Жизнь Бетховена - Ромен Роллан

46

Письмо Беттине фон Арним (Ноль, «Письма Бетховена», XCI). Подлинность писем Бетховена Беттине оспаривалась Шиндлером, Марксом и Дейтерсом, но Морис Каррьер, Ноль и Калишер настаивают на авторстве Бетховена. Беттина, вероятно, «приукрасила» кое-что, но суть передана точно. – Р. Р.

47

«Бетховен, – говорил Гёте Цельтеру, – к несчастью, существо совершенно необузданное; разумеется, он прав, говоря, что мир омерзителен, но так ведь не сделаешь мир более приятным ни для себя, ни для других. Однако его надо извинить и пожалеть: он глухой». В дальнейшем Гёте ни в чем не проявил неприязни к Бетховену, но и ничего для него не сделал: полное молчание о творениях Бетховена, ни одного упоминания его имени. Втайне Гёте восхищался музыкой Бетховена и одновременно страшился – она приводила его в смятение; Гёте боялся, что под ее влиянием утратит то душевное равновесие, которого он добился ценой стольких усилий и которое, вопреки ходячему мнению, было ему отнюдь не свойственно. Он не признавался в этом другим, да, быть Может, и себе самому. Одно письмо юного Феликса Мендельсона, который был проездом в Веймаре в 1830 г., невольно позволяет проникнуть вглубь этой души, «мятущейся и страстной» (leidensch aftlichei Sturm und Verworrenheit, как выражался сам Гёте), но подчиненной могучему интеллекту.

«…Сперва, – пишет Мендельсон, – он и слушать не хотел о Бетховене, но ему волей-неволей пришлось уступить и выслушать первый отрывок симфонии до-минор, взволновавший его необычайно. Он постарался ничем этого не обнаружить и лишь заметил: «Это совсем не трогает, это только удивляет». Спустя некоторое время он добавил: «Это грандиозно, противно разуму, кажется, вот-вот дом обвалится». Сели обедать, за столом Гёте был задумчив вплоть до той минуты, когда снова разговор зашел о Бетховене; тогда он принялся расспрашивать меня, выпытывать. Я отлично видел, под каким сильным впечатлением он был…»

Я посвятил целую книгу взаимоотношениям Гёте и Бетховена. (См. «Гёте и Бетховен», 1930.) – Р. Р.

48

Письмо Гёте к Цельтеру от 2 сентября 1812 г. и Цельтера к Гёте от 14 сентября І812 г.: «И я тоже восхищаюсь им с ужасом» («Auch ich bewundere ihn mit Schrecken»). В 1819 г. Цельтер пишет Гёте: «Говорят, он сумасшедший». – Р. Р.

49

Во всяком случае Бетховен подумывал об этой теме, что подтверждают некоторые его заметки и, в частности, наброски к Десятой симфонии. – Р. Р.

50

К этому времени относится нежная дружба. Бетховена с молодой берлинской певицей Амалией Зебальд, которая, возможно, вдохновляла его. В те годы он пережил еще одно мучительное увлечение, предмет которого и доныне не выяснен. Последняя вспышка горькой любви старого, больного сердца, для которого уже не оставалось надежд. Об этих горестях можно прочесть его признания своей юной приятельнице Фанни дель Рио, записанные в ее интимном «Дневнике». – Р. Р.

51

«Не буду ничего говорить Вам о наших монархах и об их монархиях, – пишет он Кауке во время Венского конгресса. – Что до меня, то царство духа мне дороже всех иных, это высшая из всех империй светских и церковных» («Mir ist das geistlige Reich das Liebele und der Oberste aller geistlichen und weltlichen Monarchien»). – P. P.

52

«Вена – разве этим не все сказано? Все черты немецкого протестантизма стерлись, даже и выговор национальный наш утрачен, обитальянился. Немецкий дух, манеры и нравы немецкие излагаются в привозных руководствах, итальянских да испанских… Страна с поддельной историей, с поддельной наукой, с поддельной религией… легкомысленным скептицизмом, который неминуемо должен был разрушить и похоронить любовь к истине, к чести и к независимости!..» (В а г н е р, «Бетховен», 1870).

Грильпарцер писал, что родиться австрийцем – несчастье. Крупные немецкие композиторы конца XIX в., которые жили в Вене, жестоко страдали в атмосфере этого города, полного ханжеского преклонения перед Брамсом. Жизнь Брукнера была просто нескончаемой мукой. Гуго Вольф, который яростно боролся, пока не погиб, беспощадно порицал Вену. – Р. Р.

53

Король Жером предлагал Бетховену содержание в шестьсот золотых дукатов пожизненно и прогонные на дорогу в полтораста серебряных дукатов только за согласие играть для него иногда и дирижировать камерными концертами, обещая, что они не будут ни слишком длинными, ни слишком частыми (Ноль, XLIX). Бетховен совсем уже было согласился уехать. – Р. Р.

54

Достаточно было «Танкреда» Россини, чтобы пошатнуть всю храмину немецкой музыки. Бауэрнфельд, которого цитирует Эргард, записывает в своем «Дневнике» нижеследующее мнение, весьма распространенное в венских салонах в 1816 г.: «Моцарт и Бетховен – старые педанты, их превозносила глупость прежней эпохи, и только Россини открыл нам, что такое мелодия. «Фиделио» – мерзость, трудно понять, как это можно ходить на него, такая скука».

Последний концерт Бетховена-пианиста состоялся в 1814 г. – P.P.

55

В том же году Бетховен потерял своего брата Карла. «Он очень дорожил жизнью – в такой же мере, в какой я жажду расстаться с моей», – писал он Антонии Брентано. – Р. Р.

56

Если не считать его трогательной дружбы с графиней Марией фон Эрдеди, которая, как и он сам, постоянно хворала (у нее была неизлечимая болезнь), а в 1816 г. внезапно потеряла единственного сына. Бетховен посвятил ей в 1809 г. два трио, ор. 70, а в 1815–1817 гг. – две больших сонаты для виолончели, оо. 102. – Р. Р.

57

Не говоря уже о глухоте, здоровье его ухудшалось с каждым днем. С октября 1816 г. он страдал катаром дыхательных путей, Летом 1817 г. его врач заявил, что это легочная болезнь. Зимой 1817/18 г. он очень страдал из-за предполагаемой чахотки. Затем острые припадки ревматизма в 1820–1821 гг., желтуха в 1821 г, конъюнктивит в 1823 г. Бетховен писал Францу Брентано 12 ноября 1821 г. (в разгар работы над Мессой в ре): «Весь этот год я епрерывно болею… Теперь, правда, благословение богу, мне лучше, и, мне кажется, я могу еще жить ради своего искусства; а ведь последние два года это было не так, и не только по причине болезни, но и из-за страданий иного рода». – Р. Р.

58

Следует отметить, что с этого года стиль его музыки меняется; впервые это обнаруживается в сонате, ор. 101.

«Разговорные тетради» Бетховена, заключающие в себе более 11 тысяч рукописных страниц, ныне собраны в Королевской библиотеке в Берлине. Вальтер Ноль начал издавать в 1923 г. тетради обнимающие период с марта 1819 г. по март 1820 г. («Ludwig van Beethoven's Konversations Hefte», Allgemeine Verlagsanstalt, München). К сожалению, издание прекратилось на первом томе. – Р. Р.