Маруся. Столичные игры - Гончарова Галина Дмитриевна

Голая, окровавленная, с синяками и ссадинами, но явно Арина.

И из запястий у нее текла капельками кровь, текла от иголок, которые были всажены в ее руки… кажется, эти иглы насквозь пробивали запястья, пришпиливая дуреху к полу.

Ёжь твою рожь…

И что мне делать?

Что происходит, я отлично понимаю. Тот самый ритуал, который перекинулся на Ваню и Петю. И когда умрет Арина, умрут и они. Только вот…

Могу ли я его оборвать? Я же в ритуалах как хрюшка в ананасах!

А, ладно! Плевать…

И я прицельно плюнула на одну из черных свечей.

Та зашипела и погасла, как порядочной свечке и полагается. Отлично, оплевываем вторую.

Пентаграмма медленно стала гаснуть. Я сшибла ногой последние свечи, подождала немного, пока погаснет свечение, и вошла внутрь.

Все в порядке, ничего не произошло.

Так, теперь Арина. Мне бы не ей сейчас заниматься, а дать о себе знать, но если я не сделаю хоть что-то, девчонка до победы не доживет. А мне ее жалко.

Иглы – выдернуть, благо, они легко поддаются, вставлялись в специальные углубления в полу. Руки перевязать, разодрав на бинты старую рубаху, которая валяется в углу. Остаток рубахи на пол, перекатить на него девчонку. Вот так, а то все почки отморозит на этом мраморе. Хотя вряд ли для нее это сейчас важно…

Но энурез – совершенно неромантическая болезнь. Равно как и застуженные почки. Страдать надо красиво… хотя туалет тоже неплохое место для страданий, нет?

Сильно я не волновалась.

На прошлой встрече Романов выдал мне амулет одноразового действия. Маячок, старую разработку, утраченную ныне мастерами. И именно по причине древности его сейчас не могли определить. Это как в двадцать первом веке не могли повторить многое из созданного ранее. К примеру – кубок Ликурга.[6]

В научные подробности Романов не вдавался, а мне предложил постараться, чтобы в первые полчаса меня не убили. Потом кавалерия придет на помощь.

Я честно старалась.

Правда, подозреваю, кавалерия тоже не спешила. Мало ли куда меня повезут? Лучше сначала проследить, а уж потом спасать красавицу из лап чудовищ, красавицы от этого более благодарными делаются, факт.

А мне-то что делать? Пока не прибыли спасатели?

Хм…

Будь я героиней романа, стоило бы подумать о мире и отправиться в путешествие по особняку, убивая одних и спасая других. Это один вариант.

Второй – душевно лежать в обмороке, дожидаясь, пока меня спасет прекрасный принц… э, нет! Меня не туда занесло! Этот роман – вычеркиваем, принц не нужен. Никак и вообще!

И шляться я тоже не буду. Вундервафель у меня не так много, на всех не хватит. А я не женщина-халк и не Черная вдова, чтобы убивать всех, кто мне встретится на пути. Я просто не потяну такие развлечения.

Скрутят, отпинают, еще и жертвопринесут, пока кавалерия не подоспеет. Так что выберем третий путь.

Я вернулась в лабораторию и принялась подпирать дверь книжной полкой. Тяжелая, зараза! Из натурального дерева…

Вот так. Двери тут тоже хорошие, сразу не выбьют, и на окнах решетки… правда интересно, где такое в столице? Вряд ли меня успели куда-то далеко увезти, лошадь вам не «феррари», двести километров в час при всем желании не даст.

Во-от…

Я бы оделась, но платье пришло в полную негодность. Увы. Хорошо хоть не загорелось…

Двери припереть, пленников увязать еще раз, сунуть в рот по кляпу – и пусть лежат. А теперь поискать что-нибудь интересное.

Да, в том самом смысле.

И компромат, и что-то маленькое и ценное лично для меня. Я обязана получить компенсацию за моральный ущерб… очень мне эта американская идея нравится. У них, конечно, и глупостей полно, та же толерантность или политкорректность… ясно же, дурак и сволочь – это понятия вне расы и национальности. Они и среди белых, и черных, и желтых есть. А заодно среди голубых и розовых, оранжевых – и фиолетовых в коричневую крапинку. Важно ведь не кто ты, а какой. А если ты дурак и сволочь, так хоть ты негр, хоть ты гей, но ты все равно не поумнеешь и не станешь хорошим. И точно так же если ты умничка и настоящий человек с большой буквы, то плевать всем на то, что ты негр и гей. Хоть ты кто будь…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ладно, это я так, бурчу.

А вот с моральным ущербом идея замечательная. Я сейчас подумаю, что мне можно затрофеить в качестве компенсации. Интересно, а бриллиантов здесь нет?

Кажется, владелец лаборатории был чем-то недоволен, во всяком случае мычал он очень выразительно. Я подошла так, чтобы он мог меня видеть, и развела руками.

– Извиняться не буду. Я вас не похищала и не жертвоприносила. Вы первый начали, теперь терпите.

– Мумум-м! М-м-м-м-му-у-у-ум-м-м-м!!!

– Хотите сказать, что, если я сдамся, развяжу вас и жертвопринесусь сама, мне будет легче? – прозорливо угадала я. – Никак не могу-с. У вас там мрамор холодный, полежишь на таком – почки застудишь, писаться начнешь… неромантично, понимаете?

Судя по глазам ученого, он сильно подозревал, что у меня уехала крыша. И пытался отползти, пока не покусали.

Я покачала головой.

– Да вы не переживайте… я тут у вас хлороформ нашла. Полежите, поспите. А когда проснетесь, вас уже будут ждать добрые дяди, может даже в белых халатах. Или в синих бушлатах. Или еще в чем…

Утешая и успокаивая, я пропитывала хлороформом пару платков. Один из которых и опустился плавно на морду ученого, а второй – зашевелившемуся конвоиру. Главное, самой не надышаться, но я пойду Арину проверю.

Нет, не пришла в себя.

Я осмотрела девчонку. Мизинец – в минус, синяки и ссадины – в плюс. Плохой баланс. Что еще?

Ну, в последнее время ее, кажется, не насиловали. И то хлеб. А что там с мозгами – бог весть. Я бы точно от таких радостей крышей поехала, не знаю уж, как она. И кровопотеря значительная.

Время к полуночи, это я поняла, когда меня из кареты вытаскивали.

И где кавалерия?

Я лениво листала книги, стоящие на полке, когда по коридору прошумели шаги и в дверь застучали.

– Господин!!!

Промолчать?

Ох, боюсь, не поможет…

– Господин, откройте, надо уходить!!!

Ага, кажется, кавалерия уже на горизонте. Романовский амулет сработал? Да, наверное. Осталось сделать так, чтобы меня не убили до их прихода. Попробовать потянуть время? Вперед, Маруся…

– Господин!!!

– Мальчики, док переутомился.

С той стороны двери замолчали.

– Ты кто такая!?

– Княжна Горская, – обиделась я. – Мы тут с доком того, потом этого… он у вас та-акой затейник… особенно когда на люстре! А потом утомился, сами понимаете, у дедушки фантазия большая, а выносливость маленькая, старый козел… то есть конь, борозды не портит, но ты его поди загони на пашню, чтобы он не сдох в процессе…

Нести ахинею я могла бы долго, но голос не стал слушать.

– Ломайте дверь!

Ага, наивный. Это тебе не перестроечный «дверофанерокартон», это настоящий дуб. Чтобы его выломать – с той стороны такой же дуб нужен. Тараном, а не мыслительной силой.

Чем бы тут с гостями поздороваться?

О!

Где тут моя любимая и хорошая азотная кислота?

Ломайте двери, мальчики, сами напросились.

* * *

Я сидела напротив двери и ждала. Почему сидела?

А что – стоять, что ли?

Нет уж, пусть враги ломают дверь, тратят силы, нервы, время, а я подожду. Спокойно, без суеты… можно пока бомбочек наделать. Делюсь секретом.

Берется колба, в нее наливается азотная кислота, колба затыкается, и стекло, под дружеским вниманием мага земли, истончается до состояния мыльного пузыря.

Чтобы лопнуло от первого же прикосновения.

Я-то знаю, за что хватать и как кидать, а остальные пусть страдают. Любой, кто попробует поймать эту колбу или отбить ее в сторону, получит по полной программе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Может, еще что поискать?

О, кстати говоря!

Лабораторный халат, замечательный, вполне такой же, как в том мире. Мне нравится. Я накинула его и увернулась поплотнее.