Повелитель сумерек - Бертрис Смолл

— Идти недалеко, моя госпожа.

Она отвела Лару в баню, комнату, отделанную бледно-серым мрамором.

— Банщицу зовут Зенда, — шепотом подсказала она, и Лара поблагодарила ее улыбкой.

Когда Лара переступила порог бани, Зенда вышла навстречу, принимая госпожу от Анки. Банщица говорила мало — лишь объясняла Ларе, чего она от нее хочет. Лара сидела молча, пока банщица чистила и стригла ей ногти на руках и ногах, старательно придавая им красивую форму. Потом две служанки старательно мыли ее большими морскими губками и приятно пахнущим мылом в мелком каменном бассейне. Они ополоснули ее ароматной водой. Лара обнаружила, что помнит названия некоторых предметов в бане, и с облегчением поняла, что часть памяти вернулась.

Зенда сама вымыла Ларе волосы и ополоснула их водой с лимоном, при этом любуясь их прекрасным золотистым цветом. После этого предложила Ларе лечь на мраморный стол и мягчайшей тряпочкой нежно вымыла ее половые органы, при этом просунув тряпочку в оба отверстия, чтобы смыть все остатки любовных соков Колла. Лара удивилась этому, но, зная, что ее память еще не полностью восстановилась, решила, что об этом тоже забыла. Зенда ополоснула оба чувствительных входа в тело госпожи теплым раствором квасцов.

— Так ваши мышцы всегда будут крепкими для него, госпожа, — объяснила она Ларе, а объяснения она давала редко.

Наконец, Лару отвели к другому столу, на котором массажистка втерла ароматное розовое масло в каждую частицу ее кожи. Лара чувствовала жжение и покалывание в сосках. Золотистые курчавые волосы на ее лобке хрустели от свежести и приобрели приятный запах. Пока она лежала на столе, еще одна служанка долго расчесывала ее волосы, также слегка сбрызнутые розовым маслом, щеткой, пока они совсем не высохли и не приобрели легкий запах ароматного масла.

Когда Лара встала со стола, на нее надели бледно-лиловое платье. Анка отвела ее обратно в спальню. Там уже был накрыт стол с множеством разнообразных блюд на тонкой льняной скатерти. Стол освещали свечи. В самом центре стола стоял фаллос из черного оникса.

— Где мой господин Колл? — спросила Лара у ожидавшей ее Мачи.

— Я сейчас найду его слугу и спрошу, моя госпожа, — ответила Мача и поспешно вышла из комнаты.

— Господин сейчас в Доме удовольствий, не хочет слишком утомлять фею, — сказал личный слуга Колла, когда Мача разыскала его.

— Следи, что говоришь, дурак! — прикрикнула на него Мача. — Ты же не знаешь, кто может тебя услышать, а супруга господина должна верить, что живет здесь уже больше года. Если бы наш господин услышал твои слова, он велел бы содрать с тебя с живого кожу, ты это заслужил. Госпожа Лара должна стать матерью следующего Повелителя Сумерек. И это должно произойти с ее согласия, а не насильно. Всем слугам сказали об этом, и все поступают как надо, кроме тебя. Если ты снова проболтаешься и этим предашь господина, я доложу об этом.

— Ты очень требовательна, Мача, но теперь я буду осторожнее, клянусь тебе! — пообещал слуга. — Не доноси на меня господину! Я так же, как мы все, боюсь его гнева! У него весьма жестокие наказания.

— Разве я не сказала, что донесу, только если это повторится? — ответила служанка.

Вернувшись к Ларе, она сообщила:

— Господин сейчас разговаривает с несколькими своими верными слугами. Он просит вас поесть, потому что может прийти поздно, а возможно, и завтра. Не желаете ли, чтобы я отнесла ему записку от вас с просьбой сейчас прийти к вам? — Улыбка Мачи была приятной, голос звучал дружелюбно.

— Нет, — отказалась Лара. — Я подожду, пока ему будет угодно прийти. — И она приступила к обильной трапезе, которую принесла служанка.

Лара была голодна, а выбор блюд был очень большим. Во время еды она вновь заметила, что знает и понимает то, чего не знала и не понимала, когда пришла в себя. Она желала, чтобы ее память полностью восстановилась. Но, в конце концов, она лишь сегодня возвратилась в мир живых. Покончив с едой, она встала и подошла к колоннаде, обращенной в сторону гор. Небо было темным, но между горами виднелись освещенные закатом облака — красные как кровь, пурпурные и золотые. Из-за них еле слышно доносились раскаты грома. Была в этом какая-то странная красота и одновременно что-то страшное.

Почему она не может вспомнить Колла и вообще почти ничего до того, как проснулась сегодня в его постели? И все-таки она с нетерпением и горячей жаждой ждала новой возможности насладиться любовью с Коллом. Если где-то в глубине души он ей чужой, враг, разве она была бы такой нетерпеливой и пылкой? Ей казалось, если она принимается о чем-то думать, у нее сразу же начинает болеть голова.

Лара почувствовала, что Колл вошел в спальню. Она не повернулась к нему, а продолжала, молча и неподвижно, стоять на прежнем месте. Он подошел к ней сзади, коснулся ее платья, и оно мгновенно растворилось в воздухе. Его руки обняли Лару, ладони охватили ее груди.

— Как ты сделал это? — спросила Лара.

Его ладони были холодны.

Колл тихо рассмеялся.

— Я не хочу мысленно представлять себе твое прекрасное тело. Я хочу видеть его и иметь доступ к нему всегда, когда пожелаю. Какое мне удовольствие в том, чтобы иметь большую власть, если я не могу всегда поступать как мне хочется, моя драгоценная?

Он слегка сжал ладонями ее груди и начал ласкать соски подушечками больших пальцев.

Лара издала гортанный звук, похожий на бормотание, и откинулась назад, прижимаясь к Коллу. На нем тоже не было никакой одежды. Она повернулась так, что нижняя часть ее живота скользнула по его паху. Его стержень был уже тверд и желал войти в нее.

— Твои служанки хорошо накормили меня, — сказала Лара.

Теперь стержень терся о развилку между ее ягодицами.

Колл почувствовал, что снова возбуждается, и быстро подвел ее к дивану с подлокотниками в форме рулонов, который стоял между колоннами, и уложил на спину, головой на один из шелковых подлокотников. Его пальцы блуждали между ее бедрами, он улыбнулся, ее влагалище уже увлажнилось, чтобы принять его. Он глубоко ввел внутрь ее три пальца и стал шевелить ими, возбуждая ее.

— Ох, какая она горячая, моя драгоценная женушка! — ворковал он. — Как ей нравится чувствовать мои пальцы внутри ее тугих горячих ножен. Я рад, что ты так быстро выздоравливаешь, Лара. Скоро мы должны создать моего наследника. Ты будешь хорошей девочкой и выносишь в утробе моего сына, да? — Его пальцы вошли в нее резко и глубоко, и Лара застонала.

— Да, мой господин Колл, я с радостью рожу тебе сына, — пообещала она. — Не останавливайся! — попросила она, когда его пальцы выходили из нее и входили снова.