Вышел киллер из тумана - Сергей Рокотов

Он словно ждал какого-то утешения от Аллы, он ждал, что она развеет его опасения, скажет, что вся эта история не стоит и выеденного яйца. Но она молчала, глядела куда-то в сторону немигающим взглядом.

Алла уже несколько лет работала в банке «Роскапиталинвест». На нынешний момент она занимала должность заместителя главного бухгалтера по валютным операциям. Ей шел тридцать пятый год.

Алла уже несколько лет была в разводе с мужем, несколько лет трудилась на ответственной высокооплачиваемой работе.

Когда начальником управления в их банке стал Олег Хмельницкий, ей отчего-то сразу стало жалко этого толстого, очень доброго и веселого человека. Она поняла, что он попал не на свое место, а, точнее, что его взяли на эту работу неспроста. Контингент в банке был совершенно иным. Здесь работали прожженные люди, настоящие волки, не имеющие понятия ни о жалости, ни о дружбе. Только личная выгода являлась здесь критерием отношений. И вдруг появился этот наивный человек с большими добрыми глазами. Нет, Павленко не зря пригласил его на работу, ох, не к добру это…

Она и сама давно уже подумывала о том, чтобы уйти из банка, но прекрасно понимала, что сделать это крайне затруднительно. Вообще, из банка «Роскапиталинвест» практически никто никогда не увольнялся, разве что те, кто занимал самые низшие должности, да и то очень редко. Тот, кто попадал на ответственную работу в банк, сразу узнавал настолько много, что обязан был молчать. И крутиться словно белка в колесе, не имея права уйти. А высокая зарплата также была важным препятствием для ухода, где еще будут платить такую зарплату?

Разумеется, ей было прекрасно известно, что банк занимается отмыванием грязных денег, что дает кредиты сомнительным организациям. Но когда Олег поведал ей о последних событиях, даже она, опытный человек, была поражена беспардонной наглостью посетителя с Кавказа и покровительству Павленко. Ей было страшно за Олега, она понимала, что даром ему все это не пройдет, что он слишком много узнал.

Они вместе с Олегом летали в командировку в Цюрих. И именно там между ними зародились совсем другие отношения. Сначала она просто сочувствовала ему, а там, в Цюрихе, когда они пошли вдвоем вечером в ресторан, он вдруг разоткровенничался и поведал ей о своей жизни, о Волжанске, о родителях, о жене Лене, о неродившемся ребенке. Она слушала его откровения со слезами на глазах. Этот почти сорокалетний человек, ответственный высокооплачиваемый сотрудник банка, по сути дела был совершенно одинок в этом тревожном и враждебном мире, душа его была нараспашку, но раскрыть ее было некому. Ей показалось, что она полюбила его…

Через некоторое время после возвращения из Швейцарии, когда мать Аллы с внучкой уехали на дачу, она пригласила Олега к себе домой. И он приехал. Они стали близки.

И вот через две недели он снова у нее, и совершенно откровенно, в подробностях, как самому близкому человеку, рассказывает ей о своих проблемах и тревогах, о своей боли.

И ей стало страшно. Она поняла, что жизнь Олега находится в большой опасности.

— Ну и что ты думаешь по этому поводу? — улыбнулся своей широкой наивной улыбкой Олег.

Алла молчала. А он продолжал глядеть на нее своими большими голубыми глазами. Ему очень нужна была поддержка в этот момент. Ее поддержка в особенности. В последнее время ему стало казаться, что Алла понимает его, что она становится ему близким человеком.

А что происходило между ним и Леной, он и сам понять мог. Они были женаты уже более пятнадцати лет. И Олег не мог понять, в какой момент в их отношениях возникла та трещина, которая в последнее время стала просто устрашающей. То ли пропасть, то ли глухая стена образовалась между ними. И сейчас, к лету двухтысячного года они практически были друг другу чужими людьми.

Иногда Олег вспоминал, как зарождались между ними отношения, бередил себе душу, и ему становилось очень больно. Порой ему казалось, что та наивная большеглазая Ленка Курганова, с которой он целовался на скамейках около бюстов великих ученых у высотного здания МГУ, и та Елена Хмельницкая, заносчивая, злая, скандальная, с которой он имел дело теперь, вообще два разных человека. Ему трудно было сопоставить их. Порой ему хотелось рассказать первой о том, как ему плохо со второй. Они практически не жили друг с другом как муж и жена, лишь время от времени между ними мелькали какие-то проблески былых отношений, они догадывались о том, что у каждого на стороне есть кто-то другой. Но если Лене, как всякой женщине, нужно было обязательно знать, с кем именно общается на стороне ее законный супруг, то Олег, наоборот, пытался закрыть глаза на личную жизнь жены и даже свои зарождающиеся догадки уничтожить в самом начале. Вообще не думать об этом. Пусть живет, как знает…

А близкий человек нужен каждому. В том числе и ему.

Алла Скороходова была совершенно другим человеком, чем его жена Лена. Они были примерно одного возраста, Лена лишь на год старше ее. Однако старше выглядела как раз Алла. У Лены были русые волосы, у Аллы темно-каштановые. И Алла была выше ростом, крупнее. Поначалу, когда Олег пришел на работу в «Роскапиталинвест», он не обратил на нее никакого внимания как на женщину. Она для него была только заместителем главного бухгалтера, сослуживицей, не более. И только во время командировки в Швейцарию он поглядел на нее совершенно иными глазами.

Когда они сидели в ресторане в Цюрихе и он вдруг решил излить ей свою душу, она решила ответить откровенностью на откровенность. Язык развязался у нее сам собой, ей хотелось говорить. Она видела, как Олег много пьет, чтобы снять напряжение, и вспомнила своего мужа.

— Это были страшные запои, Олег Михайлович. Это было нечто чудовищное и невообразимое, — говорила она, очень волнуясь от неприятных воспоминаний. — Виктор был очень талантливым экономистом, не голова, а компьютер. Но это… Это наследственное, отец его умер от рака печени, я узнала об этом уже после того, как мы развелись. Виктор начинал запой с кружки пива.

— Как и я, — улыбнулся Олег.

— Как и вы, — подтвердила она. — Он смаковал ее, он наслаждался каждым глотком этого напитка. Вторую кружку он выпивал залпом, но все еще с удовольствием, третью уже с меньшим… Потом пиво переставало действовать, и нужно было немножечко добавить чего-нибудь покрепче. А потом он словно падал в бездонную пропасть, — махнула она рукой, нервно вздрагивая от тяжелых воспоминаний. — Десять дней без передышки. Ввалившиеся бешеные глаза, дрожащие пальцы, стучащие зубы, текущая по подбородку слюна, жуткий перегар в комнате. Ничего не ел, ничего не хотел. Только одного — еще водки, еще водки… А Надюшка с детства столько насмотрелась. И когда он приводил в дом дворовых алкашей, которые тащили из квартиры все, что плохо лежит, и когда он пытался вешаться и выбрасываться с балкона, все видела… Ужасная болезнь… А лечиться не желал, просто зверел, когда его кто-то считал больным и предлагал принять какие-то меры.

— А потом что?

— Развелись мы, разумеется. Но я долго боролась за него, слишком долго. Нельзя, наверное, было так долго тянуть с разводом, ребенка надо было жалеть, а не его. А когда у меня появились деньги, я купила ему однокомнатную квартиру, чтобы свою не разменивать. Ее еще мой покойный отец получил. А у Виктора своей площади не было, он приезжий, из Новгорода. Учились мы с ним вместе в Плехановском.

— И мы с Леной тоже вместе учились, — охотно поддержал эту тему Олег. — В университете.

— И вы счастливы в браке? — вдруг спросила Алла, пристально глядя на него своими черными глазами. — Извините за нескромный вопрос. Не надо отвечать, если не хотите.

— Почему же, я отвечу. А задали вы его, Алла Федоровна, потому что уверены в том, что я в браке не очень счастлив. Иначе вы бы не стали об этом спрашивать.

— Ну и как же? — прищурилась Алла.

— Вы не ошиблись, я не очень счастлив в браке. Хоть моя жена и не пьет.

С этими словами он сделал несколько больших глотков густого темного пива.

— Извините, — прошептала Алла.

— Да что вы, — махнул рукой Олег. — Каждый делится своей болью. Все мы живые люди, хоть и тщательно скрываем это…

И вот прошло совсем немного времени, и он уже делился с ней проблемами совсем уже иного рода. И ей было страшно за него…

Она вспомнила, как около полугода назад в ее квартире в шесть часов утра раздался телефонный звонок.

Продирая заспанные глаза, Алла бросилась к трубке. Такой ранний звонок не предвещал ничего хорошего.

— Алла! — услышала она в трубке истошный крик своей старой подруги Тани.

— Что случилось?! — яростно заколотилось сердце у Аллы.

— Валерий… Валерий… Валерий… — бормотала Таня одно и то же имя.

— Что с ним?

— Все! Аллочка! Все! Все!

Полгода назад муж Тани Валерий Осипов попал в страшную автокатастрофу. У него был переломан позвоночник, и он потерял способность ходить. Таня очень любила своего мужа, она ухаживала за ним как за маленьким ребенком, она с такой радостью рассказывала о пусть и небольших, но все же улучшениях его здоровья. И вот…