Сверхновая американская фантастика, 1995 № 05-06 - Майк Коннер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В чем дело? — спросила Одри.
— Я поймал Сеть. — ответил я.
— Сеть?
— Летунов.
— Но разве это возможно? Мы ведь в нескольких световых годах от Дерева.
— А тут, на борту, летуны есть?
Она пожала плечами.
— Не думаю.
— Почему бы нет?
— Они не могут лететь на Танзис. Пока не могут, во всяком случае. Именно поэтому Возрождение и дошло только до Гавани. Папа помогал организовать встречу между летунами и танзианским послом. А теперь он отправляется назад, домой, с предложением начать переговоры о мире.
В Академии я немного узнал о той войне. Я знал, что между Сетью и Танзисом тридцать лет назад было столкновение и что споры между ними до сих пор не улажены, а мирный договор так и не подписали. Я не мог вспомнить ни причины войны, ни какие-нибудь подробности сражений.
— Ты и в самом деле думаешь, что это Сеть?
Что за вопрос. Я почти всю свою жизнь прожил на Дереве, и знал, на что это похоже — чувствовать Сеть. А Сеть знала меня, потому что я был поводырем у Генри. Он отпустил меня и погиб в слепом полете, а меня обвинили в его смерти — приговорили в их суде. Так что уж я-то хорошо знал, на что это похоже.
— Что бы это ни было, оно уже исчезло, — сказал я. — Пойдем дальше.
Мне и вправду нравилось гулять с ней. Мне нравилась ее манера идти, развернув плечи, так, что во время ходьбы они почти не двигались — только бедра. Мне нравилось, как звякали ее сережки, и то, как ей иногда приходилось сбиваться с шага, чтобы подладиться под мою походку. Дойдя до Торгового ряда мы остановились на террасе, разглядывая кафе на противоположной стороне карниза, опоясывающего центральный зал. Там было темно, горели лишь красные и голубые настольные лампы. Все столики были заняты, в сумерках можно было видеть снующих взад-вперед официантов.
Подошел стюард.
— Простите, мисс Пеннибэйкер, — сказал он, — у меня для вас цилиндр. — И он протянул небольшой поднос, на котором лежал тускло-серый продолговатый пластмассовый предмет.
— Спасибо, — ответила она и взяла его.
— Что это?
— Летающий цилиндр. Их используют, чтобы посылать сообщения на борту корабля. Их помещают прямо в поле, поэтому на самом деле они прибывают еще до того, как их отправили. Так что ты можешь, скажем, посылать самому себе записки о том, что ты собираешься делать. Это ужасно забавно.
Она открутила крышку на торце цилиндра. Внутри были плоская округлая пуговица, сияющая золотом, и свернутая записка, которую Одри осторожно развернула.
— Это так странно… — сказала она. — Стюард? У вас есть копия списка пассажиров?
— Да, мисс Пеннибэйкер. — И он протянул ей буклет в голубой обложке. Одри попросила меня подержать цилиндрик и записку, и начала пролистывать буклет. А я тем временем читал записку. «Вот экземпляр «К востоку от Луны», — гласила она. — Вам будет приятно прочесть его, поскольку автор на борту».
— Вот он! — воскликнула Одри.
— Кто?
— Джордж Джонсон. — Она указала на строчку в списке пассажиров. — Джонсон, Джордж, журналист-писатель. Ох, папу удар хватит!
— Почему?
— В первую очередь, потому, что эта пуговица — микрокнига под названием «К востоку от Луны», а папа полжизни потратил на то, чтобы ее запретили. Повсюду, где бы мы ни были, он проповедовал против этой книги. Да он меня запрет и ключ выбросит, если узнает, что я хоть пальцем до нее дотронулась.
— Это что, плохая книга? — спросил я.
— Грязная выдумка! Интеллектуальное изнасилование — вот как папа ее называет. Она западает к тебе в голову и все там извращает.
— Значит, ты ее читала?
Она была испугана.
— Я не смогла бы. Да и зачем? Я все о ней знаю от папы. Она выворачивает наизнанку все твои представления о дурном и хорошем, хоть и притворяется, что имела в виду совсем обратное. Герой — просто чудовище, а подделывается под достойного человека, которого вы бы почли за честь пригласить в дом.
— Это твой папа так говорит, — сказал я.
— Так ты одобряешь порнографию?
— Сначала я бы хотел поглядеть, что это такое.
— Ну так возьми ее, — сказала она и сунула пуговицу мне в руку. — Читай хоть всю, если хочешь. Надолго тебя не хватит. От нее тебе тошно сделается.
— Ну-ну, перестань ворчать.
Она на миг прикрыла глаза, потом коснулась моей руки.
— Ох, прости меня. Я просто потрясена, вот и все. Не знаю, кто, да и зачем мог послать мне такую вещь.
— Почему ты не спросила стюарда, откуда она взялась?
— Даже и знать не хочу. И не хотела бы я оказаться поблизости, когда папа узнает, что Джордж Джонсон на борту.
— Может, они не натолкнутся друг на друга, — предположил я.
— Джи-Ди, — терпеливо сказала Одри. — Нам придется быть на борту еще несколько дней. И здесь всего пятьсот пассажиров. А папа мой не из затворников, да и, насколько я знаю, Джордж Джонсон тоже. Ничего себе! А я-то думала, что папа тут сможет отдохнуть и расслабиться, но, наверное, зря я строила всякие планы насчет этого Марди Гра[1] и всего остального.
— Марди Гра?
Одри загадочно улыбнулась.
— Мы еще тебе об этом не рассказывали. Что ты делаешь сегодня вечером? Ты с кем-нибудь ужинаешь?
— Они тут еще и ужином кормят?
— Глупыш! А ты что думал? Приходи в столовую первого класса в восемь сегодня вечером и спроси меня. Тебе есть во что переодеться к ужину? Нет, разумеется нет. Придется мне попросить стюарда позаботиться о тебе. — Она двинулась вперед, но внезапно остановилась и обернулась ко мне. — Джи-Ди?
— Да?
— Послушайся моего совета и выкинь эту книжку.
Я ответил, что подумаю, но знал, что не сделаю этого. Уж слишком она меня заинтересовала. Да и вообще, сказал я себе, что такого может сделать с человеком книга?
2После того, как Одри ушла, я почувствовал себя неприкаянно и еще немного побродил по кораблю. Наконец, я прилепился к группе туристов, которая как раз собиралась уходить с Прогулочной палубы. Командор Мур, большой добродушный человек с лицом голубоватого, почти металлического оттенка, повел нас наверх по скату, останавливаясь в разных местах, чтобы объяснить, как устроен корабль. Я узнал, что «Стелла» может вместить 700 пассажиров и 100 человек команды, хотя на этот раз не все пассажирские места были заняты, что на ней шесть палуб, кольцом опоясывающих изнутри полый в сердцевине, точно бублик, корпус, что она уже совершила 737 рейсов и перевезла более чем 340 000 пассажиров без единой аварии, и что после остановки на Танзисе ей предстоит пройти проверку и возобновить запас топлива в доках Портсмута на Земле.
— Может, вы заметили, — говорил командор Мур, — снаружи корабль кажется гораздо большим, чем изнутри — с палуб. Это потому, что большая часть «Стеллы» — пустое пространство. Мы находимся в центре, в сердцевине бублика, если угодно. А нас окружает съедобная часть бублика. Именно там, как раз в самой середке, находится генератор поля, который и заставляет корабль двигаться. Силовые линии поля проходят сквозь сердцевину и наружу, обтекая поверхность корпуса. Звездному лайнеру нужна большая поверхность корпуса. Чем больше поверхность, тем сильнее поле, и тем больше пассажиров и груза может нести корабль. Корпус может быть и цилиндрическим, и даже квадратным, но тор — самая эффективная форма. Пойдемте, нам сюда.
Мур подвел нас по скату к служебной двери.
— Через эту дверь можно проникнуть к наружной оболочке. Обычно во время рейсов дверь запечатана, поскольку там, за ней, почти нет ничего такого, что требовало бы надзора. Но мы Можем заглянуть. Однако хочу вас предупредить, что переход между оболочками трудноват, да и воздух застоялся. Это тот самый воздух, который накачали еще в Портсмуте, когда вывели «Стеллу» из ангара семь лет назад. Да и тогда он был паршивый. Не станут же они расходовать хороший воздух на то, чтобы накачивать его между обшивками.
Командор Мур дотронулся идентификационной карточкой до двери, которая отворилась с тихим шипением, и мы вошли в тамбур. Внизу, под нами, в пространстве между оболочкой и внутренним корпусом корабля, зигзагом изгибалась лестница. Можно было различить огоньки аварийного освещения на каждой площадке, они мерцали, точно протянутая сквозь тьму нитка жемчуга. Впереди голубовато светился узкий мостик, перекинутый к еще одному открытому люку.
— Эй, кто-нибудь хочет пройти по нему? — спросил командор Мур с широкой улыбкой на голубом лице. И зубы у него тоже были голубыми. Я сказал, что попытаюсь.
— Еще кто-нибудь?
Отозвались еще трое. Командор Мур дал мне фонарик и велел посветить, чтобы иметь представление о размерах наружной оболочки. Пересечь мостик было не так уж трудно. Он был узким, с неудобными низкими перилами, но вполне устойчивым. Мы прошли по скату на полукруглую площадку. Мур был прав. Воздух действительно вонял. Я уперся лучом фонарика в темноту. Луч расплылся и смутно осветил внутрений покров оболочки, очертив пересекающие ее тени кольцевых креплений и балок, которые распирали оболочку корабля, когда тот не находился в космосе. От креплений тросы вант тянулись вниз до карнизов, позволяющих пробраться к алому, пульсирующему генератору поля, который был подвешен прямо в центре наружной оболочки. Когда я навел туда луч, то заметил, что на верхних кольцах рядами висели похожие на коконы предметы. Пока я пытался различить, что это такое, мы почувствовали, что платформа дрогнула. Можно было увидеть, как вибрируют тени вант на стенках.