Ретранслятор - Владислав Жеребьёв

— И правда, — кивнул Дмитрий. — Было дело. Захар тогда всполошился не на шутку. Дозор несли в три смены, и каждый пси-боец обязан был с собой АК таскать. Думали, область на область войной пошла, но нет, затихли.

— Выяснили, кто? — поинтересовался я.

— Пытались, да куда там. — Дима махнул рукой и опустил автомат. — Одну только странность выяснили. Те, кто атаковали, не из наших были.

— Ну, понятно, что не из наших…

— Да ты не понял. Не было там пси-бойцов с нападавшей стороны. Бойцы работали старой закалки. Спецура, вроде «Альфы» или «Беркута». Своих, похоже, даже не потеряли. Вышли на позиции, отработали из дальнобоя всю охрану, а остальных гранатами забросали. Консерва-то что, ей все едино. Людей потом, из тех, что в живых остались, контрольным в голову подчищали. Все чин-чинарем. Ушли тоже грамотно. Сначала по шоссе, потом по мосту самодельному. Его, кстати, подорвали при отступлении, а потом и вовсе в районе закрытых городов сгинули. Туда, сам понимаешь, в здравом уме не один разумный человек не сунется.

— Мда, дела. Ну да ладно, а как ты, Семен, нас нашел?

— Да не искал я вас, — пожал плечами проглот. — Просто проезжал мимо да присмотрел ангарчик. Вы думаете, он такой неприметный посреди бурелома? С горки, что километрах в трех рядом с деревней, его прекрасно видно. Там же и мотоцикл мой. Да и потом, бенза кончилась. Некуда мне сейчас деваться, вот и решил разнюхать на предмет добрых людей.

Шлепнуть оборванца решено было только в крайнем случае.

— Бензы мы тебе дадим, — вещал Дмитрий, хмуро поглядывая на проглота. — И сроку ровно до завтрашнего утра. Не уберешься, поможем.

Не знаю уж как так вышло, но в том, что произошло в следующие пару часов, проглот Сенечка виновен не был. Мы его до утра связали по рукам и ногам, будто здоровенную, дурно пахнущую личинку и оставили лежать на полу, несмотря на его бурные протесты и хаотичные движения.

— Сожрут же меня, звери дикие, — верещал он, однако автоматное дуло шалить не велело, и, покорно снося очередное унижение, бывший Ханоев адъютант позволил сначала связать себе руки, а уж затем и ноги и быть бесцеремонно оттащенным в дальний пыльный уголок.

— Заткнись и отдыхай, поутру развяжем, — довольно насвистывая мелодию Дмитрий вышел из ангара и, зажмурившись, подставил лицо лучам уходящего солнца.

— Не довелось нам повоевать, — хмуро кивнул я. — А дел меж тем невпроворот.

— Одно мы выяснили точно. — Довольно кивнул пир, оглядываясь через плечо. — Если хрен этот моржовый и имел за плечами пару бойцов, то они давно бы уже вмешались. Ну что, пошли до базы?

Последнее было не предложением, а скорее уж констатацией фактов, ибо, произнеся эти слова, Дима уверенно зашагал в сторону зарослей, за которыми притаилась тропинка, выводящая к броду.

— Ну пойдем, — легко согласился я. От пережитого в желудке образовалась пустота, которую требовалось заполнить едой, а голова начинала побаливать от выпитого алкоголя. Пьянел я легко, но и трезвел пугающе стремительно, а за всем этим начиналась мигрень. Припомнив, что где-то на полках в гараже была замечена аптечка, закинув автомат на плечо, я поспешил вслед за товарищем в заброшенную деревню. Путь назад был без привалов, и потому преодолели мы его не в пример быстрее, а затем началась кутерьма.

Сначала стало не по себе. Вроде как поел рыбки в ресторане, а она легла не тем боком. Потом, чудо дивное, и правда стало подташнивать, а когда я понял, что сейчас уже мочи нет, то внезапно оказался на земле.

— Сдурел, и так тошно, — зашипел я на Диму, но тот только прижал мою голову к земле и горячо зашептал на ухо.

— Сканят нас, сиди тихо и постарайся не думать.

— И как же мне не думать? — опешил я.

— Сканят, — пропустив мой вопрос мимо ушей, пир тщетно всматривался в окна покосившихся изб, — и даже не нас, а будто гребенкой прочесывают. Человека три, а то и четыре…

— С чего ты взял? — Я освободился от Диминого захвата и, стряхнув пыль с лица, тоже посмотрел в сторону деревни, но, кроме выбитых стекол, брошенной на проезде телеги да фонарных столбов, ничего различить не смог.

— С мое повертись в этом гуано, поймешь. — Пир быстро пополз в сторону пригорка и, подобравшись как можно ближе к возвышенности, вытащил из кармана крохотный, почти игрушечный бинокль. Порой я удивлялся, чего только не понапихано в карманах куртки моего нового приятеля. Идешь вдоль берега реки, леска — и крючок всегда к вашим услугам. Надо развести костер — в наличии зажигалка или коробок спичек. Найдись бутылка хорошего вина, наверное, и штопор у него найдется.

— Что видишь? — Я подобрался поближе и лег рядом с Димой.

Тот молча порыскал окулярами по окрестностям и зло сплюнул на землю.

— Ничего не вижу, — наконец сдался он. — Тошноту чувствуешь? Как мутит после плохой жрачки?!

— Ну да.

— Вот это оно и есть. Работают грубо, никого не боятся. Не думают, что отдача замучает. То, что не видно их, значит их несколько и по углам. Такой большой участок активным сканированием покрыть, это уметь надо.

— Может, Гриша с Захаром?

— Да нет, — пир на секунду расплылся в ухмылке. — Гришка, может, и знатный сканер, но не дурак, это я тебе говорю. Он в основном пассивно щупает. Так и для своей шкуры проще, и для резерва. Погоди, сейчас отпустит. Полегче станет.

Дмитрий оказался прав. Давящее чувство в желудке и рвотные спазмы сначала утихли, а потом и вовсе спали, оставив меня в неком недоумении.

— Либо отбой дали, либо потратились, — пояснил пир. — Сейчас узнаем.

Ждать долго не пришлось. Буквально через пару секунд на дорогу не спеша, почти вразвалочку, выбрался черный внедорожник с наглухо затонированными стеклами и почти крадучись покатил по деревенской улице. За ним выбрался еще один, затем еще, следом новый. Итого автомобилей вышло четыре штуки.

— Любопытно, — прищурился я. — Чего это такие дядечки в этой глуши забыли. Дима, а Дим, а ты часом не чужой схрон своим хабаром набивал?

— Да не в жизнь, — пир неумело перекрестился. — Я тут каждый метр облазил на предмет чужого присутствия, когда первый ящик тушенки волок. Ни одной живой души.

Тем временем из внедорожников начали выбираться пассажиры. Все как один высокие, коротко стриженные парни.

— Военные! — ахнул Дима. — Ну надо же как забурели. На таких кузовах землю копытят.

Прибывший контингент действительно был не штатский. Пикселы, высокие ботинки с плотной шнуровкой, серые береты и «кирасы» с оттопыренными карманами. Стволов у военных было тоже предостаточно, и чтобы рассмотреть их получше, я отобрал у Димы бинокль. На удивление крохотный прибор оказался весьма сносным, и, шаря взглядом по прибывшим, я начал считать стволы.

— Восемнадцать человек, — начал перечислять я под удивленным взглядом пира. — Вывалились всем колхозом, но потом, по привычке видать, двинулись боевыми тройками и на расстоянии. Из вооружения вижу в основном девятимиллиметровые «клины», но кое у кого и «калаши» вроде наших. Рожки изолентой перемотаны, две штуки. Закончились в одном патроны, отщелкнул, перевернул и новая порция свинца с доставкой на дом. Всерьез, видать, воюют спецы.

— А сейчас все всерьез воюют, — скривился Дима. — И это не особо удивительно. Смущает другое.

— И что же? — Я отвлекся от созерцания боевой операции и с интересом посмотрел на пира.

— А то, — хмыкнул тот. — Ты давеча твердил, что в доску гражданский, а сейчас даже боевой порядок узнать можешь. Нестыковочка.

— Сам знаю. — Я вновь припал к окулярам. — Однако причин врать тебе не вижу. Просто прими на веру, что в курсе.

Удивляться времени не было. Парни в пикселях быстро прочесали показавшиеся им подозрительными дома, к великому облегчению пира, на гараж с «несметными богатствами» внимания не обратив, а потом встали в круг и ощерились стволами.

Последний внедорожник выпустил их своих недр пассажиров, и те, низко пригибая головы, заспешили по живому коридору. Каждый из них нес нечто вроде собачьей переноски яркого, режущего глаз, оранжевого цвета, и я готов был поклясться, что на боку одного из них смог различить значок радиоактивной опасности. К группе военных подтянулись и пси-бойцы, те самые сканеры, которые прочесывали местность. Вид у них действительно был не цветущий. Бледные, с черными кругами под глазами. Один из них был настолько плох, что два его товарища помогали ему идти, а потом и вовсе подхватили за руки и ноги и поволокли в охраняемый круг.

Появился и последний участник странного действа, невысокий коренастый мужик с наголо бритой башкой. Простой походный прикид, удобная мягкая обувь, шейный платок, — рука моя застыла, когда, покрутив колесико, я навел резкость на лицо незнакомца. Нет, я его не знал. Черты лица бритого не пробудили во мне никаких давно забытых воспоминаний, просто незнакомый человек, но сама голова…