Дело о туфельке магазинной воровки - Эрл Гарднер

– Нет.

– Вы хотите сказать, что это не ваше вязанье?

– Нет.

– Если бы вы вязали синий свитер примерно такого фасона, то связали бы его таким же образом?

– Думаю, так бы сделал любой человек, умеющий вязать.

– Это не ответ на мой вопрос. Вы бы связали его таким же образом?

– Думаю, да.

– И вы не признаетесь, что это ваше вязанье? – Сэмпсон уже начинал терять терпение.

– Нет. Не помню, чтобы я видела это когда-либо раньше, – сказала миссис Брил.

Сэмпсон обменялся взглядом с сержантом Голкомбом и вновь принялся рыться в сумочке.

– Хорошо, миссис Брил. Я собираюсь показать вам еще кое-что и надеюсь, что это освежит вашу память. – Он развернул папиросную бумагу, в которой были бриллианты. – Вы когда-нибудь видели эти драгоценности?

– Я не могу вам сказать, – ответила миссис Брил.

– Вы не можете сказать?

– Нет. Я не помню, чтобы видела их когда-нибудь. Но пока ко мне окончательно не вернется память, я не стану делать окончательных заявлений.

– О нет, конечно же нет! – язвительно воскликнул Сэмпсон. – Вы ведь всеми силами стараетесь нам помочь, не так ли?

– Позвольте еще раз вам напомнить, мистер Сэмпсон, – вмешался доктор Гиффорд, – что эта женщина пережила сильнейшее нервное потрясение.

– Да, пожалуй, ей нужен психиатр, – снова не без сарказма откликнулся Сэмпсон. – Она кажется такой беззащитной!

– Как адвокат миссис Брил, я должен попросить вас, джентльмены, закончить этот допрос, и поскорее, – заявил Мейсон. – У вас есть к миссис Брил еще какие-то вопросы?

– Да, – сказал сержант Голкомб. – Миссис Брил, вы заходили в дом Остина Куленса, не так ли?

– Я не помню, – ответила миссис Брил.

– Вы ведь знали, где жил Остин Куленс?

– Я даже этого не могу вспомнить.

– Его адрес есть в записной книжке вашего брата, в его офисе, не правда ли?

– Вроде бы да… наверное… Дайте-ка подумать… Кажется, я отправляла на его адрес несколько писем… На бульвар Святого Руперта, если не ошибаюсь.

– Правильно. Так в какое время вы отправились туда прошлой ночью?

– Говорю же вам, я не знаю, ходила ли туда вообще.

– Вы вошли в дом, – продолжал сержант Голкомб. – Вошли без разрешения. Затем выкрутили одну из лампочек и положили в патрон медную монету, чтобы случилось короткое замыкание, когда Куленс придет домой и включит свет, не так ли?

– Понятия не имею, о чем вы таком говорите.

– Вы не помните, как делали все это?

– Конечно же нет. Я ведь уже сказала: последнее, что я помню, – это прощание с мистером Мейсоном в супермаркете.

– В таком случае, – с видом победителя заявил Голкомб, – раз уж вы не помните, где были и чем занимались, вы не можете с полной уверенностью заявлять, что не брали револьвер 38-го калибра и не стреляли в мистера Остина Куленса прошлым вечером около половины восьмого, не так ли?

– Конечно нет, – ответила миссис Брил. – Я не могу сказать, что я делала, и, следовательно, не могу сказать, чего я не делала. Может быть, я пыталась убить президента. Я могла бы взорвать поезд, снять деньги со счета в банке, выйти замуж. Повторяю: я не знаю, что делала и чего не делала.

– Тогда вы не станете отрицать, что убили Остина Куленса, ведь так?

– Я уж точно не помню, что убила Остина Куленса.

– Но вы ведь не станете отрицать, что могли это сделать?

– Я твердо знаю, что никогда никого не убивала до вчерашнего вечера, – ответила миссис Брил. – И у меня нет причин считать, что вчерашний вечер был каким-то особенным.

– Вы беспокоились за своего брата, не так ли?

– Не больше, чем обычно.

– Вы ведь знали, что он ушел в очередной запой?

– Да. Я так думала.

– Позвольте задать такой вопрос, – не унимался Сэмпсон. – Вы помните, что воровали в магазинах?

– Да, – ответила миссис Брил, немного замешкавшись.

– Правда?

– Да.

– Где? Когда?

– Вчера днем или, скорее, в полдень. Как раз перед тем, как я познакомилась с мистером Мейсоном.

– И вы именно воровали?

– Да. Видите ли, мой брат в очередной раз ушел в запой. Я из-за него очень переживала. В воскресенье я ходила в офис, чтобы проверить содержимое сейфа, не нашла бриллиантов, которые в субботу утром передал моему брату Остин Куленс, и подумала, что Джордж взял их с собой и пропил. Куленс знал о слабости Джорджа. Если честно, он единственный, кто знал об этом, кроме меня и моей племянницы. Я боялась, что мистер Куленс захочет получить бриллианты прежде, чем Джордж их выкупит, и разразится скандал, поэтому решила прикрыть Джорджа. И для начала притворилась, будто у меня бывают приступы клептомании. Сейчас мне кажется это очень глупым, но тогда я думала, что это единственное возможное решение, единственный способ справиться со сложившейся ситуацией и потянуть время до тех пор, пока не объявится Джордж.

– Итак, вы решили попасться на воровстве?..

– Не совсем. Я где-то читала, что человека нельзя обвинить в воровстве, пока он вместе с украденным не выйдет из магазина. И решила попасться, пока еще находилась в магазине. Хотя, если бы не мистер Мейсон…

– Ладно, сейчас я вам кое-что расскажу, – вмешался сержант Голкомб. – Вашего брата нашли…

– Не смейте! – Доктор Гиффорд шагнул к Голкомбу. – Я предупредил вас, что мою пациентку надо беречь от нервных потрясений, и вы согласились на мои условия. Вы не можете…

– Я, черт возьми, могу делать все, что захочу! Не вы тут распоряжаетесь. Я здесь главный.

– Вы можете считать, что я здесь не распоряжаюсь, – заявил врач, – но эта женщина находится под моим наблюдением. Я нарушил правила, разрешив вам допрашивать ее сейчас. Вы не должны причинять вред ее здоровью, это было оговорено еще до начала допроса.

– Ну, так уж получается, – запальчиво ответил сержант, – что я передумал. Может быть, я и не слишком силен в медицине, но, по-моему, эта женщина уже вполне здорова, и…

Доктор Гиффорд кивнул рыжеволосой медсестре, и та достала что-то из кармана.

– Один момент, – сказал доктор и шагнул к кровати. – Позвольте вашу левую руку, миссис Брил.

Она вытянула левую руку.

– Эй, что вы делаете? – подозрительно спросил Голкомб, подходя ближе.

Доктор Гиффорд встал так, чтобы сержант не мог видеть руку миссис Брил. Затем он подал знак медсестре. Та передала ему ватный тампон. Доктор Гиффорд смочил его в спирте и протер руку миссис Брил. Затем он повернулся к стенографисту:

– Вам следовало бы сделать запись о том, что миссис Брил вкололи дозу сильнодействующего снотворного. Я не приверженец таких методов лечения, но в данном случае это, безусловно, предпочтительнее для моей пациентки, нежели подвергаться еще большему нервному шоку.

– А меня, черт побери, не волнует, что вы ей там вкололи! – Сержант Голкомб побагровел от гнева. – Я собираюсь продолжить…

– Да-да, продолжайте, – махнул рукой Гиффорд. – Наркотик как раз начинает действовать. Как врач, должен заявить, что с данного момента любой ее ответ на любой вопрос нельзя считать достоверным.

Миссис Брил глубоко вздохнула, поудобнее устроилась на кровати и закрыла глаза. Уголки ее губ приподнялись в довольной улыбке.

– Она притворяется! – заорал сержант Голкомб. – Это лекарство не могло подействовать так быстро!

– Похоже, вы думаете, что знаете медицину лучше меня, – нахмурился врач.

Голкомб потерял всякое терпение. Теперь его лицо позеленело от злости.

– Я, черт возьми, сам знаю, что думаю! – заорал он. – Я думаю, что она притворяется! Я думаю, что все это просто балаган. А теперь я собираюсь рассказать ей про ее брата. Миссис Брил, вы можете играть в эту игру и притворяться, сколько захотите, но ваш брат был найден…

Сэмпсон подскочил к Голкомбу и закрыл ему рот ладонью.

– Заткнись, идиот, – процедил он сквозь зубы. – Я здесь главный.

Сержант отпрыгнул назад, сжав кулаки, затем взглянул Сэмпсону в глаза:

– Ладно, ты сам этого захотел. Ты…

– Да заткнись же ты, дурень! – оборвал его Сэмпсон. – Разве ты не видишь, что они только этого и ждут?

– Сейчас я тебе покажу, – прорычал Голкомб и замахнулся.

Сэмпсон попятился.

– Джентльмены, – заговорил доктор Гиффорд, – я вынужден попросить администрацию госпиталя очистить эту палату от посторонних. Разыгранная вами унизительная сцена может нанести вред моей пациентке.

– Черт побери, да не будь же идиотом, Голкомб! – взмолился Сэмпсон. – Неужели ты не видишь, что если…

– Иди сюда и защищайся, жалкая крыса! – прорычал сержант, снова сжимая кулаки. – Может, ты и попался на их удочку, но меня не проведешь! – Не давая Сэмпсону приблизиться к себе, он повернулся к кровати. – Хорошо, миссис Брил, посмотрим, что вы скажете на это… Тело вашего брата было найдено в его офисе. Его застрелили из револьвера 38-го калибра и упаковали в коробку.

Наверное, миссис Брил его не слышала. Она лежала с закрытыми глазами, лицо ее ничего не выражало, дыхание было спокойное, будто она спала.

– Ну? – саркастически хмыкнул Сэмпсон. – Теперь ты это сделал! Сдал нашего единственного туза, а она это проспала!