Между нами химия (СИ) - Рэй Вера
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эх, мужчины! — с умилением наблюдаю за своим хозяйством. Хотя в глубине души понимаю аналогию со своей жизнью. Мда, дела, моя жизнь — тот еще курятник.
Обожаю свою родную деревню. В особенности — короткие зимние деньки с горой снега. Здесь дороги не расчищают так часто, как в крупных городах, поэтому как нельзя лучше сохраняется зимняя атмосфера.
В деревне некогда скучать. И кроме дел по хозяйству, здесь есть еще много способов занять себя, чтобы не думать об одном несносном парне.
Вы когда-нибудь спускались с крутой горки на тарелке? Если нет, обязательно попробуйте! Конечно, попа после этого ужасно болит, зато какое веселье в процессе! Этого не передать словами — адреналин в крови зашкаливает, хочется еще и еще.
На горке собралась куча народу, несмотря на то, что еще довольно рано. И здесь люди всех возрастов — не только дети, но и их родители, иногда даже бабушки с дедушками. И все катаются с одинаковым восторгом, заряжая незабываемой атмосферой.
Я не заметила, как пролетело несколько часов. С трудом доковыляла до родного дома, возле которого обнаружила крупную машину, привлекшую мое внимание. Странно, кто бы мог приехать к нам на таком транспорте?
Держась за спину и мысленно ругая себя за то, что слишком долго сегодня каталась, вошла в дом. Сердце сжалось уже в коридоре, потому что мне довелось услышать голоса.
Говорила бабуля, отец и третий голос — мне незнакомый, но догадываюсь, кому он принадлежит. Ведь он больно напоминает мой собственный голос, и принадлежать он может только одному человеку.
Прошло столько лет! И только сейчас она решила появиться в наших жизнях. Зачем? Чтобы снова разбить наши сердца, чтобы растормошить ту рану, которую я долгие годы старалась не трогать, надеясь, что она зажила. Но не зажила… Сердце начинает ныть, а все остальные мои переживания кажутся цветочками…
— Я приехала за дочерью и без нее никуда ехать не собираюсь! — ужасная фраза долетела до меня, ударив в самое сердце. Боль… от осознания того, что эта женщина считает меня вещью, хочет управлять моей жизнью, даже не сверившись с моим мнением.
Нахожу в себе силы и врываюсь в комнату. Женщина, которая является всего лишь моей биологической матерью, но не имеет права так называться, разворачивается ко мне.
Те же черты лица, что и у меня. Будто смотрю на себя в зеркало, но лет так через 20. Ненавижу ее еще и за то, что так на нее похожа.
— Убирайся! — до боли сжимаю пальцы в кулаки. — Зачем ты приехала, как ты посмела появиться в этом доме? Тебя здесь никто не ждал!
Она приподнимает одну бровь, но улыбка не сходит с ее лица. Отодвигает стул и садится, перекинув ногу на ногу. Заглядывает прямо в душу.
— Очень похожа на меня! — потирает подбородок своими длиннющими пальцами.
— Я знаю, и этому не рада! Лучше бы на папу была похожа! — испепеляю ее взглядом. Хочется закрыть глаза, чтобы после того, как я их открою, этой женщины не было в комнате.
— Я не о физическом сходстве, Женечка! Ты такая же черствая, принципиальная, за словом в карман не полезешь. Мне нравится! — скрещивает руки на груди и продолжает изучать меня, периодически подергивая своей мерзкой ногой. Зеркальный каблук сверкает, когда на него падает свет. Блики попадают мне в глаза, ослепляя и дурманя.
-Что значит, тебе нравится? Проваливай, не хочу тебя видеть! — злобно ударяю по выключателю, чтобы прекратить эту дурацкую игру в «солнечных зайчиков».
— Тебе покажется это странным, но я приехала не потому, что ужасно соскучилась или у меня проснулся материнский инстинкт! — закатываю глаза. Моя мать совсем из ума выжила… Говорит «именно то», что я хотела бы услышать спустя почти шестнадцатилетнее отсутствие. Конечно, очень «приятно» осознавать, что ты совершенно не нужна своей родительнице. — Недавно я узнала, что ты пошла по моим стопам. Не ожидала, если честно, учитывая, что тебя воспитывал этот человек! — недовольно смотрит на отца. Тот только растерянно моргает, не зная, что ей ответить. Понимаю, как папе сейчас тяжело. Мало того, что эта женщина бросила его с маленьким ребенком, так спустя долгие годы еще смеет в чем-то обвинять? Просто уму не постижимо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Не смей! — уже подхожу к ней и болезненно хватаю за кисть, тяну на себя, пытаясь выгнать эту женщину из дома. И не только из дома — желательно из жизни, желательно навсегда. Но мои потуги не увенчиваются успехом. Моя недомать остается на занятом ею стуле и только смеется — громко, мерзко, противно…
— Евгения, попрошу вести себя поприличнее. Вижу замашки твоего папаши, все же его воспитание сказалось на тебе не лучшим образом.
— Так воспитывала бы сама? Чего свалила-то? Я тебе была не нужна. И сомневаюсь, что сейчас что-то изменилось.
— Ладно, успокойся. Выслушай меня сначала до конца, а потом делай какие-то выводы. Так вот. Предлагаю тебе переехать в штаты и жить со мной и твоим младшим братом, — не ожидала, что у меня есть брат. Хотя, от этой женщины можно ожидать все. — Гарантирую, что ты получишь отличное образование, будешь учиться у лучших преподавателей. А после я устрою тебя на работу в институт биохимии, в котором работаю сама.
— Ты разве не врач? — подает голос мой отец. Странно слышать его таким. Никогда не видела отца настолько взволнованным.
— Марк, не смеши меня. Да, когда-то я была врачом, но какой толк от профессии, которая не обеспечивает нормального существования.
— Довольно! — бабуля ударяет своим мощным кулаком о стол. Она добрая, но имеет крупное телосложение, отчего кажется грозной.
— Таисия Кирилловна, хоть Вы не начинайте! Я с вами всеми нормально общаюсь, какое право Вы имеете повышать на меня голос.
— Пошла вон из моего дома! — кричит бабушка. Ее губы дрожат, а лицо выглядит слишком побледневшим. Не нравятся мне такие симптомы.
— Ладно, я уйду. Женя, это мой номер, если надумаешь, звони! — протягивает белоснежную визитку с несколькими надписями. Недовольно беру ее и ставлю в карман куртки. Сомневаюсь, что хоть когда-нибудь решусь позвонить. Еще раз слышать голос своей родительницы я не желаю.
Мама уходит, а мы остаемся на своих местах. Никто из нас не решается нарушить немую паузу. А что говорить? Слова сейчас излишни — каждому нужно собраться с мыслями, каждому нужно попросту прийти в себя.
Только спустя добрых полчаса бабушка решает заговорить.
— Женечка, ты ведь не думаешь уехать? Твоя мать может обещать золотые горы, ее голосок звучит так сладко, словно у змея-искусителя. Но на деле, думаю, она преследует какие-то собственные цели! Женечка, пообещай мне… — договорить она не успевает. Хватается правой рукой за сердце и безмолвно падает вниз.
— Бабушка! — слезы льются рекой. Нет, только не сейчас! Я не могу ее потерять — без нее не вижу своей жизни. Ведь ба — мой самый близкий человек.
Скорая приехала быстро, несмотря на дороги, заваленные снегом. Бабулю погрузили на носилки и увезли в районную больницу. С ней поехал папа, а я потом добиралась своим ходом. Оказалось, у бабушки случился инфаркт. Слава Богу, все обошлось. Но впредь ей больше не рекомендуется нервничать, потому что после второго случая ее могут не вытащить…
Остальные дни каникул пролетели словно в страшном сне. Периодически навещала бабушку в больнице, потом забрали ее домой и все время проводила у ее кровати, даже когда ба спала. Просто слушала ее дыхание, убеждаясь, что она дышит…
Поэтому совсем не было времени на прочие мысли. Словно в прострации пролетело 7 дней, и мне пришлось возвращаться в Москву.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Бабуль, обещай, что будешь беречь себя, потому что я не выдержу, если с тобой что-то случится!
— Обещаю, детка! — я уехала, не подозревая, что вижу бабушку живой в последний раз…
Глава 17
Кирсанов
Женя меня разозлила не на шутку, но, конечно, я не собирался с ней враждовать. Просто хотелось ее немного проучить — пусть знает, как винить меня во всех грехах. Меня забавляло, что каждый день она присылала мне короткие СМСки типа «Была не права», «Прости», «Давай поговорим», «Как мне загладить свою вину?». Не отвечал специально, чтобы ее позлить…
