Вспомнить любовь - Кейли Элизабет

Бетси улыбнулась. Фрэнк точно описал дядю Уилла.

– Я полюбил твоих родных, этот дом. Мне хорошо здесь. – Фрэнк помолчал секунду. – А еще здесь ты.

Он испуганно поднял глаза на Бетси, словно вовсе не хотел говорить этого.

– Фрэнк, я…

– Прости, я не должен был этого говорить. Кто я такой? Бродяга без фамилии, без средств, даже без своего дома…

– Фрэнк! – Бетси чуть повысила голос, пытаясь прекратить этот поток слов.

– Я просто забылся. – Он вскочил и принялся широкими нервными шагами мерить комнату. – Уверяю тебя, больше этого не повторится.

– Фрэнк! – Бетси почти кричала.

Он резко остановился и удивленно посмотрел на нее. Бетси встала и подошла к застывшему Фрэнку.

– Ты больше никогда не будешь говорить подобные глупости, – твердо сказала она. – Ты умный, добрый, замечательный человек. Ты умеешь быть благодарным. Моя семья приняла тебя и полюбила. Но первой тебя увидела я. Ты поразил меня своей силой воли, своей жаждой жизни, еще когда тебя привезли без сознания. Мало кто выжил бы после пяти часов в ледяной воде. А ты не просто выжил, ты сохранил здоровье и рассудок. Я видела, как ты боролся с этой пустотой, видела, как выкарабкивался, выигрывая у смерти каждый день. Я помогала тебе чем могла, но я сделала ничтожно мало, все самое важное сделал ты. И сейчас не могу поверить, будто передо мной стоит тот же самый человек!

– Ты считаешь меня сильным?

– Дело не в том, что я думаю или считаю. В тебе есть сила, не физическая, мышцы накачать может любой дурак, в тебе есть душевная сила. Ты человек дела и чести. Не знаю, почему я уверена в этом после неполных трех месяцев знакомства, но это так. Может быть, этим ты и привлек меня. Мужчина, который смог побороть смерть, не станет извиняться за то, что сказал правду о своих чувствах. Не разочаровывай меня, Фрэнк.

Она была так близко! Ее глаза горели яростным огнем, тонкие, но сильные пальчики были сжаты в кулаки. Казалось, если Фрэнк скажет что-то, что ей не понравится, она набросится на него.

И тогда Фрэнк сделал шаг. Всего один шаг, и вот Бетси уже в его объятиях.

– Что толку думать о том, что было и что могло бы быть, – прошептал он. – Если сейчас рядом со мной ты.

Бетси чувствовала, как дрожат у нее колени.

– Жаль, что нет омелы, – пробормотала она и потянулась к губам Фрэнка.

Это был тот поцелуй, о котором она мечтала в машине Дэна два месяца назад. Поцелуй, полный страсти, вожделения и в то же время ласки. Шторм и натиск разъяренной стихии, и нежные прикосновения прибоя к босым ногам.

– Ты пришел, и ты пахнешь морем, – пошептала Бетси, едва только они отпрянули друг от друга. – Когда-нибудь я расскажу тебе о своих снах.

Она приложили палец к губам Фрэнка и увлекла его за собой к диванчику.

Бетси не знала, сколько прошло времени, с тех пор как Фрэнк заключил ее в объятия и поцеловал.

Обнаженные, освещенные пламенем электрического камина, они лежали, плотно прижавшись друг к другу, словно были не в силах расстаться.

– Знаешь, я думал, что никогда не решусь сделать первый шаг, – признался Фрэнк. – Я так боялся, что ты оттолкнешь меня, что обидишься, и я потеряю последнюю надежду. Я много думал о том, что могу тебе дать. Ведь на самом деле, кроме верности и любви, я ничего не могу дать тебе.

– Мне этого достаточно, – вставила Бетси.

Фрэнк благодарно улыбнулся.

– И все же эти мысли постоянно преследовали меня. Каждую ночь я пытался услышать твое дыхание. Так надеялся, что однажды дверь откроется и на пороге моей комнаты появишься ты. Такая прекрасная, такая желанная. А потом вновь включал голову и понимал: ты никогда не сделаешь этого. Ведь ты была такой холодной, такой строгой. Иногда мне даже казалось, что между медсестрой Боунс и Бетси, племянницей Уилла Редфаста, огромная пропасть. А еще я думал, что мне просто показалось, будто я интересен тебе, что это была лишь жалость к человеку, вернувшемуся с того света.

– Я думала и боялась, – весело ответила Бетси. – Мне было страшно признаться самой себе в этих чувствах. Что уж говорить о тебе! И на самом деле, сначала я жалела тебя, а потом поняла, что жалость тебе не нужна. Жалеть тебя значило бы обижать. И даже когда я встретила тебя в эту жуткую метель накануне Рождества, я пригласила тебя в свой дом, не потому что пожалела, а потому что хотела быть ближе к тебе. Вот только тогда я не отдавала себе в этом отчета. Я действовала импульсивно. Совсем как сегодня вечером. А уж потом, когда ты очаровал моих родных, когда тетушка Эмми решила предложить тебе остаться, когда дядя Уилл нашел работу, я начала думать и испугалась. Сейчас мне даже кажется, что думать вредно.

Она улыбнулась и удобнее устроилась на груди Фрэнка. Его сердце билось ровно и сильно. Бетси почему-то вспомнила, как совсем недавно Дэн пытался услышать хотя бы слабый звук. Как долго они боролись за жизнь Фрэнка. Если бы она тогда знала, что старается не только для него, но и для себя. Если бы знала, что теперь в биении этого сердца будет все ее счастье…

– Тогда, под омелой, я сразу все понял, – чуть слышно сказал Фрэнк. – Если у меня еще были какие-то сомнения до, то этот первый поцелуй… Он все расставил по местам. Спасибо Тревору.

– И я все сразу поняла и, наверное, потому испугалась. Знаешь, Фрэнк, я ведь давно знала, что ты придешь ко мне. В четырнадцать лет мне приснился сон. Из моря выходил мужчина, протягивал мне руку и звал с собой. И я шла. Это был прекрасный и чистый сон, сон о моей будущей любви, вот только мне никогда не удавалось рассмотреть лицо мужчины. А потом, когда я узнала тебя, я поняла, кого я видела во сне. Смешно. Всю жизнь я свято верила, что этот сон вещий, а когда встретила мужчину, подаренного мне судьбой, начала себя уговаривать, что нельзя верить снам, что сон – лишь порождение уставшего разума. Я такая глупая!

– Ты самая умная девушка на свете, – прошептал он и прикоснулся губами к мочке ее уха.

Фрэнк пропускал сквозь пальцы шелковистые пряди волос, отливающие в искусственном пламени золотом.

– Наверное, в детстве ты была рыжей, – вдруг сказал он.

– Я и сейчас иногда становлюсь рыжей, если лето жаркое и мне удается дней десять поваляться на пляже без шляпы.

Бетси провела пальчиком по щеке Фрэнка. Кулинарные способности тетушки Эмми еще не сделали свое дело, и щеки Фрэнка были впалыми. Только это еще свидетельствовало о тяжелой болезни. Под пальцем Бетси была жесткая щетина.

– Прости, если бы знал, обязательно бы побрился. – Фрэнк поцеловал пальчик Бетси.

– Глупости. Мужчина без растительности на лице – это что-то странное. Ты мне нравишься таким, какой ты есть.

Рука Бетси легла на грудь Фрэнка. Она запустила пальчики в жесткие волосы на его груди и прихватила губами мочку его уха.

– Что же ты делаешь? – пробормотал Фрэнк, склоняясь над ней. Бетси лишь лукаво улыбнулась и выгнулась навстречу его ласкам.

Но вдруг на пороге кто-то затопал и загремел ключами.

– Джейсон, – пробормотал Фрэнк.

– Тетя, – одновременно с ним сказала Бетси.

Не медля ни секунды они бросились собирать вещи и взлетели по лестнице, как раз когда в прихожей раздался голос Джейсона:

– Мама, я вернулся.

На площадке второго этажа Фрэнк пытался попасть ногой в штанину джинсов и бормотал:

– Чувствую себя подростком!

– Новые впечатления тебя полезны.

Бетси поцеловала его в щеку и убежала в свою комнату, чтобы надеть удобную домашнюю одежду.

На ходу застегивая рубашку, Фрэнк спустил вниз и окликнул Джейсона.

– Как прошло свидание? – поинтересовался он.

– В этом доме вообще что-то можно скрыть?! – делано возмутился мальчик. – Где мама?

– Уилл пригласил ее в ресторан.

– Понятно, где бабушка, можно даже и не спрашивать. Ты не знаешь, на кухне есть что-нибудь съедобное?

– Тетя Эмми приготовила ужин, сейчас я разогрею. Подождите пару минут, – небрежным тоном сказала Бетси.