Партизанский комиcсар - Алексей Евсеевич Палажченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как она там? — встрепенулся Руднев. — Очень постарела?
— Почти нет, — замялся Яремчук. — Только вот голова у нее совсем белой стала… За Радика очень переживает, день и ночь о нем беспокоится.
— Эх, заскочить хотя бы на часок в Москву, посмотреть, какой она теперь стала, семью проведать, — задумчиво вздохнул Руднев.
— Так за чем остановка, Семен Васильевич, самолеты же у вас каждую ночь приземляются?
— Нельзя, Вася, нет времени. К большому и ответственному рейду готовимся… Ну, а как же ты? Твои харьковчане где-то на Сумщине застряли?
— Пока с группой товарищей прилетел в расположение соединения Сабурова командиром отдельного диверсионного отряда имени Кармалюка. А через несколько дней пополнюсь людьми и двину на запад для самостоятельной работы.
— Вот это правильно! — одобрительно отозвался Руднев. — Ты уже хорошо подготовлен, чтобы командовать отрядом. Главное — береги людей и себя, не ошибайся.
— Минер ошибается раз в жизни, товарищ комиссар, — улыбнулся Яремчук.
— Нет, нет! Минеру ошибаться вообще не положено. Особенно тебе, — пожимая на прощанье руку, говорил Руднев. — Твоя же мирная профессия, кажется, учитель истории?
— Да.
— Так вот запомни, что такие учителя истории, как ты, нам будут очень нужны после войны. И я надеюсь, что, возвратившись из рейда, мы еще встретимся с тобой и вместе отпразднуем нашу победу.
— Обязательно, Семен Васильевич, — ответил Яремчук. — Желаю вам счастливого пути!
Через несколько минут всадника укрыли на лесной дороге ветви могучих дубов и кленов.
— Замечательный человек этот Руднев! — высказал Яремчук свой восторг подошедшему к нему комиссару Ровенского соединения Л. Е. Кизе. — Комиссар на всю партизанскую Украину.
— Тебе, Василий Максимович, нельзя отказать в наблюдательности, улыбнулся Кизя. — Семена Васильевича я знаю с прошлой весны и многому от него научился. Умению работать с людьми, воспитывать их и водить в бой у Руднева учатся все партизанские политработники на Украине.
7
После совещания по-новому перестроили свою работу партийная и комсомольская организации. По совету Д. С. Коротченко в соединении была создана партийная комиссия, имеющая право утверждать решения первичных организаций о приеме новых членов в партию. В ее состав вошли представители от всех отрядов, именовавшихся теперь батальонами: Г. Я. Базыма, А. Я. Бондаренко, П. А. Дорошенко, Я. Г. Панин, И. П. Хоменко.
У секретаря партийной комиссии Якова Григорьевича Панина в горячие дни подготовки к новому большому рейду было не меньше работы, чем у начальника штаба Григория Яковлевича Базымы. Нужно было привести в порядок личные дела коммунистов, которых изрядно накопилось в предыдущем походе. К тому же многим партизанам хотелось идти в новый ответственный рейд коммунистами.
На первом же заседании парткомиссии были утверждены решения парторганизации о приеме кандидатами в члены партии командира кавалерийского эскадрона Александра Ленкина, заместителя командира соединения по разведке Петра Вершигоры, начальника штаба четвертого батальона Петра Брайко, командира взвода Семена Лемаева, разведчика Николая Мурашко, автоматчика Ивана Приходько и много других товарищей, отличившихся в боях.
Через несколько дней на одном из заседаний парт-комиссии было утверждено решение о приеме в партию комсомольца Радия Руднева. Начав воевать с первого дня организации отряда, юноша зарекомендовал себя смелым и находчивым бойцом. Он вместе со всеми партизанами делил тяжести боевой жизни, ходил в бой и на диверсии, по нескольку дней бывал в разведке, налаживал связи с молодыми подпольщиками, за что заслужил доверие и уважение среди всего личного состава соединения. Боевые награды на его груди — орден Красной Звезды и медаль «Партизану Отечественной войны» 1-й степени — были неопровержимыми свидетелями воинской доблести и мужества этого общительного смелого юноши. Рекомендовали Радия в партию Сидор Ковпак, Яков Панин и комитет комсомольской организации соединения.
Когда все члены партийной комиссии единодушно высказались за то, чтобы Радия Руднева принять кандидатом в члены Коммунистической партии и подтвердили это своими голосами, комиссар подошел к сыну:
— Поздравляю тебя, Радик, с высоким званием коммуниста! — сказал он взволнованно. — Всегда береги его в чистоте, как берегут те, кто дал тебе рекомендации в партию! — и отец с сыном крепко обнялись.
А через несколько недель после этого события, 7 июля 1943 года, уже во время рейда С. В. Руднев сделал в дневнике на первый взгляд будто обыкновенную, а в действительности многозначительную по своей глубине и содержанию запись:
«День для меня. сегодня знаменателен: Радйку — моему сыну исполнилось девятнадцать лет. Он два года вместе со мной воюет в тылу врага. В семнадцать лет ушел воевать. Это то самое, что было со мной в 1917 году. Сын удался в отца».
Почти до шестисот человек выросла комсомольская организация. Вместо Бориса Короля, которого направили политруком в шестую роту, помощником комиссара соединения по комсомольской работе назначили опытного и энергичного комсомольского работника Михаила Андросова.
…На просторной лужайке среди столетнего соснового бора собрались юноши и девушки из всех отрядов. К ним на комсомольско-молодежное собрание пришли ветераны соединения, старые коммунисты, комиссар Руднев. Вместе со многими ребятами, изъявившими желание идти в новый рейд комсомольцами, в комсомол приняли пятнадцатилетнего разведчика Мишу Семенистого. От волнения у него на глазах появились слезы, но его звонкий и чистый голос звучал твердо, торжественно:
— Спасибо, товарищи! Ваше доверие оправдаю.
— Молодец, Михаил Кузьмич! — откликнулся Руднев.
Комиссар вспомнил, как в такой же яркий майский день прошлого, 1942 года, впервые встретился он с пионером Мишей Семенистым.
Выйдя из Брянских лесов, соединение ускоренным маршем двигалось на юг Сумщины. На третьи сутки похода партизаны, форсировав железную дорогу Конотоп — Хутор-Михайловский, после тяжелого ночного перехода остановились на отдых в лесу недалеко от села Землянка Глуховского района. В полдень вместе с партизанскими разведчиками, ездившими в Землянку, верхом на коне прискакал белокурый мальчик. Лихо, как заправский кавалерист, соскочив с вороного, он расправил на груди пионерский галстук, который берег почти год в черные дни фашистской оккупации, подошел к Рудневу:
— Товарищ комиссар! Пионер Михаил Кузьмич Семенистый прибыл в ваше распоряжение. Хочу быть конным разведчиком!
— Разведчиком? — переспросил Руднев. — А откуда ты узнал, что я комиссар?
— От ваших ребят, — не моргнув глазом, выпалил Семенистый. — Да и по внешности видно, что вы комиссар. «Просись в отряд у комиссара, — сказали мне ваши хлопцы, — иначе тебя никто, такого малыша, не примет».
— Вот как, — улыбнулся Руднев. — Значит, ты понравился нашим ребятам.
Пионер Семенистый был принят в отряд и зачислен в конную разведку. Маленький, с мягкими, как пряди льна, светлыми волосами, он на первый взгляд казался почти ребенком. Однако своим поведением, серьезным отношением к выполнению приказов командиров и поручений товарищей, сообразительностью быстро завоевал
