Каботажный крейсер. Ковчег - Олег Шелонин

– Ну наконец-то… воля… Бородатенький, ты без меня тут не скучал?

– Ну все, профессор, – скрипнул зубами Сплинтер.

– Тебе хана, – подтвердил Шреддер, оглядывая взглядом преобразившуюся рубку.

– Опять вы его упустили, – разозлилась Стесси.

– Ой! – пискнул испуганно Драгобич. – Извините, ща исправлю.

– Не вздумай!!! – Блад взметнулся с кресла, перелетел через пульт и в прыжке вырвал кристалл у любопытного ученого, который пытался воткнуть его назад. – Нола, взлет!!! Курс на Селион!

11

– Слушай, Ара-Белла, будь человеком, – уговаривал Блад мрачную фигурку призрачной девушки, зависшей над алмазным черепом. – Ну что тебе стоит скакнуть на Селион? Всего один разок. Прыг, и мы там. Пойми же, отстаем! Этот отморозок идет быстрее нас. Раз в тридцать идет быстрее.

Девица молча ткнула пальчиком в сиреневый кристалл, который капитан держал в руке, а затем в развороченный Драгобичем пульт управления. На ней уже не было военной формы, и она демонстративно не отдавала честь императору, разобиженная таким варварским отношением к своей персоне. Корабль совершил очередную метаморфозу, опять превратившись в обычный каботажный крейсер, на котором меньше двух недель назад Блад начал путешествие.

– А без этого никак?

Ара-Белла отрицательно качнула головой, давая знать: «Никак».

– А если вставлю, ты меня тут же переправишь на Семицветик?

На этот раз ответ был утвердительный. Ара-Белла азартно закивала головой, подтверждая догадку капитана.

– Я вижу только один выход, – сказала Стесси.

– Говори, – повернулся к королеве Блад.

– Дать ему возможность, – кивнула девушка на Драгобича, – покопаться в железках корабля. Кроме него и Ара-Беллы, никто не сможет заставить его лететь быстрее.

– А можно? – обрадовался лопоухий ученый.

– Только не сам корабль! – всполошился Гиви. – Давайте запустим его в контрабандную секцию. Там прорва запчастей и разных модулей.

– Так я же вроде все на переплавку пустил, – удивился Блад. – Мы из них золото на первоначальный капитал добывали. Забыл про наши первые монеты?

– Если б я все на переплавку пустил, этих монет было б не три, а тридцать три, – признался Гиви. – Ты уж прости, я тебе не обо всех тайниках сказал. Побоялся. В случае серьезной аварии без резервных модулей можно серьезно влипнуть. Зависнуть где-нибудь в пространстве или вне его.

– Отлично. Тащи этого гения туда, – приказал Блад, – и чтоб через час он склепал нам ускоритель.

Гиви бесцеремонно выдернул Драгобича из рук Шреддера и Сплинтера, которые теперь даже на секунду боялись выпустить безбашенного ученого из рук, и потащил его за собой. Через минуту корабль сотряс восторженный вопль Драгобича.

– Я попал в рай!!! – Груда электронного мусора привела его в экстаз, и он ринулся разгребать корабельный Клондайк.

Какой там час! Уже через пятнадцать минут изобретатель прискакал обратно в рубку с диковинным агрегатом, отдельные части которого держались, как всегда, на проволочках и изоленте.

– Слышь, император, – деликатно кашлянула Стесси, – я бы на твоем месте вот это в таком виде на движок не ставила. Однажды оно у меня прямо в подпространстве развалилось.

– Все нормально, – успокоил ее Драгобич, – недостатки я учел. Видишь, дополнительно ниточкой подмотал. Надежной, шелковой. И эпоксидкой сверху залил. Когда застынет, как камень будет, хрен развалится.

– Все ясно, – усмехнулся Блад. – Гиви, закрепи эту страсть на двигатель.

– Кэп, – с ужасом глядя на корявую конструкцию, прошептал гном, – я эту страсть на движок ставить не буду! Она ж при первом импульсе рассыплется!

– Ну… если он ее еще и ниткой подмотал, то, может, сразу и не развалится, – неуверенно сказала Стесси. – Ты только не на проволочки, а на нормальные магнитные защелки ее на двигателе закрепи. Глядишь, сразу и не рванет.

Блад зарычал, вырвал из рук Драгобича его ускоритель и помчался в двигательный отсек. Следом повалила встревоженная толпа. Прилепив к боку скачкового двигателя ускоритель, Блад зафиксировал его с помощью магнитных защелок и нетерпеливо рявкнул:

– Нола, старт!

– Какой старт? – фыркнула Нола. – Мы уже больше часа в подпространстве.

– Скорость возросла?

– Нет. Летим со скоростью стандартного скачка.

– Это потому, что вы его не запитали, – сунул голову в двигательный отсек Драгобич.

– Ну так запитывай! – раздраженно рявкнул Блад.

– Ща, – ученый сел на корточки, покопался в опутавших скачковый двигатель кабелях, – вот этот, пожалуй, подойдет.

Драгобич вытянул понравившийся ему кабель, извлек вибронож и начал вскрывать изоляцию.

– Ты что делаешь? – схватился за сердце Гиви.

– Ща… – пропыхтел ученый, – ага… вот это плюс, вот это минус… – Драгобич примотал оголенные концы к своей нашлепке. – Ну что, быстрей летим?

– Нет, и не полетим! – Нолу тоже начало потряхивать.

– Почему? – нахмурился Блад.

– Кэп, я не буду распароливать и включать эту страсть! Ты смотри, он же ее от камеры фокусировки запитал! Нас же всех на атомы разнесет!

– Не разнесет… – пробормотал ученый. – Почему не включился? А-а-а… – до Драгобича дошло. – Там же один блок под паролем, без ключа хрен заведется, а я его не раскодировал. Как же я сразу-то не догадался? Спасибо, Нола. Ща все сделаем!

Второпях ученый чуть было не грызнул зубами кабель, но вовремя опомнился, оголил с помощью виброножа еще один конец и дал искру, замкнув его на бок прибора.

– Я его убью, – простонал Гиви, падая в обморок, но упасть не успел, так как корабль поглотила тьма…

– Надо же, не распылило, – искренне удивилась Нола. С пола поднимались пассажиры и члены экипажа. Тряхнуло корабль не слабо. – И скорость возросла. Лихо идем.

– Мы их догоняем? – спросил Блад.

Джим помог встать на ноги Стесси.

– Нет, просто сравнялись в скорости. «Белочка» опережает нас на полтора часа, – доложила Нола.

– Проклятье! Слышь, профессор…

– Я еще стажер. – Драгобич шмыгнул носом.

– По моим меркам целый академик. Я что хочу сказать, а если еще одну такую загогулину поверх закрепить, быстрее полетим?

– Ну… если поле в скачковой камере не деформируем…

– Капитан, – Грев изучал какие-то параметры на голограмме своего коммуникатора, – у нас проблема.

– В чем дело? – повернулся к нему император.

– В названии. Я сразу не сообразил, пока не проверил координаты. Этот Селион проклятая планета. Селионом ее называют только в КОФЕ, которая пользуется устаревшими данными. А в наших реестрах галактических справочников ее уже давно переименовали в Массакр. Планета смерти.

– И ее включили в маршрут экспедиции? – ужаснулась Стесси. – Они там что, сошли с ума?

– А куда смотрел профессор?

– Во придурок!

– Это же самоубийство…

Судя по удивленным физиономиям, только Блад с эльфой и Фантиком об этом не знали.

– Кто мне может толком объяснить, в чем проблема? – сердито спросил Блад.

– Проблема в том, что это мертвый мир, – сообщил Грев, – и корабли оттуда не возвращаются. Маршруты звездных лайнеров обходят эту зону стороной, а галактический совет объявил ее запретной и рекомендовал на расстояние двух парсек к ней не приближаться.

– Что значит: корабли не возвращаются? – возмутился Зека. – Я же вернулся!

– Ты там уже бывал? – изумилась Стесси.

– Спрашиваешь!

– Туда же даже черные копатели не летают, – недоверчиво хмыкнул адмирал.

– А я летаю. Ты их не слушай, корефан, – отечески похлопал академик Блада по плечу. – Мирок гнилой, конечно, и ловушек прорва, но и оттуда можно уйти.

– Как? – Грев был весь внимание.

– На маршевых.

– Прямо с планеты? – ахнула Стесси.

– Ага. В том-то вся и фишка! Там реальные пацаны чего-то меж собой не поделили. Слово за слово, один другому в торец. Короче, хана планете. И главное, антигравы не работают. Идешь на посадку, а они бац! И отказали! Корабль в блин. Ну и на подлете подбить могут. Там под «зеркалами» много мертвых крейсеров стоит. Во все, что движется, пуляют. Но если под астероид замаскироваться, никто не тронет. Главная ловушка на самой планете ждет. При посадке антигравы отказывают. Летишь, летишь и – шлеп! Готовый блин. Я потому и выжил, что догадался сначала разведывательный бот с дроидами туда послать. А когда его в лепешку раздавило, сел на маршевом и на нем же оттуда удрал.

– Удрал? – переспросил Гиви.

– Ага. Какая-то мерзость из-под земли полезла.

– Какая мерзость? – заинтересовался Блад.

– А я почем знаю? Разбираться не стал. Сразу по газам и ходу! Я еще на зоне понял одну простую истину: живой Зека лучше мертвого академика. Археологическими изысканиями пусть там занимается кто-нибудь другой… Во! Идея!

– Какая? – с надеждой спросил капитан.

– Надо академику Ляпису подсказать, как на Массакр попасть. Впредь будет знать, как коллег на бабки разводить…