Охотник на санги - Елена Жаринова

– Все стояли у гроба такие скорбные… А потом радовались, что похоронили там, где сухой песок, А мне фиолетово, хоть бы в болоте зарыли. Все равно черви съедят.

Я поежился от таких образов.

– Знаешь, от таких мыслей недалеко до исчезновения. А если ты исчезнешь…

– Хорошо бы, – перебила меня Фаина.

– Если ты исчезнешь, то никогда не увидишься с этим своим Ником. А так ты его дождешься. Время здесь летит быстро.

Я сказал это наобум, не зная, чем еще ее утешить. Но Фаина вдруг схватилась за протянутую соломинку.

– Нет, это очень долго… Плохо, что Ник не знает про Атхарту. Ему нельзя как-нибудь сообщить? Послать приглашение? Если бы он знал наверняка, что после смерти встретит меня, то он бы поспешил! Как хорошо было бы, если бы он тоже умер… – мечтательно протянула она.

Меня передернуло. Совершенно безумная девица.

Фаина вдруг соскочила с Кратера и встала передо мной.

– Не знаю почему, но я хочу тебе рассказать. Я уже думала, что никого не встречу. Я собиралась в монастырь… А потом был день рождения одной подруги, я безобразно напилась и танцевала на столе… и все смотрели, знаешь, с такой брезгливой жалостью. Все, кроме него. Он всегда принимал меня такой, какая я есть. С ним я отрывалась за все свое прошлое. Зачем мне отказываться от счастья, если он меня любит? Я разнесла бы к черту все препятствия… Но смерть… А тебя я больше не виню. Это просто слова. На самом деле я знаю, что сама во всем виновата. Это наказание. Я не заслуживаю счастья.

Я смотрел, как она ломает руки в бессильной досаде, и очень ее жалел. Вокруг занималось свежее утро. Море стало серебристым, а небо – алым. Мы с Фаиной смотрели на один и тот же мир, но видели его в разных красках. И мое предложение было – честное слово, Сурок! – только актом гуманитарной помощи.

– Сейчас я должен поспать, – заявил я, – а в полдень… Нет, в два часа дня заеду за тобой, и мы поедем кататься. Я покажу тебе Атхарту.

21

Телефон в кармане пиджака заиграл «Yesterday». Марк достал трубку – на дисплее высветился незнакомый номер. Без десяти двенадцать… Кто бы это мог быть в такое время? Пусть звонит, решил Марк. Он не любил разговаривать за рулем. Стояла дождливая сентябрьская ночь, огни реклам и фонарей переливались влажной радугой. Видимость – никакая. И все-таки кто это? Телефон замолчал, и Марк вдруг догадался кто. Звонок раздался снова.

– Ася, это вы?

Она плакала.

– Марк Александрович, я больше так не могу. Сегодня ночью он рассказывал мне о другой женщине. И я сходила от ревности с ума, но слушала, потому что ему надо было выговориться. Это невыносимо.

– Асенька, не надо плакать. Вам снова приснился сон? Вы его записали? Вы можете перезвонить? Это долгий разговор, вы разоритесь…

– Нет-нет. Я набрала текст на компьютере. У вас есть электронная почта?

Марк назвал адрес.

– Я вам отправлю. Но я не знаю, что делать… Почему мне снится такое?!

Хороший вопрос. Марк часто думал об Асиных снах – не реже, чем о ней самой. В повторяющихся снах, конечно, нет никакой мистики; это отражение навязчивых идей, комплексов, страхов, таящихся в подсознании. Кроме того, как-то раз Ася призналась, что примерно год назад у нее был странный период в жизни. Она вдруг начала водить к себе мужчин, меняя их едва ли не каждый день. Своего рода защитная реакция на одиночество или выплеск нереализованной сексуальности. И одно такое свидание закончилось трагически: ее очередной гость выпал из окна.

Ася не избежала бы проблем с милицией, но, к счастью, у происшествия был свидетель. Старуха из дома напротив прекрасно видела все, что происходило в освещенной кухне. Она подтвердила, что на момент падения потерпевшего Ася стояла у противоположной стены. Милиция зафиксировала несчастный случай, и дело замяли.

Ася говорила об этом очень неохотно. Она утверждала, что почти ничего не помнит. Наверное, так и было: она настолько не хотела вспоминать эти события, что между ними и настоящим ее память выстроила стену. Достаточно надежную наяву, но уязвимую во сне…

Однако в своей практике Марк еще не сталкивался со снами, в которых события развивались так логически последовательно. Вывод? Либо Ася Валентиновна фантазирует, либо… Нет, конечно, фантазирует. И так же очевидно, что сама она этого не осознает. Не отличает сна от яви.

– Ася, скажите, – задал он вопрос, который сознательно долго откладывал, – вы не задумывались, почему вам постоянно снится этот Егор и никогда не снится покойный муж?

В ответ раздались гудки. Марк убрал в карман замолчавшую трубку и покачал головой. Все, блок. Она не хочет ни говорить, ни думать, ни вспоминать об этом. Не потому ли, что именно здесь собака зарыта? Может быть, ей стоит пройти курс гипноза? Есть один неплохой специалист… Нет. Гипноз – очень жесткое воздействие, своего рода кража со взломом. Не будем спешить. Не будем спешить.

Отчаянно взвизгнули тормоза. Марк тоже резко нажал на педаль, и машину слегка повело на мокрой дороге. Водитель черного «бумера» с перекошенным лицом вылез из-за руля и что-то орал. Марк ошалело огляделся – знаков не было. Равнозначный перекресток, помеха справа – вон она, в спортивном костюме, ругается и, кажется, вытаскивает бейсбольную биту…

Вот как, значит, это бывает. Перевести часы судьбы на несколько секунд назад – и конец. «Мы вылетели на обочину одновременно…» Какое счастье, что у БМВ хорошие тормоза!

Руки противно дрожали. В груди расползался холод. Марк давно уехал с того перекрестка, но все еще не мог прийти в себя. Добравшись домой, он налил себе полстакана коньяку и немедленно выпил. Стало легче, и даже пробило на нервное хихиканье. Конечно, если верить Асенькиным снам, там, на Том Свете, очень даже неплохо. Как раз своевременно будет узнать новые подробности. Итак, наш Егор загулял с мертвой девицей? Все страньше и страньше, господа… Марк включил компьютер, намереваясь выйти в Интернет.

– Yesterday…

Марк выхватил телефон из кармана пиджака, едва не уронив стул, на котором тот висел. Как мальчишка, выругал он себя. Она моя пациентка, ей нужна консультация… А мне бы самому подлечиться. Попить бром, как советовали в старину.

– Марк Александрович, простите, – очень собранно и спокойно сказала Ася. – Я представляю, как вас утомляют мои истерики. Я позвонила, чтобы ответить на ваш вопрос.

– Ася, я уже дома. Я могу вам перезвонить?

Как только он набрал номер, Ася заговорила без дальнейших предисловий:

– Все это началось очень давно, лет в шестнадцать. В моей душе тогда образовалась своего рода внутренняя земля обетованная. Место, куда невозможно вернуться и к которому я стремлюсь, как одержимая. Представьте себе: день изо дня влачить ненужную, неинтересную жизнь, проживать ее нехотя и наспех. А оставшись в одиночестве, возвращаться туда. В сотый, в тысячный раз объяснять себе самой, почему исчезло мое эльдорадо. Превращать каждую ночь в самоистязание: что надо было сказать? Как надо было поступить? А время уносило меня все дальше, и разлука чувствовалась все острее… С Алешей – это мой муж – я прожила пять лет. Я почти научилась не оглядываться назад – по крайней мере, мне так казалось. Но Алеши не стало – и лед подо мной треснул. Я стала проваливаться в прошлое все глубже и глубже, туда, где не было никакого Алеши… Пока не появились эти сны.

Умеют же некоторые напустить туману, вздохнул Марк. Любой мало-мальский интеллигент – сам себе психоаналитик.

– Асенька, вы говорите так же красиво, как и расплывчато. Не пытайтесь делать самостоятельные выводы, пусть останутся голые факты. К какому конкретному событию прошлого вы возвращаетесь?

В трубке послышалось смущенное хмыканье.

– Да ни к какому… Это и событиями-то назвать нельзя. Несколько взглядов, много ожидания, одна новогодняя встреча. Все остальное внутри. Вы будете смеяться, доктор, но мне нечего вспоминать, кроме моих мечт… О господи, как же сказать? Грез.

Принцесса Грёза, ласково подумал Марк. Но профессионал в нем уже начал анализировать поступившую информацию. Итак, все еще хуже, чем он ожидал. Дело не в шоке, который пациентка пережила четыре года назад. Шок лишь спровоцировал обострение… И вернулась шестнадцатилетняя девчонка, которая так и не сумела вырасти.

– Ася, я жду вас во вторник, в наше обычное время, – сказал Марк. – И умоляю: не думайте на эту тему. Вообще ни о чем не думайте. Записывайте сны. Смотрите глупые фильмы, побалуйте себя вкусненьким. Представьте себе, что вы животное, не обремененное интеллектом. Какие звери вам нравятся?

– Сурок, – ответила Ася.

– Пусть будет сурок. Устройтесь в норе поудобнее и ждите весны.

Ждите, а я буду думать, как вам помочь, – вот что он имел в виду. Закончив разговор, Марк вдруг сообразил, что сегодня впервые говорил с ней по телефону, и зачем-то погладил черный пластик трубки.