понимаем, что среди вас есть виновный. Поверьте, то, что ее перевели из другой Академии, еще не является оправданием! Сегодня на уроке она воскресила труп, который сбежал из аудитории! — произнес куратор, а я осмотрелась по сторонам, мол, кто это сделал?

— Подтверждаю, — кивнул Доктор Отмолит, скорбно опустив глаза. Дальше на меня не жалели эпитетов, причем, ни разу не повторились в своих изречениях.

— Поэтому мы выносим ей второе предупреждение! — изрек Ворон, а соседи по скамейке отодвинулись от меня так, словно я уже своим предупреждающим кашлем оповестила окружающих о прогрессирующем и очень заразном драконьем гриппе.

Собрание окончилось, а я поплелась по коридору, слыша, как будущие темные маги обсуждают наказание. «Два предупреждения! Еще одно и все!», — задохнулась от ужаса какая-то девочка с длинными красными волосами, проходя мимо меня. «Еще немного и черная метка!», — шепнула ей подруга, бросая на меня косой взгляд.

Доковыляв до своей комнаты, я упала на скрипучую кровать, пытаясь всей своей плоскостью покрыть продавленный матрас. Да, так расследование зайдет в тупик. А оно мне надо? Только честно!

На столе лежала бумага и стоял старенький письменный прибор. Нужно написать что — то о прелестях темной стороны силы, а сил и желания не было. Совесть толкала меня, а я лениво посмотрела на стопку бумаги, понимая, что у меня души не хватит, чтобы быть отличницей! Ладно, будем вспоминать, чему нас учили в Академии.

Исписав первый лист, я мрачно перечитала свое творение. «Переходите на темную сторону силы, или получите в печенку!». Скомкав листок, я зашвырнула его за спинку кровати, покачиваясь на стуле и задумчиво глядя в потолок. Да, следователь из меня так себе. В этой Академии можно умереть сто раз на дню!

«Отчет», — я лениво вывела это слово, описывая халатность преподавателей, залог за книги, доброжелательную атмосферу, царящую в Академии, попустительство со стороны педсостава. Описала я так же свой поход в туалет, который закончился вакансией среди преподавателей.

— У меня для тебя есть две новости, — послышался голос за моей спиной, а мне на плечи легли руки. Я попыталась встать, но меня бережно прижали к стулу. — С какой начать?

Глава пятая. Чистосердечное признание облегчает притязания

Глава пятая. Чистосердечное признание облегчает притязания

— С той, которую я могу выслушать, не умерев от сердечного приступа, чтобы вторая добила меня окончательно! — отозвалась я, глядя в упор на плесень, поставившую себе целью стать единоличным и полноправным хозяином данных апартаментов.

— Новость первая, — шепнули мне на ухо, а рука в перчатке легла поверх отчета. — Академия подала предварительные документы об увеличении квоты смертности среди студентов. Новость вторая. Я за начинаю за тебя волноваться…

— Тоже мне, море проблем! — буркнула я, пытаясь отстраниться от столь внезапного прилива нежности, обоснования к которому тщетно искала моя похолодевшая пятая точка.

— Море проблем — это ты, — послышался холодный голос за моей спиной, пока я слышала звук снимающейся с руки перчатки. Черная перчатка шлепнулась на стол, а по моей руке каскадом мурашек пробежала тревожная волна. — Мне едва удалось замять преследование тебя, как контактера. Пришлось лично взять расследование в свои руки и завести его в тупик, где и оставить навсегда.

Рука легла мне на голову, а я почувствовала, как перед глазами все расплывается. Нити, связывающие меня с реальностью, натягивались и рвались, а я почему-то чувствовала, как в красноватом, удушающем дурмане навеянных грез, с меня снимают одежду, покрывая поцелуями плечи и шею.

— Прекрати, — дернулась я, стиснув зубы и пытаясь вернуться в реальность. — Не делай так больше!

— У тебя был шанс отделаться малой кровью, — послышался сладкий голос. — Я ведь прекрасно знал, что ты не воспримешь серьезно мое предложение, поэтому придется все проверять на себе. Если нужна будет помощь, воспользуйся камнем, что я дал тебе.

Алый дурман — иллюзия растекался, жаркой волной трепета приводя меня в исступление, когда я снова и снова видела полуоткрытые губы, чуть светящиеся голубые глаза и лежащие на обнаженных плечах волосы. Я чувствовала руку, которая бережно притягивает меня к себе. До его губ оставалась половинка дыхания, а сердце забилось в тот момент, когда меня увлекали на кровать, лаская и целуя. Я даже чувствовала, как скользят по моей коже длинные, роскошные волосы.

— А ну быстро открой дверь, адептка! — заорал кто-то, а я дернулась, осмотрелась, видя, что в комнате нет никого. — На вас донесли, что вы не одни! Соседи слышали стоны!

— У меня просто живот разболелся, — отозвалась я, подходя к двери и поглядывая на часы. Полночь уже миновала, а стрелки лениво перешагнули рубеж нового дня. Моя рука сняла заклинание, а через мгновенье я почувствовала, как меня обволакивает что-то темное, липкое.

— Готово, — произнес кто-то. — Считайте это третьим предупреждением. Сообщите родственникам, что адептка сбежала. Мы делаем все, чтобы найти ее, но пока безуспешно.

Я не могла пошевелиться, а злая мгла окутывала меня с ног до головы, словно в огромном коконе.

— Я считаю, что это отличный способ поднять дисциплину, — согласился женский голос, словно откуда-то издалека.

— По документам значится, что у нее есть только дальний родственник, — задумчиво произнес кто-то, пока я боролась за то, чтобы оставаться в сознании. — Так что проблем может и не будет. Родители умерли совсем недавно, поэтому…

Голоса сменялись протяжным звоном в ушах, перерастающим в гул. Темное облако перед глазами сливалось во тьму, которая плотоядно пожирала меня.

Я открыла глаза, пытаясь резко встать, но ударилась головой о что — то металлическое. Всхлипывая и растирая шишку, которая делала меня единорогом, я на всякий случай ощупывала руками то место, на котором лежу. Мои глаза привыкли к полумраку, а я попыталась сесть, видя перед собой прутья клетки. «Что произошло?» — паниковал внутренний голос. «Мы просто неудачно моргнули!», — мрачно отозвалась я, понимая, что это какой-то морг!

— Ну что ж, — послышался голос моего куратора, а он осторожно прикрыл за собой маленькую дверь. — Из тебя получится неплохой артефакт. Все будет зависеть от того, насколько сильна твоя душа.

Я присмотрелась к огромному столу, стоящему в центре комнаты. На нем были бережно сверкающие драгоценности, а прямо на черной, отсыревшей кирпичной стене виднелась странная печать, светящаяся приглушенным фиолетовым светом. Напротив нее стоял каменный алтарь в виде черной, зловещего вида чаши.

— Думаю, что возьмем зеленый, — задумчиво и как ни в чем не бывало, произнес куратор, склонившись над столом и поднимая каждый камень. — Не переживай, это не так больно, как ты себе представляешь. Смотри какой красивый! Прямо под цвет твоих глаз. Первым делом нужно подобрать оправу. Золото, серебро, мельхиор или бронза? Думаю, что золото будет в самый раз.

— Что вы собрались делать?! — возмутилась я, глядя на связку цепочек в руках Ворона. Он повернулся ко мне, критически осматривая меня, а сквозь расстегнутый ворот его черной мантии сверкнуло несколько ярких камней, переливаясь едва заметным магическим светом.