Тело угрозы - Владимир Михайлов

– Было бы из чего готовить…

– Посмотрим.

– Не забудьте запереть все как было.

– Благодарю за совет. А то я так и оставил бы все настежь!

– Да, я забыла: вы же теперь собственник! Или, во всяком случае, готовитесь стать им.

– Вот именно.

Минич первым спустился вниз. Лестница была очень старой и по возрасту ненадежной; Минич спускался по ней лихо, вприпрыжку, и нижняя ступенька не выдержала – проломилась, когда он немалым своим весом обрушился на нее. Минич приземлился на одно колено. Произнес обычное в таких случаях народное заклинание – но не очень громко: все-таки женщина была рядом.

– Вы целы? – послышалось сверху.

– Там разберемся, – ответил он неопределенно. – Спускайтесь, только аккуратно.

Когда Джина оказалась на предпоследней ступеньке, Минич развел руки широко в стороны:

– Прыгайте, не бойтесь.

– Не хватало еще пугаться!

И она спрыгнула. Минич подхватил ее, прижал к груди и – неожиданно для самого себя – отпустил не сразу. Джине пришлось даже оттолкнуть его:

– Да вы романтик, оказывается!

– Простите. – Он выпустил ее, покачал головой. – Я просто хотел помочь…

– Лучше помогите на кухне – хозяин…

Минич снова покачал головой, словно удивляясь самому себе. Да он и на самом деле удивлялся. Не было у него никаких таких намерений; наоборот, он уже жалел, что вообще поехал сюда: потеря времени, а толку никакого. Уже зрело решение – отказаться от неожиданного наследства.

Но где-то внутри шевелился червячок любопытства: что такое имел в виду покойный Люциан, когда ночами они вдвоем теснились на вышке, в будке, у нацеленного в небо зеркала, и он таинственно заговаривал о чем-то, о большом деле, к которому обещал подключить и Минича – когда тот подучится еще немного? Обнаруженные в погребе (утепленном и электрифицированном, лаз в который находился под кухонным столиком, легко откатывавшимся на роликах) дискеты (Минич наспех воткнул и просмотрел одну, там была в основном цифирь всякая, мало что ему говорившая) ничего журналисту не дали – пока, во всяком случае. Надо будет как-нибудь и самому посмотреть в телескоп, раз уж он тут есть, чтобы раз и навсегда покончить с этой темой.

С такими мыслями он открыл дверцу древнего, гудевшего низким басом – октавой – «Саратова».

7

Лекарство, вводимое в человеческий организм внутривенно, поступает в тело в одном месте – там, куда был сделан укол. Но проходит немного времени – и ток крови разносит медикамент по всему телу, по большому и малому кругам кровообращения. Частицы препарата попадают и в аорту, и в камеры сердца, а также и в сосуды поменьше, и в совсем крохотные капилляры; и везде они оказывают свое действие. Точно так же обстоит дело и с информацией: однажды попав в живую среду, какой является всякое человеческое сообщество, информация не остается в том только месте, куда была впрыснута, но непременно и неудержимо распространяется по информационным каналам – большим и малым, открытым и частично или даже полностью закрытым – и оказывает то или иное воздействие на каждого адресата.

Так получилось и со сведениями о небесном теле, которое то ли могло, то ли не могло со временем причинить Земле немалые неприятности.

Впервые возникнув в любительской обсерватории ныне уже покойного Ржева, информация эта была им самим пущена, как известно, по двум каналам: в Астрономическое общество и в ближайшую, то есть Колокольскую, обсерваторию. Уже помимо его желаний и намерений данные о его открытии попали в службу безопасности – каким образом, нам уже известно. Там информация произвела определенное воздействие, но отнюдь не остановила на этом свой бег, а, напротив, продолжила путешествие сразу по нескольким каналам.

Директор СБ, вернувшись к себе после известного нам разговора с главой президентской администрации, немедленно вызвал майора Волина и сообщил ему, что с этого мгновения вся информация, связанная с небесным гостем, является совершенно секретной и майор обязан немедленно принять все нужные меры по ее сохранению и нераспространению. Перечень лиц, к этой информации допущенных, поступит в скором времени. А пока…

– Если не ошибаюсь, вам известны люди, находившиеся в доме этого… в общем, покойного астронома.

– Он был любителем… – осмелился напомнить майор.

– Вот это не имеет совершенно никакого значения. Так известны или нет?

– Известны совершенно точно, – уверенно ответил Волин. – Поскольку у них там проверили документы и все установочные данные нами зафиксированы. Включая постоянное местожительство, место работы – ну и все прочее.

– Семейные?

– Никак нет. И мужчина, и женщина, по паспортным данным, в браке в настоящее время не состоят и детей не имеют.

– Законных, – добавил любивший точность генерал. – Это хорошо. Эти люди, судя по вашему докладу, обладают информацией, ныне совершенно секретной. Вот и примите меры, чтобы лишить их всякой возможности дальнейшего ее распространения.

В глазах майора генерал прочел невысказанный вопрос.

– Ну, время категорических мер, полагаю, еще не пришло. Но вряд ли можно будет обойтись без изоляции – хотя бы до выяснения всех обстоятельств.

– Вас понял. Конечно, связи, круг знакомств…

– Разумеется. Сразу же. И вот еще что. Вы говорили, что он является журналистом.

– Сотрудник редакции «Вашей газеты».

– Вот на это обратите особое внимание. Это народ, как вы знаете, такой – за жареную информацию отца и мать продадут, недорого возьмут. Не исключено, что этот… как его?

– Минич.

– Да. Минич. Он мог еще тогда, находясь в этом доме… Там ведь есть телефон?

– Да. Правда, не московский. Через Подрайск, код два-шесть-шесть.

– Итак, у него было достаточно времени, чтобы позвонить кому-нибудь в редакцию и поделиться новостью. Может быть даже, не в свою редакцию, а в какое-нибудь громкое издание. Или, чего доброго, связаться с телевидением и пригласить группу… Нет, это, конечно, вряд ли: снимать там нечего, для съемок они скорее поедут в обсерваторию. Но в газету стукнуть он мог.

– Обычно они не любят раскрывать свои находки, пока сами не подготовят материал, – рискнул усомниться Волин.

– Никто и не думает, что он все раскроет, тем более по телефону. Но он мог, как говорится, забить местечко, предложить горячую новость, и не в одно место, а в несколько – в поисках условий получше. Волка ноги кормят. Так что наведите справки – не планируется ли что-то подобное в каком-то из ближайших номеров. Такой материал ведь сделать – как два пальца обсосать: никакой особой проверки не нужно, побеседовал с астрономами – и строчи. Если что-то такое установите…

– Ясно.

– Ясно будет, когда я закончу. Если установите – никакого шума, давить ни на кого не нужно, доложите мне – я сам поговорю с главным редактором или напрямую с владельцем. Тут нужно, чтобы сама идея такого материала никуда не просочилась. Ну а чтобы он и вовсе не возник – это на вашу ответственность. Кстати, если не ошибаюсь – вы докладывали, что женщина эта или девушка нами привлекалась для сотрудничества?

– В области ее компетенции – как и остальная группа.

– Значит, человек не чужой, не с улицы. С нею надо будет дружески поговорить, сказать, что в этом деле ожидаем ее посильной помощи – хотя бы в смысле влияния на этого репортера.

– Вы думаете, они…

– Не случайно же оказались там вдвоем – в достаточно укромном местечке, а? Конечно, полной уверенности нет – но допускаю возможность интимной близости. Вот и используйте это обстоятельство. Все понятно?

– Все ясно. Разрешите выполнять?

– Только чтобы быстро и аккуратно.

8

В Штатах российский политик был озабочен: что-то шло не так.

Вначале, впрочем, все покатилось вроде бы как по маслу. Но потом, уже на второй день его пребывания в столице великой заморской державы, кто-то словно наступил на тормоз – и все вдруг заскрипело и поползло еле-еле, порой вообще останавливаясь и даже откатываясь назад, подобно старой дорожной развалюхе, у которой движок в гору уже не тянет и на первой передаче, а вместо движения возникает только треск, вой и много синего дыма.

Однако если с развалюхой все ясно, то здесь, в Вашингтоне DC, куда больше было непонятного, и приезжему пришлось ломать голову в поисках ответов на традиционные вопросы: кто виноват и что делать. Иными словами: кто столь решительно и эффективно нажал на тормоз, почему нажал и самое главное – если эта дорога закрыта, где надо свернуть в объезд, чтобы не попасть куда-нибудь в болото, а опять-таки выбраться на нужную магистраль.

В частности – желание заезжего политика встретиться, пусть и не сразу, с президентом, но для начала хотя бы – нет, даже не с госсекретарем, но с кем-то из его помощником, а еще лучше – с советником президента по вопросам безопасности, – это желание или, точнее, пакет желаний словно канул в пучину: никакого ответа ни от кого, ни малейшего признака заинтересованности, хотя по расчетам все должно было происходить как раз наоборот: не каждый же день приезжают в Вашингтон политики такого ранга из России, да из любой серьезной страны, готовые делиться важной информацией, – и на них не обращают ни малейшего внимания.