Седьмая вода на коньяке - Ирина Хрусталева

– Серьезно, говоришь? Хорошо, будет тебе серьезно. Ехали с Наташкой мимо, глядим, строение знакомое… вот и решили тебя навестить, – на полном серьезе проговорила Верочка, пряча смеющиеся глаза.

– Ты с Наташей, а где она? – встрепенулся Иван.

– Ваня, – погрозив брату пальчиком, многозначительно произнесла Вера.

– Что – Ваня? Что – Ваня? Где Наташка, спрашиваю? – рявкнул на сестру молодой человек.

– Не ори, не дома, и дома не ори, – тоже повысила голос Вера, не захотев уступить брату. – В туалет Наташка побежала. По дороге ей приспичило, поэтому мы и заскочили сюда. Ну, а уж если заехали, дай, думаю, забегу к братцу, проведаю его, – буркнула она. – И совсем необязательно так кричать.

– А-а-а, вот, значит, в чем дело, – разочарованно протянул Иван.

– А ты что подумал? Что Наташка специально сюда приехала с тобой поздороваться? Держи карман шире! Нечего было дурака валять в свое время, а сейчас поздно локти кусать, ты ей сто лет в обед не нужен, – резко сказала Вера и отвернулась от брата. Она посмотрела в окно на машину, напряженно ожидая, когда к автомобилю вернется Наташа, которая действительно побежала в туалет, но только для того, чтобы спрятать там бандитский телефон.

– Ну, пошла-поехала, – сморщился Иван. – Занудливая же ты баба, сестрица! Чего в жизни не бывает. Что же мне за это до конца дней своих каяться?

– А ты как думал? Знаешь, как господь говорил? «Возьми все, что хочешь, но за все заплати».

– Ишь, по Писанию заговорила! Можно подумать, что ты такая праведница у нас, что и придраться не к чему. Уж чья бы корова мычала, а твоя бы молчала, – прищурившись, проговорил Иван.

Вера пропустила слова брата мимо ушей, так как увидела Наташу, которая пересекала двор.

– Ладно, Ваня, пора мне уже. Как-нибудь в другой раз за жизнь поговорим, – махнула она рукой и скрылась за дверью.

Девушка ураганом пронеслась по коридору и выбежала во двор. Наташа уже сидела в своей машине и нетерпеливо постукивала пальцами по рулю.

– Ну что, спрятала? – возбужденно спросила Верочка, залезая на сиденье рядом с приятельницей.

– Да, засунула телефон в вентиляционную трубу. Там столько пыли набралось, наверное, сто лет никто не убирал.

– Будем надеяться, что еще столько же лет туда никто не полезет, – засмеялась Вера.

– Будем, – кивнула Наташа и нажала на педаль газа.

– К Ваньке забежала, поздоровалась. Придумала, что тебя по дороге в туалет приспичило, а мы проезжали как раз мимо отделения, вот и забежали, – рассказывала Верочка.

– Зачем ты ему про меня-то сказала? – вскинулась Наташа.

– Затем и сказала, чтобы не возникло никаких лишних вопросов. Наверняка нас с тобой кто-нибудь из его сослуживцев видел, и Ивану обязательно доложат. А если бы я к нему не забежала и не навешала лапши на уши, он бы потом меня задолбал. Зачем были в отделении, почему не зашли, ну и тому подобное. У него же болезнь – вопросы задавать, причем в хронической форме. Про тебя, между прочим, спросил: почему, мол, не зашла поздороваться?

– Можно подумать, что он не знает, почему я не зашла? – фыркнула Наталья. – И это входит в раздел удивительных событий. Какие же все-таки мужики бессовестные особи! – возмущенно высказалась она.

– Это точно, – подтвердила Вера. – Все им нипочем, хоть плюй в глаза – все божья роса. Он мне хоть и брат, но я его тогда, в прошлом году, за тебя живьем сожрать была готова. А в этом году я его даже на свой день рождения не пригласила, потому что знаю, что тебе это будет неприятно.

– Да мне все равно уже, честное слово. Можешь спокойно звать, я даже не дрогну, – засмеялась Наташа. – Все быльем поросло, все давно забыто. Мы с тобой уже разговаривали на эту тему. Если бы я любила Ивана, тогда, конечно, мне было бы намного тяжелее, а так… ну залетела по глупости. Нет, я не могу сказать, что мне было легко, это было бы неправдой. Сама понимаешь – первая беременность, я очень боялась, что если сделаю аборт, могу остаться бесплодной. Слава богу, что все обошлось, и про Ивана я уже забыла, как про кошмарный сон, – вздохнула Наташа. Ей не хотелось вспоминать, что случилось тогда, потому что кроме боли это ничего не приносило.

Полтора года назад Наташа встречалась с Иваном, двоюродным братом Верочки. У нее не было постоянного партнера, и когда брат подруги начал вдруг проявлять к ней знаки внимания, она с удивлением обнаружила, что он достаточно интересный и симпатичный парень. Через полгода Наташа поняла, что беременна, и вот тут-то все и началось.

Когда девушка сказала Ивану, что ждет ребенка, он растерялся и начал нечленораздельно бормотать, что не готов еще жениться, что он еще не нагулялся, и вообще – ему нужно подумать о карьере. Наташа тоже не планировала пока заводить детей, но в то же время очень боялась делать аборт, тем более – первая беременность. Ведь могло случиться так, что после этого она никогда больше не сможет иметь детей. На что Иван ответил, что все это ерунда, не она первая, не она последняя. Наташа после этих слов ничего не стала больше говорить: она просто посмотрела на своего «друга» с презрением и ушла, сильно хлопнув дверью. Девушка твердо решила оставить ребенка, хоть и понимала, что от такого негодяя не следовало бы рожать. Но страх был намного сильнее презрения, и немного погодя Наташа успокоилась. Мать Ивана была полностью на стороне Наташи и пилила сына с утра до вечера. Как ругалась с братом Верочка, не стоит даже говорить: сестра буквально не давала ему прохода. Под напором родственников Иван все же пошел к Наташе с предложением руки и сердца и узнал от ее матери, что девушка в больнице. У Наташи случился выкидыш на нервной почве, она ужасно переживала и беспрерывно плакала. Только после того, как с ней поговорил доктор и уверил ее, что она еще нарожает кучу детей, Наташа успокоилась и перестала плакать. Когда Иван пришел к ней с букетом цветов, девушка просто выставила его из больничной палаты и посоветовала забыть ее имя навсегда. С тех пор Наташа никогда не виделась с Иваном, хоть он и предпринимал попытки помириться с ней. Наташа была непреклонна и даже не подходила к телефону, когда он звонил. Девушке было очень противно разговаривать с трусом, который преподал ей такой горький урок. И этот урок Наташа запомнила на всю оставшуюся жизнь.

– Ну, вот мы и приехали, – улыбнулась Наташа Верочке. – Надеюсь, я не очень тебя обременю, ночуя в твоей квартире?

– Ты чего несешь, ненормальная? Я-то всегда тебе рада. Это ты вся в делах да в заботах, вечные отговорки, когда бы я тебе ни позвонила, особенно после того случая с Ванькой. Только телефонными звонками и отделываешься, как будто я в чем-то виновата, – взвилась Вера. – Давай, выметайся из машины, пошли. Небось забыла уже, как я живу?

– Что ж ты так орешь-то? – засмеялась Наташа. – Тебе бы не официанткой работать, а зазывалой на турецком рынке.

– Много чести для турок будет, – фыркнула Вера. – Это все мать виновата, не захотела меня отдавать вокалу учиться. Глядишь, сейчас бы уже звездой была, какой-нибудь Незабудкой или Астрой, а не носилась с подносом, как очумелая.

– Почему Незабудкой? – захохотала Наташа.

– А чем, интересно, я хуже Жасмин? – насупилась Вера.

– Не хуже, конечно, не хуже, кто бы сомневался, успокойся, – миролюбиво проговорила Наташа и вышла из машины.

Верочка выпрыгнула следом за ней и засеменила к подъезду.

– Ты только внимания не обращай, у меня там бардак несусветный. Утром на тренажеры убежала, потом по магазинам прошвырнулась, а потом тебя ждала, нервничала, что на занятия опоздаю. Прокляла все на свете, что вообще тебе позвонила. Не до уборки мне было.

– Мне сейчас совершенно не до твоего порядка или беспорядка. От своих проблем голова опухла, – махнула Наташа рукой. – Я так изнервничалась за эти сутки, что уже утратила чувство времени. Даже не помню, ела я сегодня или только подумала об этом.

– Не переживай, если и не ела, не беда, сейчас что-нибудь сообразим и поедим. А вообще-то нам, женщинам, голодовка только на пользу. Я сколько раз пробовала себя заставить не смотреть на всякие вкусности, которые наши клиенты заказывают, и ничего не получается, так и хочется что-нибудь в рот закинуть. Издержки профессии, – вздохнула Вера. – Теперь я понимаю, почему все повара такие толстые. Когда еда постоянно перед глазами, хочешь не хочешь, а попробуешь. А нам, официантам, ни в коем случае нельзя поправляться, сразу в профнепригодные угодишь! Ты же сегодня слышала, как инструктор говорила: «Девочки, ваша походка должна быть легкой, скользящей и непринужденной, от бедра». Представляешь, какой «легкой» станет походка, если я прибавлю в весе эдак килограммов десять? Катастрофа! – закатила Верочка глаза под лоб. – Хотя, по большому счету, клиентам глубоко наплевать, какая там у официантки фигура, лишь бы она заказ побыстрее выполнила.