Чёрный Магистр - Алексей Николаевич Рыжаков

смелость,

Встречалась им царёва злость.

Терпенье русское известно

Всем да и каждому везде,

Но также вам скажу я честно

Такую ненависть нигде

Вы не найдёте никогда,

Как ни в российских деревнях,

Когда народ с такою волей

Терзать берутся через край,

И всей своей он страшной болью

Господ на вилы вздёрнет, знай…

Когда корнет позвал к начальству

Он как всегда спокоен был,

Но а теперь дрожали пальцы

Былых печалей шёпот всплыл.

Владимир смотрит в пустоту

И вспоминает деву ту,

Которая красивей прочих,

Любил которую он очень.

Её улыбку, ясны очи,

Изгибы губ, желанных сочных.

Все эти образы сменялись

И в мыслях складных всё мешались.

На заседании военном

Задач поставили сполна,

Но о военных поселеньях

Вопрос поставили сперва.

Как оказалось, в том районе,

Откуда наш Владимир родом,

Внезапно вдруг из подчиненья

Ушло военное селенье.

И руководство поручило

Владимиру, не без причины,

Восстанье это прекратить

И всё селенье захватить.

Деревню долго штурмовали,

Однако же село не взяли.

Владимир понял всё прекрасно,

Что ничего так не удастся,

Поэтому позвали подкрепленье

Ну а пока взялись за укрепленья…

VI

Владимир Родину любил,

Исправно и душой служил.

Но то, что должен по приказу

Родимый дом он взять обязан

Подняло в мыслях сей вопрос,

Ведь в этом деле он не гость.

И самому тут жить пришлось

В милитаристских поселеньях,

Одной цепи был скован в звеньях,

Не понаслышке знает быт,

Где от житья такого выть

Ты начинаешь вровень волку,

Да это только всё без толку.

И вот народ многострадальный

Не смог уж более терпеть,

Единой силой дружной встали

В борьбу за волю иль на смерть.

И что же делает Владимир?

Им путь к свободе перекрыл,

Хоть с ним плохое только было

Но разве этим заслужил

Простой солдат или крестьянин

Теперь влачить существованье,

Под градом пушек умирать

И милость бога призывать?

Да ни за что! – Решил он твёрдо,

Валяться лучше телом мёртвым.

«Зачем всё дальше продолжать?

Не стану больше я молчать!»

Тот час связаться со столицей,

Чтоб справедливости добиться

А если всё же не удастся,

Решил тогда в бега податься –

Уйти в родимые места,

Оставить службу навсегда,

И с земляками вместе драться,

Пока их судьбы не решаться…

Но мысли вдруг его прервали,

О вновь случившимся сказали.

Пришли Владимиру известья,

Что из селенья неизвестный,

Какой-то царский офицер,

Сюда к войскам прийти сумел.

– Немедля привести ко мне! –

Сказал Владимир в полусне.

Его как громом поразило,

Когда он Дмитрия увидел,

Но виду всё ж не показал,

Что подлеца сего узнал.

А тот представился по форме

И стал докладывать по полной.

Владимир от него узнал,

Наверно то, что ожидал –

Когда солдаты бунт подняли,

В тот миг оттуда и сбежал он,

Хотя при этом говоря,

Что долг солдатский исполнял.

Не смог Владимир не спросить:

– А ни могли бы уточнить,

Как же там женщины и дети?

И Дмитрий тотчас же ответил:

– Почти все скрылись в погребах

Но что печётесь о врагах?

Они же встали против власти,

Их уничтожить нужно значит!

– Но не могу понять вас я,

Ведь среди них ваша семья?!

– Конечно, у меня жена,

Но что хочу сказать вам я,

Когда всё это началось

Она попала под обстрел,

Я, кстати, еле уцелел,

Но была ранена она…

– Постойте! Но она жива?!

– Да, хоть и задело тяжело.

– И вы оставили её?!

– Конечно, служба ведь главней,

Ведь нету ничего важней…

Владимир еле смог сдержаться,

Чтоб не ударить подлеца –

Кулак его еле разжался,

Видеть не мог его лица.

Тот час позвал он караульных,

Чтобы убрали с глаз долой

И без какого-либо шума

Исполнили приказ простой…

Сию минуту же Владимир

Оставив прочие дела,

Начал писать письмо в столицу

Что помощь больше не нужна.

И быстро дав распоряженье,

Остановить чтоб наступленье,

Отправился быстрей в деревню,

Осталась где его любовь

С надеждой, что увидит вновь…

VII

Их разлучили очень жёстко,

Как будто оплеухой хлёсткой

Её ударили в том зале

Когда за Дмитрия сказали

Женой идти без лишних слов,

И сделать это ей пришлось,

Ведь сообщили по секрету,

Не выполнив приказов этих,

Она Владимира губила –

Иначе б ведь его убили.

Из жизни он её исчез

Такой пустой и серой,

И понесла она свой крест

Путём страдания умело.

Сейчас казалось апогея

Достигла боль души и тела –

Горело пламенем раненье,

Она аж смерти захотела.

Отец и мать стояли рядом,

Наверно это лишь держало

В оковах жизни ненавистной

И смерть почти родной и близкой

Для Ольги стала в этот час

И слёзы потекли из глаз.

Сейчас она одно хотела

С ним оказаться хоть на миг

Рук ощутить прикосновенье

И увидать прекрасный лик…

Тут сердце Ольги застучало,

Когда она вдруг увидала,

Что к ней идёт её любимый

Герой истории Владимир.

«Не может быть, я, верно, брежу,

Негоже ведь обманом тешить

Себя, когда я умираю.

Это не правда, точно знаю…»

Но этот призрак не ушёл,

Напротив, к ней он подошёл

Стал на колени перед Ольгой

И улыбнуться смог ей только.

В глазах его стояли слёзы –

Ведь умереть она не может!

Но они всё же потекли,

– Если ты сможешь, то прости,

Прости, что я тебя оставил,

Что причинил столько страданий.

– Владимир, что ты говоришь?

Ведь не за что себя коришь.

Никто из нас не виноват,

Что наша жизнь сложилась так

Всё, о былом давай забудем,

Ведь мы с тобою просто люди.

И протянув к нему ладонь –

Тот час откликнулася боль,

Произнесла она слова:

– Владимир, я люблю тебя.

– Я тоже, Ольга, больше жизни!

Я не оставлю тебя, слышишь!

Он нежно взял её за руку,

В глазах читая Ольги муку,

И губы их соприкоснулись

В столь долгожданном поцелуе.

Но это всё ж произошло

И её сердце замерло…

Он Обнял Ольгу что есть мочи,

Забыв о всём о мире прочем,

Оставшись с ней в воспоминаньях,

Застыв безмолвным изваяньем,

Беззвучно плача и шепча

Свои последние слова…

VIII

На то письмо, что наш Владимир

Скорей отправил в Петербург,

Пришёл ответ, да вместе с чином

Так неожиданно и вдруг.

В послании том сообщали,

Что, как Владимир и просил,

Селенье это оставляли,

И бунтарей всех царь простил.

Всё объяснялось очень ясно,

С какого боку ни смотреть,

Ведь Николай теперь у власти

И он решил, что больше нет

Необходимости в селеньях

Всем ненавистных и