Знак любви - Натали Фокс

Он рассмеялся.

— Похоже, вы тоже живете в другом столетии, Лили Мейер. Женщины не менее искусно научились использовать мужчин, чем те — их. И вы сейчас используете меня.

Она удивилась.

— С чего вы это взяли?

— Вы хотите принять бой на своих условиях. Вы умеете найти нужные слова, говорите, что боитесь совершить ошибку. Но было бы ошибкой загонять внутрь свои желания и порывы. Разве можно познать вкус жизни, если постоянно опасаться сделать рискованный шаг?

— И в данном случае этим рискованным шагом станет решение переспать с вами, не так ли? — парировала она.

— А почему бы и нет? — улыбнулся Витторио, слегка коснувшись ее лица губами, словно поддразнивая девушку. Но вдруг она ощутила нежное касание его руки на своей груди, и от неожиданности чуть не вскрикнула. Он легонько надавил на сосок, и пробужденное им желание захлестнуло ее. Лили закрыла глаза, но все равно продолжала ощущать на себе его страстный взгляд. Она слышала его тяжелое дыхание и ощущала, как жар его тела передается ей. Она медленно подняла веки и взглянула на него.

Неожиданно для себя в его глазах она прочитала не только страсть, но и трезвый, холодный расчет и странную жестокость. В страхе Лили попыталась оттолкнуть его. Витторио отстранился.

— Я был прав, — с внезапной холодностью сказал он. — Вы играете мною; это вы пытаетесь использовать меня, а не я — вас. Ну, что ж, спите спокойно, если сможете, — отрывисто добавил он, повернулся и пошел прочь через двор к калитке, за которой расстилались пустынные виноградники.

Лили еще долго стояла в саду; ее сердце терзала невыносимая боль, — то была боль невозвратимой потери.

Витторио Росси добился того, что не удавалось еще ни одному мужчине. Он взволновал ее, возбудил в ней непреодолимое желание, а потом… Потом просто повернулся и ушел, озабоченный лишь тем, чтобы не оказаться в унизительном положении…

Лили взяла со стола свечу, поднялась в душную спальню и, лежа, наблюдала, как на стенах трепещут тени от мерцания пламени. Она не могла разобраться в своих чувствах к Витторио. Она испытывала сильное влечение к этому гордому, но такому непростому человеку, совсем не похожему на ее прежних поклонников. Любовь любви рознь.

Лили приподнялась, задула свечу и снова откинулась на подушки. Этот человек не предлагал ей ни руки и сердца, ни любви, он даже не собирался проводить иногда с ней время. Он просто хотел с ней переспать, и это желание было его единственной целью. Как только он получит свое, он сразу бросит ее. Витторио говорил, будто стремится к таким же отношениям, какие были между ее отцом и Эмилией, но теперь девушка не могла себе даже представить, чтобы он был способен на глубокое, неизменное чувство. Но хотя бы в одном они были схожи: и Лили, и Витторио мечтали о всепоглощающей любви. Девушка уткнулась лицом в подушку и тяжело вздохнула. Наверное, между теми двумя существовали какие-то особые отношения, и Витторио мог видеть, какова настоящая любовь. Всем сердцем она желала оказаться на его месте и познать то, что знал он.

— Керосин для лампы, — объявил Витторио, появившийся на следующее утро, ставя полную канистру рядом с раковиной.

Лили только что покончила со стиркой и чувствовала себя совершенно разбитой.

— Интересно, Эмилия тоже занималась этим каждый день? Вкладывая в работу свою любовь и преданность? — раздраженно ответила она, с трудом поднимая корзину с мокрым бельем, чтобы вынести во двор. Витторио взял корзину у Лили, и они вместе вышли в сад.

— Каждый день из деревни приходила женщина. Эмилия такими вещами не занималась. А вы сами делали бы все это для любимого человека? — спросил Витторио, подавая ей белье, которое она развешивала на веревке, протянутой между деревьями.

— Ни за что. Я предпочитаю более приятное времяпровождение тому, чтобы надрываться, как рабыня, над корытом.

— Значит, вы из той новой породы женщин, для которых карьера важнее домашних забот.

— Но это не домашние заботы, Витторио, это просто изнуряющая рутина. Уверена, что Кристина не занимается этим каждый день.

— Вы правы, не занимается, — усмехнулся Витторио.

Лили рассмеялась вместе с ним. «Ему так идет, когда он смеется», — невольно подумала она.

— Спасибо за керосин. Сколько я вам должна?

Они вернулись на кухню, и Лили потянулась за кошельком, который лежал на столе. Витторио отвел ее руку.

— Вы знаете, какая плата мне нужна.

Лили попыталась унять сразу появившуюся в руке дрожь.

— Да, знаю, — тихо ответила она, — но ничего не выйдет.

— Боитесь, что на это придется потратить слишком много душевных сил?

Она подняла глаза и ответила совершенно откровенно:

— Да, боюсь. Ими нельзя разбрасываться, как дешевыми сувенирами. Вчера ночью вы поступили разумно, когда ушли. Если бы вы остались, я бы сегодня раскаивалась. Я не хочу быть игрушкой в ваших руках. Мое единственное желание — продать этот дом и уехать…

Витторио охватил пальцами ее запястье.

— Я могу вам помешать сделать и то и другое, — неожиданно сказал он.

— Не можете, Витторио. Дом мой, и…

— А земля, на которой он построен, не ваша, — тихо перебил он ее. Пока Лили переваривала эту информацию, Витторио не без самодовольства следил за ее лицом. Наконец она неуверенно спросила его:

— Что вы хотите этим сказать?

— Что дом ваш, а земля под ним моя. И что ни один здравомыслящий человек не купит дом, который стоит на чужой земле.

Лили широко раскрыла глаза, не решаясь поверить в это.

— Но… Но Стефано хочет купить его… Он юрист и должен разбираться в таких вещах… Ему наверняка было бы известно, что земля чужая.

Конечно же, он блефовал. Витторио Росси не имел права на эту землю, он просто пытался запутать ее.

— Беллини дурак, Лили, жадный дурак. Он разбирается в законодательстве, а не в вопросах собственности. Увидев, как многие наживались на земельных сделках, он решил сам попробовать. Когда увидите его, посоветуйте ему более ответственно относиться к своим предложениям.

Медленно, но решительно Лили высвободила свою руку. Она не сомневалась в правдивости его слов. Витторио незачем врать.

— Выходит… земля ваша? — тихо спросила она. Витторио кивнул.

— Значит, я не могу продать принадлежащий мне дом…

— Да. Я вам уже об этом говорил.

Лили почему-то почувствовала облегчение. С тех пор, как она поселилась на вилле, где раньше жил отец с Эмилией, ее не покидали сомнения. Девушке было бы больно расстаться с их домом, тем более продать его Беллини, который наверняка бы здесь все переделал. Прояснилось и еще одно обстоятельство. Витторио, домогаясь ее, не преследовал каких-то корыстных интересов, она действительно привлекала его как женщина. Тогда почему она не чувствовала теперь радости?