Остров - Александр Новиков

– Я привела эти доводы Старику. Он сказал: и что с того?

– Как – что с того? Это неслыханно. Нас не поймут. Это вызовет массовые выступления.

– Старик ответил, что сначала, конечно, будут протесты, демонстрации, манифестации. Но все это не более, чем истерика. После того как «Созвездие» продемонстрирует свои возможности, все забьются в норки.

– Но это. нет, это невозможно!

– Старик считает иначе.

– Господи! – госпожа президент даже хлопнула ладонью по столу.

Каролина Хамилтон сказала:

– Я думаю, Старик прав. Если мы нанесем беспощадный удар в самое сердце Европы, нас поймут. Нас очень хорошо поймут. Никто не рыпнется. Проглотят и даже поддержат. Кроме того, мы можем подстраховаться, перекинуть в Европу несколько десятков «Ужасов».

Госпожа президент встала, скрестила руки на груди.

– Но повод? – произнесла она. – Нужен же какой-то повод.

– Повод есть: в день траура в Брюсселе прошел гей-фестиваль. Это является оскорблением памяти павших.

Госпожа президент села, сказала:

– Но это же. это же сущая ерунда. Бомбить государство, которое входит в Альянс, из-за какого-то гей-парада? Это абсурд.

– Старик считает, что чем абсурднее повод, тем большим будет эффект.

– О Боже! Если бы речь шла об Иране… Корее… Да хоть и о России – я бы отдала приказ, не задумываясь. Но – Бельгия!

Каролина подумала: это климакс, госпожа президент. Вслух сказала:

– Успокойся, Хиллари. Никто не собирается уничтожать Бельгию. И даже Брюссель никто не намерен уничтожать. Мы просто продемонстрируем возможности нашего «Созвездия».

– Как? Каким образом?

– Ну, например, обстреляем парламент. Или, например, уничтожим один из городских домов. Под предлогом того, что там засели террористы.

– Какие террористы?

– Неважно какие. Важно, что за несколько секунд будет разрушен многоквартирный дом. Старик намекнул, что его люди в Брюсселе уже подбирают подходящие объекты. – Президент в который уже раз произнесла: о Боже! – а госсекретарь продолжила: – Заметь, Хиллари, это произойдет в городе, который накрыт таким противоракетным «зонтиком», что способен защитить от любого «ливня». Но не от нашего «града»! – Каролина покачала ногой, продолжила: – Кстати, у меня появилась мысль.

– Какая? – спросила госпожа президент.

– В Брюсселе есть парк, который называется Мини-Европа. Там представлены несколько сот самых выдающихся зданий Европы. Уменьшенные в двадцать пять раз. В принципе, можно было бы расстрелять этот парк. Символически продемонстрировав нашу власть над Европой.

Госпожа президент вдруг оживилась:

– А что? – сказала она. – Это неплохая мысль. стоит обдумать.

Через час Каролина Хамилтон позвонила мистеру S.D., поделилась своей мыслью. Старик резко оборвал ее, сказал, что это похоже на бред душевнобольного. И одновременно является вызовом народам Европы. Каролина подумала: а то, что предложил сам Старик, не является вызовом народам Европы? Или, может быть, это не похоже на бред душевнобольного?

– Выбросьте это из головы, Каролина, – сказал Старик. – Ваша задача сейчас – слегка подогреть общественное мнение.

Госпожа госсекретарь была сильно разочарована.

Инока Герасима арестовали пятого ноября. Он выпил немножко с мужем сестры, захмелел и рассказал про то, что произошло в монастыре. Сестрин муженек – алкаш, бездельник, но не дурак – побежал в полицию. Полицейские задержали монаха, а через три часа за Герасимом приехали «гестаповцы». Его даже бить не пришлось – он сразу все рассказал. Его все равно избили, увезли в Петрозаводск.

Вскоре во все территориальные подразделения комитета «Кобра» разошлись спецсообщения о группе монахов-террористов. Предположительно группа, состоящая из трех человек, будет двигаться на Урал, в так называемую Свободную Уральскую республику. Члены группы вооружены и чрезвычайно опасны.

На своем УАЗе ветеринар отвез монахов в Мед-вежьегорск. Его машину здесь знали все, вероятность полицейской проверки была минимальной. Но на случай проверки у монахов были справки об освобождении, изъятые у амнистированных зэков. Доехали без приключений.

В Медвежьегорске у ветеринара жил брат – железнодорожник. Он посадил монахов на поезд, в прицепной технический вагон, который обыкновенно не проверяют. Поезд шел на север, в Мурманск.

Джонатан Ковач и его люди в Брюсселе время даром не теряли – они обстоятельно изучили несколько объектов, которые могли представлять интерес в свете предстоящей операции. К тому моменту, когда в Брюссель прибыли спецы из наземной группы обеспечения стрельбы, а попросту – наводчики, Ковач дал им очень подробную информацию по всем объектам.

Все наводчики были кадровыми сотрудниками разведки США, прикомандированными к Космическим войскам. Они прошли основательный курс тренировок на полигонах, но на реальную операцию вышли впервые.

Каждый из них был снабжен обычным на вид мобильным навигатором джи-пи-эс. В действительности приборы прошли серьезный «апгрейд» и могли определять координаты цели с точностью плюс-минус одна десятая метра.

Шестого ноября на сайте чешского интернет-издания «Prague Daili» появился материал под названием «Когда весь мир скорбел, брюссельские геи тусовались». В небольшой статье анонимный автор рассказал, что в день, объявленный днем траура по погибшим под обломками

Башни, в Брюсселе прошел гей-фестиваль. Власти округа Брюссель не запретили проведение этой акции. Материал мог бы пройти незамеченным широкой публикой, но уже на следующий день его перепечатала немецкая «Die Welt», а еще через день «The New York Times».

Спустя еще день «The Washington post» опубликовала интервью с госсекретарем Хамилтон. Темой интервью являлся мировой терроризм. Разумеется, коснулись – не могли не коснуться – трагедии в Санкт-Петербурге. В большом, на целую полосу, интервью главное было сказано в самом конце:

«.Это страшная трагедия. Скорбь вечно будет жить в наших сердцах. Мы всегда будем помнить тех, кто погиб 30 октября в Санкт-Петербурге. Так же, как мы помним жертвы 11 сентября в Нью-Йорке… И мне искренне жаль, что не все страны, не все правительства сумели проникнуться этой трагедией.

Корр.: Простите, г-жа Хамилтон. Что вы имеете в виду?

Госсекретарь: Я имею в виду то обстоятельство, что некоторые правительства позволили себе абсолютную бестактность по отношению в погибшим. Например, правительство Брюсселя не удосужилось отменить некоторые неуместные в день траура мероприятия. В тот день, когда весь цивилизованный мир замер в скорбном молчании, в столице Бельгии прошел традиционный гей-фестиваль. Мы с уважением относимся к правам сексуальных меньшинств, но считаем, что мероприятие стоило перенести. Этого сделано не было… Жаль, что правительство дружественной страны не настояло на переносе фестиваля».

В тот же день тема, затронутая в интервью Каролины Хамилтон, стала темой популярного ток-шоу. Его ведущая, Опра Уинфри, сумела выполнить поставленную задачу как нельзя лучше. Она завела аудиторию до такой степени, что некоторые в зале плакали. Под конец передачи в студии появился посол Бельгийской конфедерации господин Жене. Он заявил, что традиционный Брюссельский гей-фестиваль прошел вопреки воле правительства… Мы, сказал Жене, всем рекомендовали воздержаться от проведения каких-либо развлекательных мероприятий в этот день… Говорить ему не дали – заглушили свистом, криком. А Опра Уинфри сказала:

– Правительство разваливающейся на части Бельгии цинично не менее, чем человек-паук Ален Робер. Известно, что этот авантюрист, уже совершивший подъем на многие десятки небоскребов, заявил, что он очень сожалеет о разрушении небоскреба «Промгаз» – потому, что не успел совершить восхождение на него.

На следующий день о циничной Бельгии рассказали уже не менее трех десятков телеканалов и сотня газет. Сравнение страны с человеком-пауком стало почти обязательным. Киевское интернет-издание «Украшсю новини» поместило карикатуру, на которой человек-паук с явно гомосексуальными манерами танцует на вершине разрушенной Башни. Вечером парламент Бельгии (конфедерации региональных сообществ Фландрии, Валлонии и столичного округа Брюссель) собрался на экстренное совещание. В тот самый момент, когда в Доме правительства началось заседание парламента, президент Соединенных Штатов выступила с очередным обращением к народам мира. Прямую трансляцию выступления президента осуществляли около полусотни американских, европейских и азиатских каналов. В речи, которая продолжалась шесть минут двадцать секунд, президент, в частности, сказала:

– Теперь всем стало совершенно очевидно, что Брюссель не оправдал доверия, которое оказали ему народы Европы. Город, названный столицей Европы, стал позором Европы. Я хочу напомнить, что именно в Бельгии начались процессы распада Европы. А если называть вещи своими именами, то стоит говорить не о распаде, а о разложении. Теперь мы видим, что трупный яд проник во все сферы, во все органы общественной жизни Бельгии. Народ Америки требует покаяния и отставки преступного правительства этой аморальной страны.