Идеальная невеста - Марта Гудмен

А теперь она распахнута настежь.

Не зная, что и думать, Сильвия завороженно наблюдала за тем, как Винсент бережно уложил девочку обратно в кроватку, заботливо укрыл одеяльцем и подоткнул его точь-в-точь как заботливая нянька. Постоял минуту, любуясь спящей девочкой, затем наклонился и осторожно поцеловал Эстреллу в лоб.

Что за исполненный нежности, поистине отцовский жест! У Сильвии голова шла кругом. Так вел бы себя Бруно, будь он жив. Зачем Винсент Бьюмонт ни с того ни с сего вздумал заботиться о ее дочке, задевая в ее душе незримые струны, казалось бы давным-давно умолкшие? Невольно возникало ощущение тесного родства, близости, в то время как на самом деле ничего это конечно же не значит.

Винсент отошел от детской кроватки и направился к двери. Лицо его казалось непривычно серьезным и задумчивым. Но вот он заметил Сильвию, резко вскинул голову и застыл на полдороге.

Молодая женщина задрожала всем телом и ухватилась за дверной косяк, чтобы не упасть. Ей вдруг померещилось, будто началось землетрясение и все пути к спасению отрезаны. Не надо было медлить, любуясь Винсентом. Глупо это и опасно в придачу…

И теперь вот Винсент смотрит на нее в упор, и даже через комнату взгляд его оказывает на нее влияние самое что ни на есть гипнотическое. Воздух вокруг словно потрескивает от электрических разрядов.

Как долго они так простояли, Сильвия понятия не имела. Она лишь заметила, что галстук-бабочка его сбился набок, а запонки расстегнуты. Винсент же наверняка обратил внимание на ее спутанные со сна волосы и несколько игривое одеяние, хотя доходящий до середины бедра пеньюар прикрывал соблазнительную коротенькую ночную сорочку.

Винсент шагнул вперед, затем оглянулся через плечо, дабы убедиться в том, что Эстрелла мирно спит в своей кроватке. Сильвия с места так и не стронулась. Она — мать девочки, она имеет полное право здесь находиться. А вот Винсенту Бьюмонту неплохо бы объяснить свое присутствие.

Похоже, Винсент и сам думал так же. Он подошел к Сильвии совсем близко и прошептал:

— Извини, что потревожили. Думаю, теперь все в порядке.

— А что случилось? — тоже очень тихо спросила она.

Материнская тревога на мгновение вытеснила прочие эмоции, вызванные близостью Винсента.

Он развел руками.

— Я заглянул в детскую и вижу: одеяло странно сбилось в комок посредине кроватки, а ребенка нет. Оказывается, Эстрелла укрылась с головой и свернулась клубочком под одеялом. Я испугался, что она там задохнется.

— Да нет, это не страшно. Она иногда такое проделывает. Устраивает себе уютное гнездышко, точно детеныш опоссума.

Винсент вновь развел руками, признавая свое полное невежество.

— Я подумал, что надо проверить, дышит ли она. Вытащил ее из-под одеяла и уложил обратно на подушку. Эстрелла проснулась, испугалась и вскрикнула. Я не хотел…

— Зато тебе отлично удалось снова ее убаюкать, — с улыбкой перебила его Сильвия.

Винсент усмехнулся в ответ.

— По крайней мере, Эстрелла не возражала, что я ее укладываю. Наверное, запомнила меня по прошлой неделе.

Дело не только в этом, подумала Сильвия. Эстрелла инстинктивно потянулась к Винсенту еще при первой их встрече точно так же, как и она сама. Тут в памяти воскрес их недавний разговор, и сердце молодой женщины болезненно сжалось.

— А что ты вообще здесь делаешь? — спросила Сильвия громче, чем следовало.

— Шшш, — предостерег Винсент, вновь встревоженно оглядываясь на Эстреллу.

Сбитая с толку, смущенная Сильвия позволила Винсенту увести себя обратно в комнату няни. Дверь он оставил приоткрытой, чтобы можно было услышать, если Эстрелла проснется. Молодая женщина вошла и прижалась к стене, когда Винсент подошел к ней совсем близко, упоительно близко. Его жаркие ладони легли ей на плечи, обжигая кожу сквозь тонкий шелк.

Сильвия уставилась в пол, боясь что Винсент прочтет в ее взгляде уязвимую беспомощность… и бесстыдное желание.

— Ты, наверное, мне не поверишь, но мне просто захотелось взглянуть на девочку, — тихо произнес он, и в голосе его прозвучала непонятная тоска.

— А что тебе до нее? — ревниво осведомилась Сильвия.

Винсент вдохнул глубже, точно готовясь нырнуть с обрыва в воду.

— Я все думал, каково это… быть отцом.

Что это? Любопытство? Мечта всей жизни? Молодая женщина подняла голову, пытливо всматриваясь в лицо Винсента.

— Красивая у тебя дочка… вся в мать, — ответил он.

Здесь Винсент заблуждался: Эстрелла уродилась в отца. Но поправлять его Сильвия и не подумала. У нее просто дух захватило при мысли о том, что он находит ее, Сильвию Морено, красивой. Собрав всю силу воли, молодая женщина попыталась возразить, поскольку этого требовала от нее врожденная порядочность:

— Тебе не следует говорить мне такие вещи.

— Почему? Это правда.

— А как же Оливетт? — с трудом выговорила она.

— Забудь про Оливетт! Мне нужна ты.

«Мне нужна ты, мне нужна ты…» — заветные слова эхом отзывались в ее сердце. Сильвия не могла отвести от Винсента взгляда, не могла скрыть вспыхнувшей в ней страсти. Любовь жидким пламенем разливалась по ее венам, властно требуя удовлетворения, заглушая все прочие желания. Неужели Оливетт и впрямь позабыта? В сознании молодой женщины речитативом звучало: «Так докажи это. Так докажи».

Возможно, Винсент уловил эхо этих мыслей или те же самые слова звучали и в его мозгу, поэтому он припал к ее губам, а в следующий миг неуемная жажда познать друг друга подчинила обоих, сметая все нравственные и этические запреты. Лавина самозабвенно пылких поцелуев, стремление изведать все мыслимые и немыслимые ощущения, неодолимое влечение…

Действие… действие… действие… И вот уже пояс развязан, шелк соскользнул с хрупких женских плеч, пеньюар нетерпеливо отброшен в сторону. Губы его обжигают ей шею, округлую грудь, безошибочно находят сквозь полупрозрачную ткань ночной сорочки упругие соски… Сильвия помогает Винсенту избавиться от смокинга, от рубашки. Она упивается ощущением упругости его мускулов под своими пальцами, благоговейно прикасается к крепким плечам, к спине, к широкой груди, поросшей черными курчавыми волосками.

От ответных ласк Винсента, таких нетерпеливых, дерзких, у Сильвии голова идет кругом. А его поцелуи, пьянящие, дурманящие, заставляют сердце неистово биться в груди. Пульс ее с каждой секундой учащается, перед глазами все плывет, остается одно лишь неуемное желание прижаться к нему как можно крепче.

Еще миг — и Сильвия окончательно теряет самообладание, превращается в покорную игрушку в его руках и мысленно молит о большем. О, как много он может ей дать!..