Убийство в стиле винтаж - Найо Марш

– Спасибо, – поблагодарил Аллейн. – Больше вопросов нет, инспектор Уэйд.

– Без проблем, сэр. – Уэйд повернулся к Бродхеду: – Что вы сделали с тики миссис Мейер? – спросил он.

– Что? Ничего. Я не брал его в руки. Не пойму, почему все столько говорят об этом уродце? Вы спрашивали о нем в гардеробной, мистер Аллейн. При чем тут он?

– Мы просто пытаемся найти пропавшую вещь, – ответил Уэйд. – Миссис Мейер ее потеряла.

– А еще она потеряла мужа, – едко заметил Бродхед. – Я думал, вы ищете убийцу, а не вора.

– Разумеется, мы…

– Кроме того, я уверен, что ей плевать на этого тики. К чему вы клоните? Хотите сказать, что я прикарманил эту дурацкую вещицу? На меня и так навешали бог знает что. Вы ведь уверены, что я украл деньги Валери Гэйнс, верно? Думаете, я солгал, что мне одолжил их Мейер. Думаете, я вор и убийца…

Его голос взлетел до истерических ноток. Касс сдвинул брови и шагнул ближе к Бродхеду. Уэйд торопливо встал с места.

– Руки прочь! – крикнул Бродхед. – Вы не можете меня арестовать… Вы не можете…

– Послушайте, дружище, – вмешался Аллейн, – не надо ничего придумывать и драматизировать ситуацию. Вы сами сказали, что дело серьезное. Никто не пытается вас арестовать. Инспектор Уэйд задал вам вполне разумные вопросы. Почему бы на них не ответить?

– В самом деле, – буркнул Уэйд. – Почему бы не ответить?

– Я полагаю, – уже спокойней произнес Бродхед, – вы слышали об этой безобразной сцене в гардеробной. Вероятно, ваш наблюдательный коллега доложил вам, что сказал обо мне этот вонючка Палмер.

– И о том, как вы попытались с ним разобраться, – добавил Аллейн. – Разумеется.

– Вам не кажется, что это было не слишком красиво – сидеть среди нас и играть в шпиона, чтобы потом все выложить полиции? Нет? Может быть, было бы гораздо честнее просто сказать… сказать…

– Сказать, – подхватил Аллейн, – примерно следующее: «Я детектив, поэтому, если кто-то из вас убил этого достойного джентльмена, которого вы все так любили и уважали, будьте добры, сидите тихо и ничем себя не выдавайте». Нет, спасибо.

– Поверьте, я любил его не меньше других. Он был для меня прекрасным другом.

– В таком случае, – вставил Аллейн, – почему бы вам не помочь инспектору Уэйду найти зеленого малыша тики?

– Проклятье! – воскликнул Бродхед. – Ладно, ладно! Пусть это не имеет никакого отношения к делу… Ладно. Спрашивайте.

– Насколько я понял, – начал Уэйд, – вы рассматривали тики до начала ужина. Вы брали его в руки?

– Да, буквально на минутку. Потом его взял кто-то другой.

– Кто?

– Кажется, Фрэнк Ливерсидж. Я не уверен. Тики ходил по рукам.

– Да. Хорошо, мистер Бродхед, давайте вернемся к окончанию спектакля. Вы участвовали в нем до самого последнего момента?

– Участвовал! – с отвращением повторил Бродхед. – Нет, я не «участвовал». Я играл до главной сцены с мисс Дэйкрес.

– А что вы делали потом?

– Стоял за кулисами, ожидая вызовов публики.

– Значит, все-таки участвовали, – сухо заметил Уэйд.

– Если, по-вашему, торчать за кулисами…

– Ладно, оставим это. Что вы делали после окончания спектакля?

– Пошел в гримерную и смыл грим.

– С вами был кто-нибудь еще?

– Да. Вернон и Фэнки Ливерсидж.

– Все в одно время?

– Мы с Верноном ушли вместе. Фрэнки появился через пару минут. Акройд присоединился перед самым ужином.

– Хорошо. После инцидента с бутылкой доктор Те Покиха и старший инспектор предложили всем разойтись по гримерным, а потом собраться в гардеробной. Вы отправились прямо в гардеробную, сэр?

– Нет. По пути я заглянул в гримерную.

– Зачем?

– Взять пальто. Мне было холодно.

– Как долго вы находились в гримерной?

– Минут пять.

– Пять минут, чтобы забрать пальто?

– Ну… там был Брэнни.

– Кто это?

– Брендон Вернон, наш характерный герой. Я уже сказал, что у нас общая гримерная. У Брэнни была фляжка. Мы сделали пару глотков. Очень вовремя. Потом пришел Фрэнки и тоже выпил. После этого мы отправились в гардеробную.

– По пути в гримерную вы прошли мимо железной лестницы, ведущей на платформу?

– На какую платформу?

– Кажется, она называется колосниками, – скромно вставил Аллейн. – Или колосниковыми решетками?

– А, – кивнул Бродхед. – Да. Кажется, прошли. Она возле коридора, верно?

Уэйд поерзал на месте и с небрежным видом откинулся на стул.

– Не помните, вы в тот момент не смотрели на платформу?

– Не знаю. С какой стати?

– У вас не появилось ощущения, что наверху кто-то есть?

– У меня не было никаких ощущений.

– Все ушли со сцены одновременно – и труппа, и гости?

– Пожалуй. Люди были очень подавлены. Гости исчезли первыми. Мы постояли немного перед дверью в коридор, чтобы дать пройти мисс Дэйкрес, а потом пошли за ней.

– Все вместе?

– Насколько я помню, давки не было, – раздраженно буркнул Бродхед. – Коридор довольно узкий.

– Когда вы пришли в гардеробную, все уже собрались?

– Нет, я был не последним.

– Кто пришел после вас?

– О господи, – вздохнул Бродхед. – Дайте подумать. Так, Гаскойн появился позже, и мистер Мэйсон тоже. Под конец пришли Сьюзен и Хейли Хэмблдон, кажется, вместе с мисс Дэйкрес, хотя я не уверен. Впрочем, что я: последним был мистер Аллейн.

– Верно, – согласился Аллейн. – Я сильно опоздал.

– Ладно, – кивнул Уэйд, – на этом, пожалуй, все. Если вы не против, позже вас вызовут в участок для подписи ваших показаний. У нас есть ваш адрес. Скорей всего, это будет завтра утром.

– Куда приходить?

– На Хилл-стрит, мистер Бродхед. К северу от Руру-стрит. Вам каждый скажет.

– Надеюсь. В крайнем случае, спрошу у полисмена. Уж он-то должен знать.

– Спокойной ночи, мистер Бродхед, – холодно попрощался Уэйд.

Глава 10

Море версий

– Даже не знаю, – пробормотал Аллейн, когда Бродхед вышел, – чего я заслуживаю больше – хорошей оплеухи или пинка под зад?

– Почему, сэр? – спросил Уэйд.

– Посудите сами. Когда все разошлись по гардеробным, на сцене рядом с телом остались я, мистер Мэйсон, мистер Гаскойн, доктор Те Покиха и старший механик. Тогда я еще думал, что это просто несчастный случай, хотя чисто автоматически попросил всех не покидать здание театра. Наверное, сработал профессиональный инстинкт – реакция на внезапную смерть или что-то в этом роде. Если бы мне пришла в голову мысль об убийстве, я бы, конечно, постарался не отпустить никого со сцены. Не знаю, удалось бы мне это без помощи полиции, но в любом случае в то время я ничего не заподозрил, хотя вопрос «Случайность или убийство?» напрашивался сам собой. Когда мы остались одни, у бедняги Берта вдруг развязался язык. Он без конца твердил одно и то же: здесь что-то нечисто, такого не может быть и тому подобное. То же самое повторял и мистер Гаскойн. Они собирались вместе подняться наверх и взглянуть на устройство с блоком. Тут я превратился из просто профессионала в ярого служаку. Я воскликнул: «Нет, нет, джентльмены, мы должны предоставить это нашей доблестной полиции!» Они почесали в затылке, посмотрели на потолок и отказались от этой затеи.

– Замечательно.

– Да, но что произошло на самом деле? Может быть, они все-таки забрались наверх? Если так, то они увидели устройство в том же состоянии, в каком оно находилось после падения бутылки. И в том же, в каком я нашел его несколько минут спустя, когда поднялся по лестнице. Хорошо, но какой эффект это произвело бы на убийцу? Допустим, убийцей был не один из стоявших на сцене, а кто-то другой. Тогда он мог просто вылезти из своей норы, увидеть пустую сцену, услышать голоса наверху и снова уползти обратно. Он не стал бы заметать следы.

– Да, но у нас есть ваше свидетельство, – возразил Уэйд.

– Правильно, есть. Похоже, мы поймали его на подтасовке, – согласился Аллейн. – Если только… если… – Он раздраженно потер нос. – На самом деле я люблю подтасовки. Над кроваткой каждого потенциального убийцы надо вывешивать надпись: «Не перемудри!» Но я чувствую здесь какой-то подвох. Идем дальше: если наш человек – Те Покиха, Мэйсон, Гаскойн или Берт, то он все равно не смог бы исправить механизм. Получается, что, запретив им эту экскурсию, я сам спровоцировал убийцу на попытку замести следы.

– Вот и хорошо, сэр, поскольку, попытавшись, он совершил ошибку.

– Кроме того, мы не смогли бы найти тики.

– Вторая ошибка!

– Вы считаете? – спросил Аллейн. – Я в этом сомневаюсь.

– Не совсем вас понял, сэр. Разве мы не должны использовать тики?

– Конечно, – ответил Аллейн, слегка скривив губы, – попытаться стоит. Что на этот счет сказали Хэмблдон и Мэйсон?

– Примерно то же, что и Бродхед. Хэмблдон говорит, что взял фигурку в руки вскоре после того, как вы подарили ее миссис Мейер. Потом он передал ее кому-то другому, кажется, мистеру Вернону, но точно не помнит. Мистер Мэйсон сказал, что не помнит, кто дал ему божка, но сам он вернул его миссис Мейер перед тем, как все сели за стол.