Личные игрушки демона - Ольга Горовая

— Эта Стеффи компетентней тебя? — поинтересовался он, хоть и сам прекрасно знал, что более прилежного сотрудника, чем Ника еще стоит поискать.

Ника скривилась, вздохнула, поджала губы, а потом выразительно посмотрела на него.

— Ну… Кое в чем… — Покраснев, пробормотала она.

Кит едва не расхохотался, но вовремя напялил на лицо каменное выражение. Дожив до двадцати пяти лет его сестра все еще стеснялась открыто говорить о сексе. Смех, да и только, в наше то время. И тем не менее Ника всегда мучительно краснела и начинала заикаться. А он никогда не стал бы ее поддевать по этому поводу.

— Она спит с начальником? — Невозмутимо уточнил Кит и наклонился немного вперед, опираясь на барную стойку. — Потому и получила это повышение?

Ника вперилась глазами в пластик поверхности. Попробовала поддеть пальцем кусочек покрытия, отломившийся, когда одна наглая демоница выгарцовывала на стойке каблуками. Не сумев, она еще раз вздохнула и кивнула.

Кит потер подбородок. Да уж, попробуй в такой ситуации дать совет!

Будь это любая другая девчонка, а не его сестра — он пожал бы плечами и посоветовал бы той самой переспать с боссом. Подумаешь, велика проблема. Тем более, если это поспособствует карьере.

Любого же, кто посмел бы только похабно посмотреть в сторону его сестры, без ее на то согласия — Кит убил бы. И это не было преувеличением слишком ответственного брата. Он уже убивал за нее.

Киту нечего было терять или приобретать в этом мире, все что он мог — давно уже потерял. Даже душа не представляла для него ценности, поскольку и ту он списал со счетов слишком много лет назад. Видимо потому и не удивлялся тому, что его бар облюбовали демоны, и своему собственному равнодушному отношению к такой компании. «А что?», — всегда считал Кит, — «рядом с такими ему самое место».

Доминика же являлась полной его противоположностью. Между ними была разница в четырнадцать лет и целая пропасть во взглядах и отношении к жизни. И все-таки, у Кита не было ближе человека, чем его сестра, которой он мог рассказать почти все, на что имел право. Она же делилась с ним абсолютно всем. Или, по крайней мере, тем, что помнила. Потому что, на самом деле, Кит знал о жизни сестры немного больше, чем сама Доминика желала знать о себе.

Она верила, что в каждом человеке есть что-то хорошее, даже если эта крупица доброты и припрятана за изрядной долей грязи и подлости. Всегда имела четкие жизненные цели и уверенно шла к тем, не позволяя себя свернуть практически ничему. Каждый четверг Доминика ходила на исповедь, хоть Кит и представить себе не мог, в чем сестре-то исповедоваться? И никогда не пропускала воскресную мессу. Причем делала Ники это не для того, чтобы пустить кому-то пыль в глаза своей правильностью и набожностью, а оттого, что искренне верила, что такая жизнь естественна и правильна.

Казалось бы, откуда взяться подобной чистой душе в их семье? Но Кит не удивлялся, он до сих пор отчетливо и ясно помнил тот день девятнадцать лет назад, когда его, в общем-то, обычная сестра, начала становиться такой. До того момента она была обычной шестилетней девочкой, которая могла и пакость подстроить, и наябедничать на брата, пытающегося что-то тайком припрятать в комнате. Они с родителями жили совсем в другой стране, в частном доме и их отношения мало напоминали дружеские. Да и о какой дружбе могла идти речь между двадцатилетним парнем и такой малолеткой? И тем не менее, даже тогда Кит любил свою сестренку и, несмотря на ее каверзы, всегда старался найти для нее время. И потому, наверное, в один день, зайдя к сестре с новой куклой, которую купил с первой стипендии (чтобы купить молчание маленькой шантажистки) — застал там отца, который пытался сделать с ничего не понимающей Ники то, что не придет в голову ни одному нормальному человеку. Ни одному отцу.

Наверное, именно в тот вечер Кит впервые впустил в свою душу демонов, которые и поглотили теперь его. Но он не мог допустить того, что происходило. Не мог понять. Не сумел бы простить.

Его обуяло такое бешенство, что разум вернулся лишь тогда, когда в руках повисло безвольное и мертвое тело насильника. Он даже не мог вспомнить, кричал ли или сопротивлялся их отец, когда Кит набросился на него. Может быть, ярость предала ему силы совершить подобное, может быть — те самые демоны. Только разжав руки, Кит не испытывал сочувствия.

Отбросив от себя мертвое тело их отца, он бросился к Ники, которая все это время сжавшись в комочек, лежала с зажмуренными глазами на кровати, и тихо скулила, повторяя: «папочка, не надо». Разорванная сорочка не прикрывала ничего. Кит закутал ее простыней. Подхватив сестру на руки, он вынес ее из комнаты, жалея, что не может убить эту сволочь еще раз.

О том, что случилось в тот вечер, не знал никто, кроме него, матери и самой Ники. Только Ники ничего не помнила. Она напрочь забыла и то, какой ужас испытала мать, когда поверила сыну — слишком уж наглядными были следы на ее дочери, и то, что происходило потом.

Помыв, успокоив и уложив спать малышку на диван в гостиной, предварительно напоив ее снотворным, Кит с матерью спрятали тело отца. Могила того стала их тайной. Они соврали соседям, что собираются переезжать, и отец поехал первым, и в течении недели, собрав все необходимое — уехали из города, а через две недели — и из страны.

Кит не знал, нагонит ли их когда-нибудь прошлое. Но рассчитывал, возможно и несколько самонадеянно, что приобрел пару-тройку полезных «контактов». Во всяком случае, эти самые «контакты» помогали ему жить весьма припеваючи, пусть и громили время от времени бар. Что поделаешь, издержки общения с демонами.

Доминика же напрочь забыла о том, что случилось в их жизнях до ее шестилетия, и они с матерью, пока та еще была жива, считали такой вариант лучшим выходом.

Сам же Кит редко вспоминал те события. А если и задумывался, то чаще размышлял над тем, что именно толкнуло отца на подобную мерзость? И иногда задавался вопросом, а не была ли способность так легко расставаться с душой их проклятием по мужской линии? Может, и отец тогда впустил в себя демона, позволив искусить подобным?

Так или иначе, но он не собирался узнавать это, хоть и подозревал, что при желании, вполне мог задать Нику пару вопросов. Ведь демоны вполне могли иметь какие-то способы выяснения о людях, попадающих под их влияние. Но Кита уже давно перестала волновать причина, важен был сам поступок.

— Давай-ка ты уволишься оттуда, Ники, — погладив сестру по голове, решительным голосом проговорил Кит. — Нечего тебе работать на фирме, где дела решают таким способом. У меня достаточно денег, — прервал он уже готовые сорваться с ее губ возражения. — Нам обоим хватит с головой, пока ты будешь искать другой вариант.