Настоящая помощь в трудный час. Николай Чудотворец, Матрона Московская, Серафим Саровский - Павел Михалицын

«Я подыхал… Меня убивал алкоголь»

Я подыхал… Меня убивал алкоголь, я «бухал» каждый день и остановиться сам уже не мог, выносил вещи из дома. Пропил обручальное кольцо и даже серебряный крестик с груди. Жена ушла, родители выгнали. Жить не хотелось. Я оказался в «дурке», в отделении кризисных состояний, пришел туда сам – некуда больше было идти.

Там, на подоконнике в палате, лежал молитвослов. Я взял его и начал читать, рыдать, визжать, вопить о помощи. К св. Николаю я обращался как к любимому святому, так как оба моих деда были Николаи… Дальше пошли чудеса. Уже в больницу ко мне приехали родители. Через какое-то время появилась работа. Сейчас у меня новая семья, я – начальник отдела в крупой компании. И я не пью. Во всем этом нет моей заслуги – мне помогают. Я отдал себя в руки Всевышнего…

«Не осуждайте нас, грешников: мы тоже хотим быть счастливыми»

Святой Николай Чудотворец… Почему на иконах его пишут таким строгим? Столько любви, столько понимания и сострадания вмещает наш любимый Чудотворец! Вне зависимости от вероисповедания и нации, он всех принимает, всем помогает. Людей не гонит, гонит грех в нас или тех, кто склоняет нас ко греху.

Мы живем в Анталии. Недалеко от Демре (Мир Ликийских). Много чудес, много помощи он оказал нам.

Ситуация банальная: я бывший пивной алкоголик, чего я очень стыдилась… Бросить я не могла. Многие люди по отношению к алкоголикам любят высказываться: «Никто вам насильно не наливает, сами пьете». Да, сами пьем, а не пить не можем. А знаете, как бы хотелось не пить и жить как все нормальные люди! Проснуться со свежей головой, одеться по-человечески и пойти с улыбкой на лице хотя бы погулять. Не сидеть и не плакать, что вчера, напившись, написала, сказала и сделала много того, о чем сегодня очень жалею и чего стыжусь. Страх выйти на улицу: а вдруг кто-нибудь видел, как я, шатаясь, пошла за 15-й бутылкой и потом долго не могла попасть ключом в замочную скважину. Даже от самых близких подруг я пыталась скрыть свой алкоголизм. Единственное, что я не бросала, – это молитву. Молилась каждый день, молилась, как могла. Господь всегда был рядом! Сколько раз Он спасал меня от смерти! Только это я сейчас понимаю, а тогда нет.

Приехав случайно (а на самом деле по Божиему промыслу) в храм Святого Николая в Демре с группой туристов, я горько плакала у гробницы Чудотворца. Была одна молитва, молитва от сердца: «Если Боженьке угодно, просто хочу быть счастливой!» И святой наш Николаюшка помог.

Сейчас я замужем, у меня сынуля Илия. Я не пью и не курю. Я счастлива.

Прошу вас, добрые люди, не осуждайте нас – зависимых грешников. Мы тоже хотим быть счастливыми. Просто помолитесь за нас!

Воспоминания старца

В ссылке я был. Голодный год. Есть было совсем нечего. Работа очень и очень тяжелая. А есть нечего. Да еще зима суровая, пасмурная. Транспорт не мог ходить, и доставка прекратилась. Мы несколько суток были совсем голодны и холодны. Да еще, как на грех, мороз прибавил до сорока градусов. Птица мерзла на лету. А одежонка-то… Многие мои собратья полегли, обессилели и не могли ходить. Я тоже собрался умирать с голоду и холоду.

Ночевали мы в отдельных хибарках, маленьких таких и совсем худых. Окна заткнуты тряпками. На полу снег, – надуло в щели. Дверь полуоткрыта. Понамерзло на ней льда целый вагон.

Был холодный вечер. Я лежал, уткнувшись в тряпки. Мороз лез и леденил все тело. Вдруг мне сильно захотелось спать. Я знал прекрасно, что сон – предвестник смерти. Чуть засни и… все, больше бы я не встал никогда. С силой поднявшись, я решил последний раз помолиться святителю и чудотворцу Николаю. «Угодничек Божий, – сказал я ему, – ведь я помираю. Ты все видишь. Ты скорый помощник, и сам приди ко мне, помоги». Дальше не помню, что говорил или не говорил, – не помню. Только слышу я сильный стук в дверь. Открыл. Порыв сильного ветра с холодным снегом обдал лицо. Никого не было.

Но что это такое? Свежие следы от двери. Заглянул дальше за угол… Сумка большая стоит. И снег еще не успел ее замести. Боже мой, да что же это такое за привидение? Еще раз оглянулся на следы. Они уходили в сторону леса. Кругом ни души. Только буря еще сильнее расходилась.

Взял эту сумку. Тяжелая. Принес в хату, открыл… Милые вы мои детки… В сумке-то были свежие хлебы. Да еще теплые, совсем горячие! Будто только вот из печи их вытащили. А какая там печка?! На пятьдесят верст не было ни одной хозяйской хаты, одни ссыльные да арестанты.

И вот этим хлебом мы жили целую неделю. Когда утихла пурга, принесли нам паек. И никто тогда не умер. А в других лагерях, слышно было, многие померзли в эту метель. А из наших никто не замерз. Чудотворец Николай спас нас!

Окаменевшая девушка

Эта история случилась в простой советской семье в городе Куйбышеве, ныне Самаре, в конце 50-х годов. Мать и дочь собирались встречать Новый год. Дочь Зоя пригласила семь своих подруг и молодых людей на вечеринку с танцами. Шел Рождественский пост, и верующая мать просила Зою не устраивать вечеринки, но дочь настояла на своем. Вечером мать ушла в церковь помолиться.

Гости собрались, а Зоин жених по имени Николай еще не пришел. Его не стали ждать, начались танцы. Девушки и молодые люди соединились в пары, а Зоя осталась одна. С досады она взяла образ святителя Николая Чудотворца и сказала: «Возьму этого Николая и пойду с ним танцевать», – не слушая своих подруг, которые советовали ей не совершать такого кощунства. «Если Бог есть, Он меня накажет», – бросила она.

Начались танцы, прошли круга два, и вдруг в комнате поднялся невообразимый шум, вихрь, засверкал ослепительный свет.

Веселье обратилось в ужас. Все в страхе выбежали из комнаты. Одна Зоя осталась стоять с иконой святителя, прижав ее к груди, – окаменевшая, холодная, как мрамор. Никакие усилия прибывших врачей не могли привести ее в себя. Иглы при уколе ломались и гнулись, как будто встречая каменное препятствие. Хотели взять девушку в больницу для наблюдения, но не могли сдвинуть ее с места: ее ноги были как бы прикованы к полу. Но сердце билось – Зоя жила. С этого времени она не могла ни пить, ни есть.

Когда вернулась мать и увидела случившееся, она потеряла сознание и была увезена в больницу, откуда возвратилась через несколько дней: вера в милосердие Божие, горячие молитвы о помиловании своей дочери восстановили ее силы. Она пришла в себя и слезно молилась о прощении и помощи.

Первые дни дом был окружен множеством народа: приходили и приезжали издалека духовные лица, верующие, медики, просто любопытные. Но скоро по распоряжению властей помещение было закрыто для посетителей. В нем дежурили посменно по 8 часов два милиционера. Некоторые из дежурных, еще совсем молодые (28—32-х лет), поседели от ужаса, когда в полночь Зоя страшно кричала. По ночам около нее молилась мать.

«Мама! Молись! – кричала Зоя. – Молись! В грехах погибаем! Молись!» Обо всем случившемся известили патриарха и просили его помолиться о помиловании Зои. Патриарх ответил: «Кто наказал, Тот и помилует».

Из посетителей к Зое были допущены следующие лица:

1. Приехавший из Москвы известный профессор медицины. Он подтвердил, что биение сердца у Зои не прекращалось, несмотря на внешнюю окаменелость.

2. По просьбе матери были приглашены священники, чтобы взять из окаменевших рук Зои икону святителя Николая. Но и они не могли этого сделать.

3. В праздник Рождества Христова приехал иеромонах Серафим (вероятно, из Глинской пустыни), отслужил водосвятный молебен и освятил всю комнату. После этого он сумел взять икону из рук Зои и, воздав образу святителя должные почести, возвратил его на прежнее место. Он сказал: «Теперь надо ждать знамения в Великий день (то есть на Пасху)! Если же оно не последует, недалек конец мира».

4. Посетил Зою и митрополит Крутицкий и Коломенский Николай, который также отслужил молебен и сказал, что нового знамения надо ждать в Великий день (то есть на Пасху), повторив слова благочестивого иеромонаха.

5. Перед праздником Благовещения (в тот год оно было в субботу третьей недели Великого поста) приходил благообразный старец и просил допустить его к Зое. Но дежурные милиционеры отказали ему.

Он приходил и на другой день, но и опять, от других дежурных, получил отказ.

В третий раз, в самый день Благовещения дежурные пропустили его. Охрана слышала, как он ласково сказал Зое: «Ну, что, устала стоять?»

Прошло некоторое время, и когда дежурные милиционеры хотели выпустить старца, его там не оказалось. Все убеждены, что это был сам святитель Николай.

Так Зоя простояла 4 месяца (128 дней), до самой Пасхи, которая в том году была 23 апреля (6 мая по новому стилю).

В ночь на Светлое Христово Воскресение Зоя стала особенно громко взывать: «Молитесь!»