Ласточка на запястье - Даша Моисеева

— Только в другой жизни. — девушка закатила глаза, после чего ткнула пальцем в разложенную на её коленках книгу. — Посмотри лучше сюда!

Гриша, в последний раз взглянув на Гелю, наконец, обратил своё внимание на Зою. Он даже не заметил, как она посреди пары вытащила найденную книгу и положила её на свои коленки. В прошлом Зоя часто умело списывала контрольные. Видимо, прятать под партой вещи — это её особый, приобретённый в школьные года навык, что, судя по всему, со временем никуда от неё не делся. Её пальчик с аккуратным розовым ногтем указывал на едва различимый рисунок, сделанный карандашом. Парень нагнулся ближе, силясь рассмотреть его получше. Зоя, желая ему помочь, слегка подняла книгу, выгибая страницу так, чтоб солнце хорошо освещало её. Только тогда мутные очертания рисунка превратились в весьма ясный и чёткий символ. Щит с мечом, на фоне которого красовалась лента с надписью «МГБ».

— Это же герб нашего шуточного клуба защиты школьного порядка! — удивлённо прошептал Гриша.

Однажды в школе, где учились ребята, появился загадочный ученик, что постоянно рисовал пугающие граффити в туалетах. Вычислить нарушителя не удалось даже при помощи камер. В тот год Василий, молодой завуч, создал липовый клуб школьных защитников. Даже герб нарисовал для поднятия духа. Пока он пил чай на посту охраны, ученики, распираемые собственной важностью, сидели в туалетах каждую перемену, пытаясь поймать нарушителя. Про эту историю знали все в их школе. Знали и посмеивались, понимая, что всё это не больше и не меньше развод, ибо сам Василий решать эту проблему не хотел. Не до этого было.

— Данил разве учился с нами в одной школе? — Зоя задумчиво потёрла подбородок, пытаясь вспомнить что-нибудь про умершего.

— Не знаю, скорее всего, нет. Да и что в этом такого? — Гриша осторожно прикоснулся рукой к глянцевым страницам. — Может, рассказал кто?

— Зачем тогда рисовать это? — удивилась Зоя. — Слушай, я ещё кое-что тут нашла. Вот, посмотри сюда!

Гриша скептически поднял бровь. Зоя перевернула страницу. На следующем развороте всё было исписано странными надписями. Они были сделаны карандашом, поэтому заметить их при беглом просмотре было сложно. Буквы были размашистыми, вдавленными в несчастные листы. Человек, писавший их, явно делал это в порыве гнева или находясь в состоянии истерии. От одного только взгляда на это на спине появлялся холодный пот.

«Я не я»

«Он в моей голове»

«Спасите, спасите, спасите!»

Лебедев осторожно посмотрел на Зою. Та была явно возбуждена и даже не собиралась пугаться из-за найденных ею надписей. Орлова всегда любила фильмы о загадочных смертях, мечтая когда-нибудь расследовать своё дело. Гриша был почти уверен в том, что вся эта ситуация её больше вдохновляла, чем пугала. Сам же Лебедев ничего, кроме страха, не ощущал. Одно дело фильмы, где вся ситуация — постанова, а убитые всего-навсего актёры. Другое — когда ты сам лицом к лицу сталкиваешься с трупом, а затем находишь что-то подобное, не зная, как это воспринимать. Смерти в реальной жизни — это всегда трагедия, а не незабываемое приключение.

— Возможно, он знал, что за ним следят, поэтому и делал эти записи в книге, в надежде, что их прочитают. — выдвинула предположение Зоя.

Тут Лебедев невольно вспомнил вчерашнюю ночь, когда он во время поедания заваренной лапши быстрого приготовления смотрел посты в городской группе. Сначала читал новости, оставлял свои комментарии, следил за изменениями в расписании автобусов. Потом так, из интереса, дошёл до новостных сводок, где местный журналист выложил пост с предположением о наличии в городе маньяка.

«Столько смертей одним и тем же образом просто невозможны!» — гласил пост. — «Хоть раз были такие случаи в нашем городе? Группы смерти были давно повержены, а наша охрана порядка уверенно заявила, что ничего общего между жертвами нет! Но разве такое возможно? Разве столько самоубийц не кажутся вам странным явлением?»

«Может, за ним и правда кто-то следил? Но почему он не попытался рассказать обо всём родным или полиции? Разве это не надёжнее оставленных карандашом надписей? Шанс, что кто-то их найдёт невероятно мал. Он просто не мог помочь себе этим.»

— Что там было про остальных? Двое же с нашей школы были, верно? — Гриша ближе подсел к Зое, внимательно изучая надписи.

— Верно, но остальные? Из других школ тоже были, да из универа даже один. Только из Казани, вроде как. Нет, школа определённо не связывает их всех. — с сомнением в голосе ответила ему подруга.

— Жаль, если бы все жертвы были из одной школы, то символ нашего клуба можно было бы считать знаком. Целая детективная история нарисовалась бы.

— В любом случае, надо передать вещи в полицию. Может, кроме этого, всего там есть что-то ещё что мы не заметили. А они уж как-то сами передадут вещи родственникам.

— Я так понимаю, у вас есть вещи намного интереснее литературы. Что это?

Мужская рука, появившаяся из ниоткуда, грубо выхватила книгу. Ребятам только и оставалось глупо таращиться на неё, не зная, что сказать. Они оба впали в своеобразный ступор и просто не знали, что должны сейчас сделать. Выхватить книгу и сломя голову бежать в полицейский участок? Рассказывать о страшной находке? Или лучше промолчать, ибо теория слабая, больше похожая на бред подростка, думающего, что все против него. Ведь мало ли. Вдруг всё это просто признаки психического расстройства? Только вот найденный стишок, строки из которого были найдены на странице другого погибшего ученика, не казался простым совпадением и делал их теорию более стоящей и ясной.

Зоя думала, что вот сейчас преподаватель найдёт в книге странные надписи, спросит, затем, возможно, сам отнесёт эту книгу куда следует. Ну или хотя бы спросит, что это за бред. Сейчас её не волновало то, что их застукали на уроке за посторонним делом. Её больше волновало то, что она не знает, как им поступить правильно. Стоит ли придавать найденному значение? Возможно, ей просто хотелось услышать от кого-то, что они это надумали? Что всё не так жутко, и это всё были простые самоубийства?

Егор, забрав книгу себе, громко захлопнул её, привлекая к себе внимание аудитории. На его лице застыла маска холодного равнодушия.

— Так как ваше имя? Может, хоть сейчас откроете мне этот секрет? — холодно спросил он, смотря прямо в её напуганные глаза.

Зоя поднялась со своего места, бросая в сторону друга печальный взгляд. Со стороны парты Маши раздались приглушённые смешки.

— Отдайте книгу! — попросила Зоя, протягивая руку вперёд.

Егор Александрович заиграл желваками, но повторил свой вопрос спокойным, совершенно нерассерженным голосом, проигнорировав её жест.