Королевский выбор - Сьюзен Cтивенс

— В самом деле? — насмешливо прошептал ей Алессандро в самое ухо.

— Но вы не собираетесь давить весь этот виноград сразу? — спросила она, намеренно не отрывая взгляда от окна, — к тому же оттуда веял ветерок, освежающий ее разгоряченное лицо.

— Конечно же, нет. — Алессандро встал рядом. — Церемония чисто символическая. Она означает начало сбора урожая.

Он как будто не заметил, как Эмили отодвинулась в сторону, и снова оказался рядом с ней. Эмили затравленно озиралась, стоя в углу между гардеробом и книжным шкафом, и вздохнула с облегчением, когда Алессандро отошел.

— Разные сорта винограда поспевают в разное время, — как ни в чем не бывало, продолжал Алессандро, словно не заметив этих перемещений. — А когда все собрано, мы празднуем событие всей деревней. Говорят, что традиция давить виноград после первого сбора призвана умиротворять силы природы.

Эмили начала расслабляться. История чрезвычайно занятна… а пустившийся, в объяснения Аллесандро уже не создавал сексуального напряжения, возникшего между ними.

Эмили чуть склонила голову в знак заинтересованности и ждала, когда вслед за разумом постепенно успокоится тело.

— Определенный обряд также выполняется, чтобы призвать хорошую погоду, — продолжал Алессандро тем же спокойным тоном. И вдруг, без всякого предупреждения, он взял Эмили за плечи и привлек к себе.

— Итак, — нетерпеливо потребовал он, — ты едешь?

— С удовольствием.

— В конце концов, это такой шанс узнать ближе собственного мужа, какой может больше и не представиться.

— Отлично. Тогда тебе надо переодеться.

— Ты имеешь в виду, это сегодня, сейчас? — Ей следовало догадаться. — А почему я не могу ехать прямо в этом?..

— Ну, если ты хочешь выглядеть так, словно собираешься в суд…

Губы Алессандро сложились в полуулыбку.

— Ты меня дразнишь.

— Правда? — пробормотал он.

— Ладно, тогда где здесь ближайший магазин.

— Я отведу тебя.

— Спасибо, — светским тоном ответила Эмили.

Но когда, она остановилась у внедорожника, на котором Алессандро, по его словам, привык разъезжать по поместью, он заметил:

— Мы и пешком дойдем.

— Пешком? — переспросила Эмили. Она не видела по пути ни одного магазина.

— Конечно, — подтвердил Алессандро, направляясь куда-то в поля. — До коттеджа Марии Фельсины всего десять минут ходьбы.

— Коттеджа? — Эмили пришлось почти бежать, чтобы поспеть за ним.

— Увидишь. Пойдем. — Он прибавил скорости. — У нас мало времени. Ты же не хочешь, чтобы они начали давить виноград без нас? — бросил он через плечо.

— Конечно, не хочу, но…

Алессандро крепко схватил ее за руку и повел в полном молчании.

Они остановились перед скромным домиком. В ожидании, пока откроется дверь, Эмили все еще гадала, что можно купить в таком маленьком магазинчике.

— Не волнуйся, — сказал Алессандро, поворачиваясь к ней.

Эмили заставила себя расслабиться.

— Все в порядке, — сказала она и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на пчелином гудении и птичьем щебете, на аромате цветов, таком манящем и насыщенном. Будь она одна, эта затея удалась бы, но рядом стоял Алессандро, и она могла думать только о нем — и той суете, которую он поднял вокруг ее участия в давлении винограда. Ей всего-то и придется, наверно, подвернуть брюки и накинуть что-нибудь сверху…

Дверь распахнулась, и Эмили переключила внимание на маленькую женщину, сморщенную и коричневую, как грецкий орех, появившуюся на пороге. При виде Алессандро она хлопнула в ладоши и радостно воскликнула:

— Alessandro! Piccolino[2]!

— Моя няня, — пояснил Алессандро, заключая женщину в объятья с не менее восторженным возгласом. Последовал бурный обмен вопросами и ответами, и Алессандро перевел:

— Мария извиняется, она была на заднем дворе, кормила гусей. Ее любимица Карлотта должна принять участие в ежегодных соревнованиях, так что за ней нужен особый присмотр… А теперь Мария приглашает нас к себе в дом.

— Si, — подтвердила Мария, широко улыбаясь Эмили и энергично кивая головой.

Переступив каменный порог, Эмили с любопытством огляделась: крошечные окна коттеджа пропускали мало света, помещение освещали несколько масляных ламп. От старой плиты веяло соблазнительными ароматами, а все подоконники были уставлены ящиками с остро и пряно пахнущей зеленью.

— Садитесь, принцесса, садитесь, — ласково журчал голос хозяйки. — Сюда.

— Пожалуйста, зовите меня Эмили.

Что-то в ее голосе встревожило старую женщину, и та обернулась к Алессандро, не сняв руки с руки Эмили.

— Алессандро, — с мягким упреком начала она, — твоя невеста несчастна. В чем дело, Алессандро?

Эмили вся напряглась от такого прямого вопроса, но Алессандро, как будто не обиделся. Он только издал какой-то небрежный возглас, Мария покачала головой и налила всем по стакану шипящего домашнего имбирного пива.

— И ты садись, — велела она Алессандро. Сама она уселась на стул, так заваленный подушками и ковриками, что ее маленькие темные ноги в потрепанных сандалиях не доставали до пола.

— За Эмили! — провозгласила она, поднимая стакан.

— За Эмили, — негромко подхватил Алессандро.

Мария Фельсина с явным удовольствием осушила свой стакан и вскочила на ноги.

— А теперь тебе надо поесть…

— О нет… — запротестовала Эмили, но взгляд Алессандро остановил ее. — Спасибо, — сказала она, поняв, что, отказавшись от покрытых сахарной пудрой булочек, причинит хозяйке обиду. — Какие аппетитные.

Булочки и вправду оказались вкусными, но Алессандро все-таки спас ее от угрозы объесться.

— Няня, мы пришли к тебе за одеждой, — сообщил он.

— Если, конечно, она мне подойдет по размеру, — пробормотала Эмили.

Судя по взрыву смеха, последовавшему со стороны Марии, Алессандро перевел ее фразу.

Но прежде чем Эмили успела смутиться, Мария взяла ее за руку и нежно погладила, словно прося прощения. Потом повернула полное лукавого упрека лицо к Алессандро и погрозила ему пухлым пальцем.

— Мария лучшая портниха в поместье, — объяснил Алессандро, — так что она быстренько подберет тебе что-нибудь подходящее к случаю.

Мария провела их в соседнюю комнату, где лежали рулоны материи, стояла старая швейная машинка и на веревке, подвешенной под потолком на двух крюках, висело множество многоцветных юбок и белых блузок.

— Ессо[3], принцесса! — воскликнула Мария и, оглядев Эмили, сняла с вешалки охапку нарядов.

— О нет, я не могу это надеть! — запротестовала Эмили, увидев блузки с глубокими вырезами — они почти ничего не прикрывали. В глазах Алессандро появился опасный огонек.