В стране монстров - Леонид Владовец

Бузиновые кусты с виду ничем не отличались от обычных, поэтому сказать, что они магические, можно было, только проверив, нет ли за бузиновыми зарослями подземного хода. Если ход есть, значит, и бузина волшебная.

Почему-то вход в подземелье представлялся Тольке в виде арки небольшого туннеля, пещеры или какой-нибудь щели в склоне горы. Поэтому, протискиваясь сквозь заросли, он смотрел главным образом вперед и в стороны, а под ноги — гр-раздо реже. Ничего похожего ни на туннель, ни на пещеру Толька не углядел, хотя не менее получаса бродил по зарослям бузины, в которых к тому же было полно крапивы, вымахавшей ростом выше Лаптева. Конечно, даже несмотря на свое войлочно-шерстяное одеяние, Толька здорово обстрекал руки, да и физиономии досталось.

«Сэр Заовражный» был уже готов поверить, что попал в самые обычные бузиновые кусты и никакого подземного хода тут нет. Он уже начал спускаться вниз, в направлении могилы сэра Парамора, как вдруг споткнулся о большой плоский камень, со всех сторон поросший крапивой.

Точнее, конечно, это был не просто камень, а грубо отесанная каменная плита — точно такого же черного цвета, как те камни с русско-готическими надписями «Монстры», «Миссия 1-я» и «Миссия 2-я». Надпись на плите гласила: «Подними!»

Ясно, что, не заполучи Толька силу Крокодилообразной Черепахи, ему эту плиту было бы нипочем не поднять. Потому что она весила центнера три, и даже какой-нибудь супертяжелоатлет сильно попыхтел бы для того, чтоб ее хотя бы с места сдвинуть. Но Лаптеву, который пятитонного Вепря одной рукой поднял, на это потребовалось не больше усилий, чем для того, чтоб в обычной жизни открыть переплет старинного фолианта.

Под плитой обнаружился продолговатый каменный колодец, чем-то похожий на могилу. Куда-то глубоко вниз, в темноту, уводили замшелые каменные ступени. Из колодца веяло холодом, сыростью. И еще — страхом. Запаха такого в прямом смысле, конечно, не существует, но в душе у Тольки, который после испытания своего бузинового «пулемета» сильно приободрился, снова появилась жуть и неуверенность. Во всяком случае, он не стал спешить и сразу же спускаться вниз.

Сначала он, конечно, приготовил стрелы против духов, то есть омочил двенадцать наконечников в снадобье номер V. После этого сока волшебной бузины в деревянной трубочке не осталось совсем. Отсюда следовало, что Толька должен стрелять в духов без промаха. У него, правда, было еще десять стрел, на которые не хватило снадобья, и он даже подумывал, не попробовать ли ему самому выжать сок из бузиновых ягод, но решил отказаться от этой затеи. Во-первых, на это потребовалось бы много ягод и много времени, которое неумолимо приближалось к закату, а во-вторых, точного рецепта приготовления снадобья Толька не знал. Может, в его состав, кроме бузинового сока, еще какие-то вещества подмешивать требовалось, а может, надо было какие-нибудь колдовские заклинания произносить, которые знал только Трундакс. Кто его знает, что получится, если Лаптев пульнет в духов стрелой, лишь смоченной соком, без заклинаний? Может, наоборот, от этого духи только разозлятся.

Еще Тольку сильно беспокоил такой вопрос: как лезть в подземелье без фонаря и даже без факела? Ведь того света, что проникает сверху через могилообразный колодец, хватит самое большее на пять шагов. Да и то, если ход окажется не слишком извилистым. Конечно, говорят, что духи и прочие привидения имеют свойство светиться в темноте. Но вряд ли от их свечения там станет намного светлее. Кроме того, духи, как известно, то появляются, то пропадают. Заманят куда-нибудь, а потом как набросятся со всех сторон! И потом, ежели Толька всех духов перебьет, то как же он без света будет искать «Серебристого Принца»? Хорошо, если этот меч, как в каком-то сказочном фильме, тоже сам по себе засияет, а если нет? Так тут и будешь до самого заката копошиться, пока карлики с топорами не придут.

На всякий случай Толька поглядел и снадобье номер VI против карликов. По внешнему виду и по запаху оно ничем не отличалось от снадобья номер V. Похоже, это был тот же бузиновый сок. Но черт его знает, может, против карликов Трундакс нашептал какие-то другие заклинания? И потом он сам говорил, что карликов великое множество, а у Тольки осталось только десять стрел.

Нет, надо снова доставать зеркальце!

Толька достал, подышал, но когда туманный налет сошел со стекла, первым, что удалось услышать, был звучный храп кудесника. Трундакс лежал бородой вверх на каком-то диване или кушетке и задавал храпака. А уши старый хрыч специально, чтоб не мешали его послеобеденному отдыху, залепил воском! Толька это сразу разглядел и понял, что орать и пытаться разбудить Трундакса — дохлый номер. Скорее карликов разбудишь, чем его. Так что придется самому кумекать…

Но тут Тольке — уже не впервые за время здешних приключений! — помог счастливый случай. Хотя он уже несколько раз доставал зеркало из футляра, ему еще не приходила в голову идея пускать этим волшебным предметом, выполнявшим функции мобильного видеотелефона, самые обычные солнечные зайчики. Почему эта идея пришла ему в голову именно сейчас — неизвестно. Тринадцатилетним, как, впрочем, и более старшим тинейджерам, иногда очень трудно объяснить даже самим себе, отчего они поступили именно так, а не иначе.

Как бы там ни было, но Толька, подышав на зеркало, чтоб убрать с него изображение дрыхнувшего Трундакса, и дождавшись, пока зеркало станет просто отражать самого Лаптева, решил подставить его под солнечные лучи и немного погонять «зайчика» по окружающим деревьям и кустам. Занятие это было совершенно бессмысленным, ненужным и даже опасным: «зайчики» могли привлечь внимание какого-нибудь карлика, страдающего бессонницей. Не говоря уже о том, что оно сокращало и без того небогатый запас времени, оставшегося до захода солнца. Была у Тольки и в обычной жизни такая нехорошая черта. Иногда, например, сидя за уроками и пытаясь решить задачу по математике или написать сочинение, он ни с того ни с сего отодвигал тетрадку и начинал рисовать какие-нибудь рожи, солдат-суперменов, роботов, гангстеров, рыцарей, пиратов, а то и вовсе абстрактные фигуры из всяких линий, точек и закорючек. Хотя он прекрасно понимал, что это ни на секунду не приблизит его к завершению работы, но зато намного отдалит от прогулки, игры на компьютере или просмотра телевизора. Понимал, даже ругал себя за то, что ерундой занимается, но… все равно продолжал это бессмысленное занятие.

Однако сейчас, как это ни удивительно, дурацкая мысль пускать «зайчики» волшебным зеркалом сослужила добрую службу. Когда Толька наконец оторвался от этого бесполезного времяпрепровождения и уже собрался вернуть зеркальце в футляр, а футляр — в сумочку, он неожиданно заметил, что зеркало само излучает свет! Не отражает солнечный, а само светится, да так, что на него смотреть больно. Конечно, все это было невозможно в обычном мире, но здесь, где бога заменяют Айбиэм и Майкрософт, почему бы нет?!

Направив зеркало вниз, в колодец со ступеньками, Толька убедился, что оно светит почти как аккумуляторный фонарь, с которым папа лазит под машину, если надо что-то смазать или подремонтировать. С таким светом вполне можно лезть и в подземелье. Правда, плохо, что зеркальце надо держать в руках. Неудобно! Ведь неизвестно, когда и откуда духи выскочат. Лучше бы идти вперед, держа на изготовку лук со стрелой. А для этого нужны сразу обе руки. Стало быть, надо пристроить зеркало так, чтоб оно рукам не мешало.

Размышлял Толька недолго. Он вспомнил про антиколдовской амулет из драконьего зуба, который Трундакс повесил ему на шею. Висел этот амулет, как известно, на серебряной цепочке и представлял собой костяную пластинку, на выпуклой стороне которой были нанесены какие-то письмена, защищающие от неприятельской магии.

Стерва Толька вообще хотел снять этот амулет, потому что ни в стычке с Королем Орков в таверне «Веселый Поросенок», ни в битве с Черепахой на болоте эта побрякушка никак себя не проявила. Вполне можно было снять костяшку с цепочки и подвесить вместо нее зеркальце, продев звенья цепочки через ажурную серебряную оправу.

Однако спустя несколько секунд Толька засомневался. Кто его знает, может именно благодаря этому амулету против него никто и не смог применить колдовство. Нет уж, береженого и Айбиэм бережет!

Поэтому Лаптев очень быстро нашел другой выход. Тут ему опять помогло шило, обнаруженное в рукояти кинжала. Он проколол две дырки в ремне от колчана, выдернул из вязаных штанов-«колготок» толстую шерстяную нитку, свил ее поплотнее, продел оба конца нитки через проколотые дырки и через ажурную оправу зеркальца, а затем крепко привязал зеркальце к ремню. Теперь и обе руки были свободны, и зеркало постоянно светило вперед — стреляй не хочу.

В общем, вновь приободрившись, Лаптев решительно поставил ногу на верхнюю ступеньку.