Ярость - Салман Рушди

Найденного этим утром и двух обнаруженных ранее. Газеты сообщили имена погибших. Саския «Скай» Скайлер, самое громкое имя сегодняшнего дня, и ее предшественницы Лорен «Рен» Майбридж-Кляйн и Белинда «Бинди» Букен-Кенделл. Девятнадцати, двадцати и опять-таки девятнадцати лет. Вот они, эти снимки. Вы только посмотрите на их улыбки, так улыбается власть. Удар цементной глыбы погасил их навсегда. При жизни они отнюдь не бедствовали, эти девушки, зато теперь стали последними нищенками.

Скай — она и вправду была исключительной. Высокая, прекрасно сложенная, говорила на шести языках и походила на Кристи Бринкли в роли девушки из высшего общества. Любила большие шляпы и высокую моду; могла бы украсить показ любого знаменитого кутюрье — Жан-Поль, Донателла, Драйс молили ее, Том Форд даже встал на колени, но она отказывала всем из-за своей «врожденной застенчивости». Это была стандартная отговорка для принадлежащих к сливкам сливок общества, старинной аристократии, которая по-прежнему считала кутюрье портными, а выходящих на подиум моделей ставила ненамного выше проституток. И потом, она училась в знаменитой Джульярдской музыкальной школе. Еще в прошлые выходные она очень спешила в Саутгемптон, и поскольку ей было абсолютно нечего надеть, а времени подбирать себе одежду не было, она позвонила старой приятельнице, высококлассному дизайнеру Имелде Пушин, и попросила прислать ей всю коллекцию, а в ответ отправила чек — вы не поверите — на четыреста тысяч долларов.

Да, подтвердила корреспонденту обедающая в «Раш и Моллой» Имелда, чек обналичен два дня назад. Скай была потрясающей девушкой, просто живой куколкой, но бизнес есть бизнес, вы согласны? Нам всем будет ее смертельно не хватать. Да, в их семейном склепе, в самой лучшей части кладбища, прямо напротив Джимми Стюарта. На похоронах будут все. Конечно, невиданные меры безопасности. Я слышала, семья хочет упокоить ее в свадебном платье. Для меня великая честь. Она будет выглядеть изумительно, хотя эта девушка была бы изумительна даже в лохмотьях, уж поверьте. Да, одевать ее перед церемонией буду я. Шутите? Я считаю это честью, привилегией для себя. Во время прощальной церемонии гроб будет открыт. Семья пригласила самых лучших специалистов: Салли X. займется волосами, Рафаэль — макияжем. Фотографировать будет Херб. Мы соберемся, чтобы проводить на небеса ту, которую при жизни звали Скай, Небо, и это не пошлая игра слов. Организацией занимается ее мать. Железная леди. Ни слезинки. Ей всего пятьдесят, но выглядит убийственно. Прошу прощения, не печатайте последнее, хорошо? Какой-то дурацкий каламбур вышел, я не хотела.

Наследники, лишенные наследства, хозяева жизни, превратившиеся в жертв, — вот в чем тут дело. А сколько воспитательно-образовательных усилий пошло прахом! В свои девятнадцать Саския была не только полиглотом, талантливой пианисткой, настоящим знатоком моды, но и опытной наездницей, отличным стрелком из лука, с перспективой войти в сборную на следующих Олимпийских играх в Сиднее, и пловчихой на длинные дистанции; она потрясающе танцевала, великолепно готовила, на досуге баловалась живописью, имела потрясающей чистоты голос, могла принять гостей не хуже своей великосветской матери, а если судить по раскованной, чувственной улыбке, которой она улыбалась с газетных страниц, обладала и еще целым рядом достоинств, высоко ценимых таблоидами, но не оглашаемых ими в силу известных обстоятельств. Газеты осмелились лишь напечатать снимки ее красавца жениха — известного игрока в поло Брэдли Марсалиса Третьего, известного широкому кругу читателей хотя бы тем, что за силу удара товарищи по команде дали ему прозвище Конь.

Камень из рогатки негодного мальчишки угодил прямиком в голову прекрасной пташке Венди. А что это были за пташки! Все добрые слова, прозвучавшие в адрес Скай Скайлер, могли быть сказаны также о Бинди Кенделл и Рен Кляйн. Все трое были красивы, высоки, стройны и светловолосы. Все трое обладали выдающимися умениями. Все трое были совершенны во всех отношениях. И если финансовое будущее великих семей зависело от их в высшей степени самонадеянных братьев, то этих юных женщин взращивали лишь затем, чтобы они приняли на себя заботу о семейном имидже, сделались воплощением семейного стиля и класса. Образом семьи. Достаточно было теперь взглянуть на убитых горем мужчин, чтобы осознать масштаб их утраты. Они безмолвствовали, но выражение их лиц было красноречивей всяких слов: «Мы, сыновья, нужны для того, чтобы было кому передать бизнес, но именно дочери делают нас теми, кто мы есть. Мы всего лишь ковчег, а они — бескрайний океан. Мы — большие неподвижные машины, а они сообщают нам движение. Кто скажет нам теперь, как жить дальше?» А еще на их лицах читался страх: «Кто будет следующей жертвой? Кто еще из наших девочек, из наливных яблочек, подаренных нам в усладу, достанется смертоносному червю? Кого нам хоронить следом?»

Настоящая живая куколка. Эти три девушки были рождены, чтобы стать ценными призами, трофеями, великолепно упакованными статусными женами, статуэтками «Оскар», куклами Барби, по выражению Элеанор Соланки. Ничего удивительного, что для молодых людей их круга эти три смерти были равносильны пропаже из элитного клуба ценной памятной медали, золотой чаши или серебряного кубка. Газеты сообщали, будто тайное общество «М. и X.», что, по всей вероятности, следовало понимать как «Молодой и Холостой», состоящее из представителей сильной половины золотой молодежи, планирует провести ночную траурную церемонию с целью излить свою скорбь и выразить солидарность понесшим утрату товарищам: «Коню» Марсалису, Андерсу «Заначке» Андриссену (владельцу любимого дочерью Кенделлов ресторана «Еврохунк») и сердечному другу Лорен Кляйн, Кейту Медфорду, по прозвищу Бита. Поскольку «М. и X.» было тайным обществом, все его предполагаемые члены настойчиво отрицали сам факт его существования и категорически отказывались как-либо комментировать просочившиеся в прессу слухи о том, что траурная церемония должна завершиться танцами и купанием на частном пляже курорта Мартас-Винъярд, участвовать в которых должны обнаженные — но загримированные — мужчины и женщины, благодаря чему образовавшиеся после гибели девушек вакансии в постелях их богатых дружков после тщательного отбора будут заполнены.

Все три убитые девушки и их пока еще живые сестры по классу, таким образом, вполне отвечали определению Дездемоны, которое в свое время предложила Элеанор. Они были собственностью. И вот теперь на волю вырвался маньяк Отелло, который уничтожает тех, кто не может ему принадлежать и тем самым задевает его честь. Не за неверность, но за равнодушие к нему убивает он в этом ремейке трагедии по версии двухтысячного года. А может, он убивает просто для того, чтобы показать, как мало в этих девушках осталось человеческого, как легко их поломать. Чтобы обнажить их кукольную сущность. Ведь это — да! — женщины-андроиды, куклы нынешнего века, механизированные, компьютеризированные, не просто жалкие человеческие подобия, которыми когда-то тешились малыши в детских, но законченные воплощения живых людей.

Изначально кукла рассматривалась не как самостоятельная сущность, но как отображение. Задолго до появления тряпичных детских куколок, чучел и пугал люди изготовляли подобия живых детей и взрослых. Считалось роковой ошибкой позволить чужаку завладеть повторяющей вас куклой, ибо он завладевал важной частью вас самих. Крайнее выражение эти идеи обрели в практиках вуду, когда, желая причинить вред человеку, в его куклу втыкают булавки, а чтобы убить, сворачивают кукле шею с той же легкостью, с какой повар-мусульманин сворачивает голову цыпленку. С появлением массового производства игрушек тонкая связь между человеком и куклой была утрачена. Куклы сделались просто куклами, множеством идентичных клонов. Они стали объектами тиражирования, собираемыми на конвейере, одетыми в униформу и начисто лишенными индивидуальности. Но в последнее время все поменялось снова. Сам Соланка тем, что лежало на его банковском счете, был обязан недавно появившемуся у людей желанию иметь куклу, которая обладала бы если не личностью, то хотя бы ярко выраженной индивидуальностью. Его куклам было что о себе рассказать.

А после настоящие, живые женщины захотели стать куклами, переступить черту в обратном направлении и выглядеть игрушками. Теперь уже кукла сделалась оригиналом, а женщина — его отображением. Эти марионетки без веревочек, живые игрушки не желали ограничиваться внешней «кукольностью». За стильным фасадом, под безупречной, сияющей кожей скрывалось множество регулирующих поведение микрочипов; куклы были столь тщательно запрограммированы, идеально вылощены и экипированы, что внутри их не оставалось места для какой-то скучной человечности. Скай, Бинди и Рен представляли собой конечную ступень в культурной истории куклы. Скрыв от всех собственную дегуманизацию, они превратились в ходячие тотемы своего класса, класса, который правил Америкой и, соответственно, миром. А значит, если посмотреть под таким углом, нападения на них были атаками на саму великую Американскую империю, Pax Americana…[14] Лежащее посреди улицы мертвое тело, подумал Соланка, очень похоже на сломанную куклу.