Обратная сторона жизни. Книга первая - Денис Кавченков

Его рука… А точнее всего лишь ее половина… Место, где не стало привычной ему частички до сих пор отмечалось гвоздем, правда уже не торчащим, а вбитым по самую шляпку. Если лучше приглядеться, то можно было рассмотреть еще много шляпок примерно там же, практически одна на одной, рассказывающих, что здесь до него прошло немало несчастных. Но при всем этом его гвоздь отличался от металлических собратьев размазанными рядом кусочками костей и мышц, а все остальное, скорее всего неаккуратной кучей валялось под пыточным столом, ибо жареным в пыточной комнате не пахло. Зато остаток искалеченной руки был аккуратно перемотан такой же ниткой, что и обрубки пальцев и из нее совсем не текла кровь… Оставалось прижечь и все… Лечение закончено…

Вот такие апатичные мысли, медленные, словно сухопутные черепахи при весенней температуре СИЗО Якутска, ползали внутри обожженной головы Дмитрия, шокированного произошедшим.

«Пальцы не болят – это хорошо, руки нет – это плохо…», – широко распахнутые, серо-голубые глаза вперились в изуродованную часть тела, такую привычную и необходимую. «Как же я без нее?», – случайный, вырвавшийся, будто не из его рта «ик», заставил подпрыгнуть верхнюю половину тела и встряхнуть ватной черепной коробкой.

Изувеченная рука заторможено и с рывками, словно видео на медленном компьютере, дернулась туда-обратно. Ик. Виднеются порванные мощным ударом и тупым предметом ткани. Ик. Уродливые разлохмаченные мышцы и торчащие сухожилия. Ик. Виднеется кусочек раздробленной кости, испачканный в крови. Ик. Ик. Ик. Ик. Ик. Ик. Нитка… Половина руки, затянутая все той же ниткой… Рвота едкой желчью выплеснулась на изуродованный локоть, обжигая его…

Дмитрий вынырнул из сковавшего его оцепенения и мучительно заорал, уже более свободно дергаясь на пыточном столе, ибо удерживался всего четырьмя кандалами. Рука, нога, нога и шея, а обрубок выступал в роли маленького чертова вентилятора, ибо парень орал проклятия в козлиную морду рогатого палача, ни капельки того не боясь и не чувствуя боли. Он яростно размахивал разлохмаченной культяпкой с торчащим из нее кусочком кости, гоняя перед рожей демона несколько кубических сантиметров воздуха.

– Да, чтобы вы провалились в свой вонючий Элизиум сучье семя, выкидыши вавилонской блудницы, рогатые пи..орасы! Уроды вонючие, думаете, изобрели нас, так будете ездить, как хотите?! Ху..в вам тачку! Вертел я вас всех вот здесь! Во! – разъяренный парень в ярости выпятил оголенный пах и несколько раз дернул задницей влево-вправо, показывая, где и как умело он вертел всех чертей вместе с ангелами, причем одновременно. – Клал я на вас всех! Давай! Режь меня дальше, чего тебе рогатому уе..ку! Развлекуха и работа, а я будто заслужил! Я не виноват, что оказался в этом теле, мне не очень-то и удобно, но раз надо, так надо! Давай мудила! Режь дальше! – слепая и безумная ярость, накрыла Дмитрия огромной безудержной волной.

Такие моменты часто бывали в его жизни, когда он взрывался, ненавидя всех и вся… Приходилось остывать по полчаса, дабы отвратительные мысли, в которых он убивал и калечил, покидали разгоряченную ненавистью голову… Спокойный внешне мальчишка не понимал, откуда берутся подобные приступы странной кровожадности, особенно часто накатывающие, когда с ним спорили, пытаясь навязать точку зрения, отличную от сформированной внутри него. Злость, ярость, ненависть… Сильные и незамутненные вскипали моментально, и ему приходилось сдерживать их из-за непонимания самой природы этих, будто чужих чувств.

Вот и сейчас, он орал и брызгал слюной, желая перегрызть отвратительную, покрытую короткой, вонючей шерстью глотку прямоходящего козла, будучи не в силах заставить себя успокоиться. Его неконтролируемые эмоции летали, словно дикие осы вокруг потревоженного гнезда, не желая возвращаться, пока слова проклятий на все адское семя не стали вылетать со свистом и хрипами, но и тогда Дима не мог замолчать, желая увидеть кровь, льющуюся из чертова горла. Лишь сипение на время сорванного голоса заставило обезумевшего, с налитыми лютой ненавистью глазами юношу заткнуться, но не остановило яростное дерганье и размахивание половинкой руки. Черт же насмешливо и заинтересовано смотрел на него блестящими, оранжевыми глазами.

Достав сигарету, он прикурил ее, и чуть повернувшись, легким движением лапы бросил испачканный в крови молоток на стол полный пыточных инструментов, где тот громко лязгнул, ударившись о груду злых родственниц-железяк.

– Молодец, чего уж там! Даже приятно работать с тобой! – рогатый присел рядом, довольно кивнув дергающемуся из последних сил мальчишке и жадно затянулся.

Разгоряченный Дмитрий, тяжело дыша, остановился, жадно втягивая тянущийся от сигареты, насыщенный никотином дым. Сердце колотилось, как бешеное, гоняя кровь по измученному организму, пытающемуся выжить любой ценой и вырабатывающему огромное количество разнообразных веществ, включающих органические анальгетики и седативные, то есть психолептики. Они посылались в искалеченные части тела, блокируя сигнализирующие о боли нервные рецепторы, дабы снизить нагрузку на нервную систему. И данное умение вложено в каждого человека, но работает не во всех случаях, а только при огромном желании выжить и реальном осознании возможности отключения боли. Необходимо объяснить мозгу, что ты ясно осознаешь причину неполадки и займешься ею, когда будет время, но сейчас занят, ибо в противном случае он может перестать нормально работать, вследствие неспособности пережить происходящее, превратив человека в пускающего слюни придурка.

Почти так и произошло, исключая преображение в идиота. Непроизвольная злость и желание отомстить всей Геенне Огненной, помогли Дмитрию задействовать это умение, пусть непроизвольно. Парень полностью пришел в чувство, забыв про ненависть и отдышавшись от криков, почувствовал нещадно саднящее горло. Затем он осторожно-внимательно посмотрел на сидящего по правую культю палача, отстраненно смакующего сигарету. Мгновенно вернулась боязнь наказания за столь не вовремя вырвавшиеся изо рта слова и терпимым огнем заполыхала свежая, несущаяся от руки до мозга боль, однако круторогий демон молча курил.

– Крепкий ты парень, но все равно мало… Правильно я говорю? – внезапно перевел он спокойные глаза на пленника, а тот в ответ неуверенно кивнул, не увидев смысла отрицательно мотать головой, однако в груди появилась ужасная тяжесть, от которой захотелось взвыть от горя.

Это ничего бы ему не дало, ведь рогатый прав, причем стопроцентно. Демону дали работу и он должен полностью проверить узника. Сам Дмитрий, хоть и сильно пил последние годы жизни, но к выполнению заданий относился так же, ведь работа есть работа, поэтому и понимал рогатого палача с копытами. Схалтурит здесь, направят юношу не туда, потом узнают, кто виноват и старый черт огребет по полной.

«Хорошо, хоть не очень больно… Вполне терпимо…», – прямо сейчас боль в раздавленной руке была немного сильней, чем когда он в детстве ударил топором по ноге, сделав длинную, глубокую рану.

– А м-м-м-мож-жет п-п-п-пр-ро-с-с-то сок-к-к-рат-т-тить п-п-п-пы-тки? – неуверенно пробормотал трясущимся голосом, до сих пор заикающийся мальчишка, надеясь на ответ: «Да! Можно и сократить!», – но…

– Без вариантов! – как отрезал рогатый и метнул в огонь немаленький окурок. – Ты пару минут назад орал, что вертел всех чертей на том самом месте, которым наша раса одарила земных особей мужского пола. Поэтому терпи, смельчак! – черт гадко ухмыльнулся и с кряхтением поднялся, зацокав к пыточному столу, видимо поискать новое орудие пыток.

Погромыхав ужасным железом в течение секунд тридцати, старый демон вытащил некое подобие мачете для прорубания дороги в джунглях Амазонки, с обоюдно остро-заточенными краями и деревянной рукоятью, после чего удовлетворенно пошел к пыточному лежаку с «отдыхающим». С любопытством взглянув в глаза побелевшему парню, рогатый ожидал увидеть ужас и услышать мольбы о пощаде, ибо один только вид инструмента в его косматой лапе предполагал отсечение конечностей, но обнаружил лишь немного дрожащую губу и какое-то мрачное ожесточение на лице с испуганным взором. Козлоногого и одновременно хорошего психолога это не смутило, и он неторопливо вернулся к камину, где положил длинный тяжелый нож в жадный огонь.

– Подогрею немного… – издевательски-ласково улыбнувшись, объяснил черт полумертвому от ужаса и мучений парню, упирающемуся в собственные принципы подобно безмозглому барану, хотя… Может это и называется обещание самому себе.

«Руби!», – читался ответ в насмерть перепуганном взоре Димы, пытающегося сглотнуть хоть какую-то слюну в слипшемся рту с раскрошившимися зубами, но не могущего толком и вздохнуть.