Стаи. Книга 2. Новая Волна - Юлиан Львович Егоров

как их подопечные, лёжа на полу, трутся «о камни» и «друг об друга» – в «лисьем» ЭМ случился небольшой перерыв, и моторика летающих рыбок прорывалась не только из Мирры, но и из Элана. Их резкие, но плавные движения в молчаливой пустоте «аквариумов» вполне могли сойти за пародию, наподобие того, как маленькие дети пытаются неуклюже копировать движения разных животных, вызывая искреннее веселье у родителей.

Кураторы специально не стали «гнать» через их тела моторику крылатых сестричек, отказавшихся в Эфирных Мирах от привычной свободы бескрайних небес – телам эволэков всё же лучше давать свободу, позволять реагировать на всё происходящее в Океанесе, иначе можно навлечь грозное Эхо, явление стихийное, и нередко разрушительное. Дорогу моторике человеческих проекций Хильи и Лесавесимы они открывали осторожно, чтобы контактёры, не дай Бог, не «вспомнили» раньше времени о своём прошлом бытие, оставленном за гранью, но и не давали застояться и атрофироваться мышцам, которые не участвуют в жизнедеятельности рыб-летунов и хвостатого разбойника.

Честно говоря, Элан, был против этого эксперимента – крылатым сестричкам придётся вкусить все без исключения «прелести» выхода из погружения. За долгие месяцы они просто разучатся летать, да и ходить на первых порах будет тяжело: женщины со звёздными и медовыми глазами, живущие на орбитальной станции и негостеприимной планете, не имеют ничего общего с их настоящей сущностью. То, что дочурок ждёт тяжёлое испытание, папаня не сомневался ни на секунду – сколько раз сам проходил через этот кошмар!

Да и Света Гончарова, то есть бывшая Ханнеле, о чьём возвращении в институт под чужой личиной знали только пять человек и один киборг, не хотела отпускать свою ненаглядную «малышку». Они только-только начали понемногу налаживать живое общение, а не довольствоваться редкими ночными встречами вдали от посторонних глаз. Эти встречи всегда начинались с практически истерических нот, когда истосковавшиеся друг по другу мать и дочь просто рыдали от счастья. Постепенно, конечно же, с каждым новым свиданием пережитое отчаяние и боль уходили, но этих часов им хватало всё меньше и меньше.

Тем более для всех стало неожиданностью, когда и большая сестра и серая молния высказали пожелание пойти с Миррой и Эланом в породивший их Океанес. Летуньи не только искренне хотели помочь людям в их тяжёлом труде, но была и ещё одна причина.

Хилья, изменив своей терпеливости и степенности, решила форсировать события: выход из погружения будет непростым, но зато последующая реабилитация открывала практически неограниченные возможности для общения с мамой. Массовое погружение и практически единовременное, плюс-минус несколько недель, всплытие десятков эволэков приведёт к закономерному результату – к заботам о вернувшихся в наш мир девушкам и парням придётся привлечь всех, кто только имеет допуск в самое сердце ИБиСа. Вот тут-то Света, вроде как случайно и получит важное и ответственное задание – выхаживать большую сестру…

А пока она только иногда наведывалась в «аквариум» к Хилье. Стояла, затаив дыхание, за спиной Драбкиной, и не сводила глаз с удивительного создания, что то безмятежно спало, убаюканное знакомым течением Великой Реки, то металось в клетке из матов и сетей.

– У меня каждый раз сердце кровью обливается, когда она вот так крыльями бьёт! – Света вздрогнула, когда Хилья, повинуясь происходящему в стране чудес действу, так резко раскрыла свои огромные полотнища, что перья ударили, пусть и не сильно, по сетям, сплетённым из широких полос прорезиненной ткани.

Эти импровизированные стены, похожие на аварийные барьеры, что использовались когда-то давно на авианосцах для остановки промахнувшихся мимо посадочных тросов самолётов, делили необычно большой «аквариум» на две совсем уж неравные части. В маленькой, естественно, обитала староста Клана Воды, а большую отдали на откуп Хильи, естественно не забыв увеличить и высоту.

– Ничего девочка, привыкай, – Лариса ободряюще обняла её, – и ты скоро будешь так же дёргаться.

Она разжала объятия и направилась к столику за очередной порцией кофе, продолжая давать пояснения:

– Это может и выглядит жутковато, но надо просто повторять себе самой: это только моторика тела, не больше того. Люди ночью тоже часто живут своими снами, тут то же самое, только сон очень долгий.

Судя по тонам в их диалогах, женщина искренне не подозревала, кто эта посетительница, что, пусть и не часто, но приходит проведать большую сестру – летуньи всегда вызывали живой интерес. Света же, никак себя не выдавала, и не только потому, что Драбкина общалась с «покойной» Ханнеле не так часто: ей на уровне рефлексов, ненавязчиво ввели иные поведенческие привычки.

Если Ханнеле от смущения всегда опускала глаза, прижимая подбородок к шее, то Света словно стремилась отвернуться, но воспитание не позволяло ей этого сделать, и она только застенчиво улыбалась, немного скашивая взгляд влево и вниз. Она действительно стала неузнаваемо другой: иначе говорила, не оттягивая гласные, по-другому сидела, почти не пила молоко, хотя в прошлом жить без него не могла. Читать стала, держа книгу в правой руке, а не левой, всё время зачем-то закидывая одну ногу на подлокотник кресла, или подушку – старшие ей постоянно эту коронную позу ставили на вид, пытаясь приучить к мысли, что девушка не должна так сильно раздвигать ноги на людях, да и позвоночник искривляется. Даже бывшие подруги по Клану, похоже, и не подозревали о том, что погибшая защитница института и не мертва вовсе.

Света и Лариса дружно повернулись на шум открывшейся двери – глава всех эскулапов, Калядин, совершал, с целой свитой коллег, обход операторских.

– Добрый вечер дамы, – вежливо откланялся.

– Добрый вечер, – Лариса Константиновна улыбнулась в ответ, а Гончарова же от смущения только что-то пискнула, залившись краской.

Вообще-то ей тут быть не полагается, и главврач не замедлил напомнить девушке об этом:

– Светлана, ты уже час как должна быть в своей комнате! Ох! – тяжело вздохнул, – Как старосты уходят в погружение – так хоть чрезвычайный режим вводи – никто старших не слушает!

Объект негодования помялся, но всё же девушка решилась:

– Виктор Иванович, я уже готова!

– Правда? – тот шутливо прищурился.

Света уже выручила как-то Хилью, обработав довольно серьёзный порез на лапе, а потом ежедневно меняла повязки, и когда встал вопрос о будущей няньке для реабилитации вышедшей из погружения драконихи долго голову не ломали – кандидат уже был. Этот спектакль, так же как многие другие, был тонко и умело срежиссирован самой девушкой и её дочуркой.

Но перед тем, как получить допуск, Гончаровой надо сдать довольно серьёзные экзамены по анатомии и физиологии летуньи – так что «новенькая» уже много недель подряд якобы пахала за двоих, успевая и на текущих занятиях, и