Валентинка для Валентина (СИ) - Придакова Ольга

Ее украл ненормальный знакомый! Почти среди белого дня! И ко всему прочему, в пылу борьбы она выронила сумочку с таблетками для свекра, ключами от квартиры и телефоном! Вот говорил ей Валя мобильник держать в кармане! А она все боялась каких-то мифических воришек! Василина закусила губу, стараясь успокоиться и не расплакаться от обиды, страха и злости на чокнутого Славу и саму себя!

А ламборджини на большой скорости неслась по вечерним дорогам города, старательно минуя оживленные перекрестки и улицы, оснащенные камерами слежения. Лина не пыталась мешать мужчине вести машину. И выпрыгивать на такой скорости тоже не собиралась. Не самоубийца. Она молчала, отвернувшись к окну и пыталась определить направление, куда ее увозит похититель.

Слава тоже больше не проронил ни слова, сосредоточившись на дороге, только изредка бросая на девушку настороженные взгляды. А когда впереди показалась окраина города с одноэтажными домиками частного сектора и кольцо, от которого лучами отходило три дороги, Василина осознала, что ее действительно похитили и увозят из города.

***

Они ехали всю ночь. За окном мелькали деревья, небольшие поселения, поля, а душа Лины металась в поиске способа дать весточку своим родным. То что они уже начали ее искать, женщина не сомневалась. Каким бы не был жестким Куприянов, он уже должен был поднять на уши всех своих знакомых, надавив где надо. Только вот женщина опасалась, что узнав, кто причастен к ее исчезновению, отец может не посметь пойти против своего босса. А Валентин вряд ли в одиночку справится, разные весовые категории у Генерального и ее мужа. Лина вздохнула и закрыла глаза, отгораживаясь от внешнего мира самым простым способом. Нужно отдохнуть и набраться сил, чтобы без потерь выпутаться из этой истории. За свою жизнь она не переживала. Не настолько Слава отмороженный, чтобы из мести пойти на убийство. Опорочить, раздавить морально, изнасиловать, в конце концов — возможно, но не убить. Поэтому она постаралась успокоиться и уснуть. И через какое-то время, действительно, задремала.

А Слава гнал машину сквозь темноту, разбивая мрак светом фар и изредка поглядывал на уснувшую в соседнем кресле женщину. Красивая зараза. За эти пять лет, что они не виделись, даже еще больше похорошела. Расцвела той красотой, что светится изнутри счастьем. А он не мог найти себе места все эти годы, вспоминая тот единственный поцелуй, что удалось сорвать с ее губ. Даже сам не ожидал от себя, что так переклинит. Может это был просто эгоизм чистой воды? Слава не анализировал. Просто, когда узнал, что девушка сбежала, разозлился. Ведь всегда все было с точностью наоборот. Это он бросал надоевших девиц, что пачками вешались на него в надежде породниться с деньгами отца. А тут… Возможно он и забыл бы девушку, ибо знакомы-то они были всего ничего. Если бы горячие кавказские родственники не напоминали об этом инциденте с регулярностью таймера, как только речь заходила о чьей либо свадьбе.

— А помнишь, Саба… — Начинали они, поворачиваясь к парню и всем своим видом выражая сожаление о недалеком уме родственника, что Славе приходилось скрипеть зубами. Из-за этого он и на малой родине, практически, перестал бывать, хотя раньше очень любил родные горы, кристально чистый воздух и особенный дух, присущий только его предкам.

Честно говоря, похищать он никого не собирался. Все произошло спонтанно. Он только недавно прилетел из Англии, где вполне успешно развивал свой собственный бизнес и собирался встретиться с родителями, сделав им небольшой сюрприз своим неожиданным появлением.

Два дня назад, общаясь с матерью по телефону, Слава был уверен, что прилететь в Россию у него не получится и на вопрос родительницы, ждать его на день рождения отца, твердо ответил отказом. Не получится. Как оказалось, слегка поспешил с ответом. Будущие российские партнеры, с договором о сотрудничестве к которым был отправлен его зам, ни в какую не соглашались на условия его компании. Зам из кожи лез, рисуя красочные перспективы работы с их фирмой, однако те поджимали губы и переглядывались друг с другом, аргументируя, что “Grobo” слишком молодое предприятие и риски потерять деньги очень велики. Славе пришлось бросать все дела и лететь в Россию, чтобы доказывать толстосумам об их же выгоде и перспективах. Вымотали они нервы ему знатно.

И вот, покончив с делами он уже направлялся к отцу с матерью, как совершенно случайно, увидел Ее! Женщина медленно шла по тротуару, о чем-то задумчиво улыбаясь, вся пронизанная лучами заходящего солнца. Сердце мужчины полоснуло жгучей обидой и какой-то тоской, а в памяти всплыли слова дядьки Георгия:

— Дурак ты, Саба! Разнежились в своей загранице, миндальничаете! Наши предки правильно делали! Родители сговорились? Значит жена у тебя, практически в кармане! Воруй и вези к себе! А ты? Э‑х‑х, слабак!

И решение пришло мгновенно. Увезет. Украдет. Посмотрит ей в глаза, а там будь что будет! Может быть, у них еще все получится…

И только сейчас, уже немного остыв, до него стало доходить, что пыталась втолковать ему Василина. Она никогда не простит его за то, что Слава заставил плакать и страдать ее кровиночку, разлучив с матерью. Никакая женщина не простит этого ни одному мужчине, какая бы любовь между ними не была, если ее насильно увезут от своего ребенка. А в их случае даже намека на сильные чувства нет.

Слава медленно сбросил скорость и съехав на обочину остановился. Опустил голову на лежащие на руле руки и зажмурился до мерцающих точек перед веками. Обида никуда не делась, но здравый смысл нашептывал вернуть женщину семье. От досады, мужчина со всей силы жахнул ладонями по штурвалу, попав по клаксону. Автомобиль коротко взревел и Василина, вздрогнув, проснулась. Спросонья сначала и не поняла с кем находится, пытаясь разглядеть в полутьме салона мужчину, сидевшего за рулем. Но дорогой парфюм, исходящий от водителя, удобные кожаные кресла, быстро расставили все по местам. Она похищена и ее увезли из города в неизвестном направлении.

— Где мы? — Пригладив волосы и поправив немного задравшуюся юбку, спросила она Славу.

— Недалеко от М…ма. Видишь, впереди огни? Сейчас будет мост над железной дорогой, потом коттеджный поселок и сам город. — Кивнул он в сторону блестевшего вдалеке марева электрических огней. И добавил:

— Прости! Завтра я верну тебя. Сегодня просто уже нет сил на обратную дорогу. Мы переночуем в гостинице, ты позвонишь и успокоишь родных и утром отправимся обратно.

— Неужели совесть замучила? — Не удержалась от сарказма Лина, пропустив удар радостно трепыхнувшегося сердца.

— Нет. Твой ребенок. — Устало усмехнулся Слава. — Скажи спасибо ему.

— Ей. У меня дочь, если ты забыл.

— Помню! — Поворачивая ключ в замке зажигания и начиная движение, пробормотал мужчина.

Он запутался, устал и хотел одного, чтобы это недоразумение быстрее закончилось. Перед глазами начинало двоиться и Слава периодически тер их руками, на несколько мгновений отвлекаясь от дороги. Город приближался и мужчина уже предвкушал белоснежное, хрустящее белье в номере отеля и свое уставшее тело на кровати, когда его ослепили встречные огни дальнобоя.

Мужчина моргнул пару раз фарами, переключая их на ближний свет и прося этого же от встречной машины. Однако его проигнорировали, продолжая ослеплять. А еще через несколько мгновений оказалось, что большегруз, виляя из стороны в сторону, захватывает и их полосу движения. Слава пытался, правда пытался, уйти от столкновения, прижимаясь к самому краю ограждения моста. Но это не помогло. Вильнув еще раз, многотонная махина впечаталась в ламборджини, разворачивая его на сто восемьдесят градусов, ломая ограждение и сталкивая автомобиль с многометровой высоты на стальные рельсы. От удара о землю машина вспыхнула, как спичка, а за несколько сот километров от места трагедии, в небольшой деревни, вдруг проснулась и заплакала маленькая девочка…

Конец.