Вампиры. A Love Story - Кристофер Мур

— Кто это?

— Э-э-э, это Стив. Я студент-медик, звоню по поводу твоего состояния.

Джоди впервые услышала Стива на собрании Анонимных Кровопийц в японском квартале. Он позвонил ей на мобильник из телефона-автомата. Собрание оказалось сборищем полных козлов, потерявших грань между фантазией и реальностью. Близко Стив к ней не подходил, видно, следил издалека и даже звонил с другой улицы, готовый моментально выскочить из будки, прыгнуть в машину и смыться, если только Джоди покажется в поле зрения. Он был в курсе, кто она такая.

Стив сказал тогда, что исследовал тело одной из жертв старого вампира. Илия сворачивал несчастным шею, и они не обращались во прах, а оставались валяться во всей красе.

— Что тебе?

— Как я уже сказал, я — студент-медик из университета Беркли. Сейчас я провожу исследования. Генная терапия.

— Бреши дальше. — Мыслительный аппарат Джоди крутится на полных оборотах.

Слишком много народу знает, кто она. Пожалуй, ей и Томми лучше убраться из города.

— Почему «бреши»? — обижается Стив.

— В Беркли нет медицинского факультета. Так чего тебе надо?

— Ничего. Просто хочу тебе сказать, что исследовал кровь жертв. Похоже, тебя можно вернуть в прежнее состояние. Обратить процесс. Мне нужно поработать в лаборатории с твоей кровью.

— Не засерай мне мозги, Стив. Биология тут ни при чем.

— Очень даже при чем. Я предупредил твоего парня в тот вечер, когда ты его оформила.

— Откуда ты знаешь?

— Я с ним говорил по телефону, когда ты сказала, что теперь вы надолго вместе.

— Подслушивать — низко.

— Уж извини. Мне удалось клонировать клетки из глотки жертв и вернуть клонам человеческий облик.

— Клетки-то мертвые, — возражает Джоди.

— Живые они.

Мне надо с тобой встретиться. Он уже как-то настаивал на встрече, и Джоди даже согласилась. Только пока она находилась в спячке, Томми запихал ее тело на несколько дней в холодильник, и Джоди не смогла явиться в назначенное время.

— Исключается. Лучше забудь обо всем. Смени тему диссертации.

— Запиши мой номер на случай, если передумаешь.

Стив диктует номер. Джоди записывает.

— Это защищенный номер. Меня ты по нему разыскать не сможешь.

— Я и не собираюсь.

— Обещаю, что никому про тебя не скажу. Повода искать меня у тебя не будет.

— Не волнуйся. Нужен ты мне очень. — Про себя Джоди добавляет: «Пошел ты на хрен, врун».

— Как там тот, другой, насчет которого ты меня предупредила?

Джоди смотрит на бронзовую статую, в которой заключен Илия.

— Насчет него тоже можешь не беспокоиться.

— Отлично.

— Стив?

— Да?

— Если ты кому-нибудь про меня расскажешь, я тебя разыщу и, прежде чем умертвить, переломаю каждую косточку. — Джоди старается, чтобы голос звучал весело, но тревога так и сквозит в ее словах.

— Договорились. Пока.

— Береги себя.

— Что еще за смена кожи? — осведомляется Томми, едва переступив порог квартиры.

Джоди по-прежнему возле стойки. Теперь на ней новая красная куртка и облегающие черные джинсы.

Эбби внизу возится с дверным замком. Несколько секунд у влюбленных есть.

— Мне надо было ей сказать, что ты, болван, покрасился?

— Ну уж нет.

— Она называет тебя Флад?

— А как? Томми? Я — ее темный повелитель, разве может такая личность прозываться Томми? А в имени «Флад» note 7 чувствуется сила.

— И сырость.

— Тоже не худо.

Задыхаясь, входит Эбби. Она вся в поту, щеки избороздили черные дорожки.

— Мы не нашли его. Зуб даю, он был мертв. И вонял, как труп.

— У тебя зуб на мертвецов? — спрашивает Джоди грубым разбойничьим голосом.

— Тебе не по душе покойники? Ты слишком хороша для них? Ты это хотела сказать?

Эбби прячется за спину Томми. Глаза у нее бегают, дыхание так и не восстановилось. Как же, пыталась угнаться за Томми. А тут еще и напугали.

— Нет, госпожа. Нежить… она такая замечательная. Покойники — это мое. У меня даже есть тишотка с надписью «Трахну мертвеца ». Если пожелаете, могу завтра надеть.

— Ладно уж, Эбби, — отмахивается Джоди.

— Трахни лучше саму себя.

— Джоди! — бурчит Томми с упреком.

— Не пугай услужающую.

— Прошу прощения. — Джоди довольна собой.

— Что там насчет новой квартиры? Вы ее посмотрели?

— Мы были рядом. До нее пара шагов. Даже улицу переходить не надо.

— Не слишком близко? Нас там не найдут?

— Прежде всего, нас не найдут здесь. Никто и не догадается, что мы перебрались в дом по соседству. Подумают, что мы наконец уехали из города. Какой же идиот снимет квартиру в том же квартале? Гениально!

— А также легко и дешево, — подтверждает Джоди.

— И грузовик заказывать не надо. Вы, ребятишки, все на себе перетаскаете.

— Мы?

— Я пойду разыщу Уильяма, а вы, пока кожа не сменилась, особенно не светитесь. Эбби, у тебя достаточно косметики, чтобы вымазать ему лицо и руки?

— Целая тонна. — Эбби показывает всем свою сумку «вырви глаз».

— Только у меня уже мало времени. Домой пора.

— Это еще почему? — возмущается Томми.

— У нас потребность в ваших услугах, сударыня.

Молодой вампир хотел выразиться поизысканнее, как и подобает европейцу. Получился какой-то призыв к разврату.

— Это он про переезд, — уточняет Джоди.

— Все прочие услуги ему оказываю я.

— Не могу, — грустит Эбби.

— У моей сестры гниды.

— А графиня-то — стерва, — умозаключает Эбби.

— Не говори так. Она ведь темное порождение невыразимого зла, — возражает Томми.

На спине он тащит матрас. У Эбби в одной руке лампа, Другой она прижимает к себе блендер.

— В положительном смысле, — добавляет Томми.

И так девчонку застращали. Хватит на сегодня.

Еще не поздно, и ничего такого удивительного в парне с матрасом и девчонке с лампой и блендером, косящей под готику, нет. Куда более удивительно другое — как парочку воспринимают прохожие. Одни показывают пальцем и говорят: «Смотри, перформанс», другие склоняются к мнению, что перед ними современный танец, третьи полагают, что юнцы ограбили чью-то квартиру. Люди в Сан-Франциско живут непростые. Только какой-то бродяга пробурчал, что грузчик из Томми — дрянь.

И вот половина имущества доставлена по назначению.

— Ты есть хочешь? — спрашивает Эбби, когда они возвращаются в старую мансарду. В гостиной только книжные полки и три бронзовые статуи. Все остальное — мелочевка.

— А? — обалдевает Томми.

— Наверное, ты проголодался. — Эбби сдвигает капюшон, обнажая шею.

— А мне уже пора бежать. Мне еще в аптеку, и автобуса ждать долго. А то мамик озаботится. Давай.

Эбби закрывает глаза и сопит, готовая мужественно встретить боль.

— Возьми меня, Флад. Я твоя.

— Ты серьезно? — приходит в себя Томми. Эбби приоткрывает один глаз.

— Ну.

— Ты хорошо подумала?

Доселе Томми доводилось кусать только одну девушку. Ему кажется, где-то здесь кроется подвох. А что, если с сексуальной стороны все получится как с Джоди? Обычная смертная вряд ли выдержит, да и Джоди не одобрит.

— Может, лучше запястье? — неуверенно высказывается Томми.

Эбби разжмуривается и закатывает рукав.

— Только не оставляй знака носферату note 8 . — В ее словах слышится змеиное шипение.

— Никаких следов не остается, — уверяет Томми.

— Ранки затягиваются моментально.

В вампире пробуждается голод. Вырастают клыки.

— Правда?

— Ну да. Джоди кусала меня чуть не каждую ночь, пока я не обратился, и никто в магазине ничего не замечал.

— В магазине? Ёперный театр!

— В лавке с овсянкой и пиявками, где я работал давным-давно.

— Я-то думала, ты Повелитель.

— То есть я повелевал этой лавкой и владел крепостными и судомойками — целой массой судомоек, — но приходилось и трудиться. Овсянку там просеять, пиявок пересчитать. Догляд нужен, а то дворня обчистит тебя до нитки. Ладно, что это мы все о делах. Подкрепиться пора.

Томми подносит к губам руку девушки и замирает. Эбби смотрит на него, одна бровь, через которую продето серебряное колечко, чуть приподнята. Из-за этого колечка выражение лица у Эбби какое-то совсем недоверчивое.

Томми отпускает руку.

— Иди-ка ты лучше домой от греха подальше. Услужающая с ограниченным рабочим днем мне не нужна.

Эбби надувает губы.

— Но повелитель Флад, чем же я вас оскорбила? Разве я не заслужила?

— У тебя такой вид, словно я к тебе приставал.

— А вы не приставали?

— Нет и нет. Я не могу требовать от тебя преданности, если не заслужу твоего полного доверия.

Ну и хреновину же приходится нести!

— Тогда ладно.

— Завтра вечером, — обещает Томми, — я высосу из тебя на целый дюйм жизни.