Ущелье барсов - Максим Зверев

ОБМАНУТЫЙ НАТУРАЛИСТ

Навстречу мчится бурный ручей, прыгая с камня на камень. Кругом скалы, россыпи, обрывы. Подъем в гору очень крут.

Показалась седловина перевала. Угрюмое ущелье осталось позади. С этой высоты все, кроме неба, внизу. Странно смотреть сверху вниз на орла, парящего над долиной. Где-то недалеко в восходящих воздушных токах громко запел синий каменный дрозд.

Немало потрачено сил на подъем, а горных куропаток-кекликов нет и здесь, на гребне перевала.

Спуск вниз теперь по южному склону. Он еще безжизненнее.

Прямо в долину обрывается отвесная черная скала, на которой под небольшим выступом видно гнездо скалистого поползня. Он вылепил его из глины вперемежку с камешками и травинками.

Гнездо невысоко, и мне захотелось посмотреть, нет ли там яиц. Но едва я приблизился к скале, как услышал сзади громкий тревожный крик какой-то неизвестной птички. Кругом было открытое дно ущелья. Даже трава высохла от солнца. Только шагах в ста позади росли три чахлых кустика таволги. Крики птички раздавались оттуда.

Голос мне был незнаком. Любознательность натуралиста заставила меня зарядить ружье мелкой дробью, и направиться к кустам.

Птичка смолкла. Я осмотрел кусты, но никого не обнаружил.

И опять этот же самый голос загадочной птички раздался со скалы, где было гнездо. Очевидно, она перелетела туда незаметно для меня.

Скорым шагом я направился обратно к скале, но голос смолк. Когда я подошел к скале, голос снова раздался в кустах, где я только что был.

На этот раз сто шагов от скалы до кустов я шел с величайшей осторожностью, не спуская глаз с кустов, но опять никого не заметил, а таинственная птичка звонко закричала на скале у гнезда, едва я приблизился к кустам.

Все это повторилось еще раз.

Я был озадачен. Птичка, как в сказке, была невидимой. До сих пор я не видел ее ни на лету, ни сидящей на кустах или скале.

Сняв заплечный рюкзак, ружье, патронташ, я по нестерпимой жаре бегом промчался сто шагов от скалы до кустов и обратно. Но снова, когда был у скалы, загадочная птичка-невидимка кричала в кустах, а когда я был в кустах, она подавала голос со скалы из гнезда.

Это было похоже на какое-то издевательство! Изнемогая от жары и обливаясь потом, сел на камень. Внезапно меня осенила догадка: конечно, птичек две — одна сидит в кустах, а другая — в гнезде, и едва я подхожу к кустам, птичка прячется в какую-нибудь норку или под камни, а птичка в гнезде в это время кричит. Когда же я приближаюсь к скале, птичка в гнезде молчит, а кричит другая — в кустах. А я-то по жаре бегаю туда и обратно! Голос скалистого поползня я хорошо знал. Значит, в его гнезде поселились какие-то неизвестные мне птички.

Я взял ружье, взвел курки и бросил в гнездо камнем, но оттуда никто не вылетел… Целый град камней также не выгнал птички из гнезда. Зато другая в кустах закричала еще громче.

Тогда я вновь направился к кустам с ружьем наготове. Птичка в кустах смолкла, а другая, в гнезде на скале, опять закричала. Камни не напугали ее.

Под тремя чахлыми кустиками не было никаких нор. Не оказалось и ни одного камня, под который можно было бы спрятаться. Глинистая почва была совершенно ровной. Все обыскав, я, обескураженный, вернулся к скале, а там, в кустах, где я только что осмотрел все, опять закричала птичка. Голос в гнезде опять смолк.

Это было уже слишком!..

Гнездо помещалось на высоте пяти метров над головой под небольшим карнизом. Я решил взобраться туда и поймать птичку-невидимку. Это оказалось делом нелегким. Скала была отвесной. Черные камни накалились от солнца и обжигали руки.

С большим трудом, срываясь и царапая руки, я все же добрался до гнезда. Затаив дыхание, сунул туда руку.

В гнезде никого не было!

Передохнув, я взял ружье и зашагал к кустам. Голос птички там сразу же смолк.

«Неужели птичка опять закричит на скале?». Вот и кусты. Вдруг со скалы, там, где было гнездо, раздался все тот же звонкий птичий крик. Ружье чуть не выпало у меня из рук.

«Сяду на середину и буду ждать хоть до ночи», — решил я. Между кустами и скалой, на груде раскаленных камней был устроен наблюдательный пункт.

Птички молчат и на скале, и в кустах.

Проходит полчаса. Я, не шевелясь, лежу и жду. Солнце жжет нестерпимо.

Во рту все пересохло и даже немного кружится голова. Оказывается, двигаться легче, чем лежать под палящими лучами солнца.

Когда уже я собирался встать, за моей спиной, всего в нескольких шагах, раздался знакомый громкий крик. Чуть дыша, я стал медленно оборачиваться. Рука тянется к ружью. Но как я ни старался двигаться бесшумно, какой-то камешек все-таки скрипнул подо мной и, когда я обернулся, на камнях никого не было.

Однако загадка была наполовину разрешена. Таинственная птичка одна, и сидела она в этих камнях, посредине, между скалой и кустами. Таким образом, когда я был у скалы, мне казалось, что птичка кричит из кустов и, наоборот, когда находился в кустах, казалось, что птичка кричит со скалы. Когда проходил мимо, птичка смолкала и ныряла под камни. Вот и все. Что же все-таки это за птичка? За плечами у меня немалый опыт, и птиц Казахстана я знаю хорошо. Таинственную незнакомку нужно обязательно увидеть.

Приняв позу поудобней, с ружьем наготове, снова жду. Проходят целых полчаса, а птичка не появляется. Трудно себе представить, каково измученному жаждой человеку лежать столько времени, да еще на раскаленных камнях! В ушах шумело.

«Не хватил бы солнечный удар, — мелькнула мысль. — Подожду еще минут десять».

Все тот же громкий крик совсем рядом заставил меня невольно вздрогнуть и поднять голову. И я увидел на камне совсем не птичку. Задрав хвост спиралью на спину, передо мной сидел пискливый гекон — небольшая пустынная ящерица. Ее громкий крик я принял за голос неизвестной мне птички.

Раздосадованный, я встал и побрел к речке.

ЗАТЕРТЫЕ ТРОСТНИКАМИ

Дельта Или — это бесконечные тростниковые заросли. Как лес, они закрывают все кругом и плавать на лодке среди них можно только с компасом.

К поездке на рыбалку пришлось готовиться тщательно. Весь день предстояло пробыть на воде. На дно лодки насыпали песок, на котором можно развести костер и сварить чай. Уложили запас дров и корзинку с продовольствием. Проверили компас.

Сборы закончены, и охотовед Балхашского ондатрового хозяйства Николай Петрович занял место на корме лодки. Студент-родственник, который гостил у него летом, сел на весла. Лодка быстро двинулась по протоку и нырнула в тростниковые заросли.

Вскоре рыбаки выехали на небольшое плесо. Кругом узкие проточки вели в разные стороны.