Город потерянных душ - Клэр Кассандра

– Чего тебе жаль?

– Что не убила тебя сразу, – сказала Джослин и направилась к нему, не опуская кинжал.

Клэри напряглась, но Себастьян не пошевелился. Его темные глаза следили за матерью.

– Так вот чего ты хочешь? – спросил он. – Чтобы я умер? – он раскинул руки, словно приглашая Джослин упасть к нему в объятия, и шагнул вперед. – Давай. Убей собственного сына. Останавливать не стану.

– Себастьян, – произнес Джейс. Клэри не верила своим ушам. Неужели он волновался за ее брата?

Джослин сделала еще шаг, и нацелила острие кинжала прямо в сердце Себастьяна.

Но даже тогда он не пошевелился.

– Давай, – тихо произнес он и наклонил голову набок. – Или не можешь? У тебя был шанс убить меня, когда я родился. Но ты этого не сделала.

Он понизил голос.

– Вероятно, ты понимала, что детей любят безусловно, вопреки всему. Может, если бы ты сильнее меня любила, то смогла бы меня спасти.

Льдисто-зеленые глаза Джослин встретились с угольно-черными глазами Себастьяна. В ее уголках рта появились морщины, которых Клэри не замечала еще две недели назад.

– Ты притворяешься, – дрожащим голосом сказала она. – Ты ничего не чувствуешь, Джонатан. Отец научил тебя изображать человеческие эмоции, как попугая учат повторять слова. Птица не понимает, что говорит; и тебе, как бы мне этого ни хотелось – никогда не понять.

Джослин взмахнула кинжалом. Идеальный удар, когда лезвие проходит между между ребер и пронзает сердце. Ему не суждено было случиться, Себастьян оказался еще быстрее Джейса; он отклонился, и острие клинка лишь немного задело его грудь.

Джейс громко вздохнул за спиной у Клэри, она обернулась и увидела, как по его футболке расползается красное пятно. Он коснулся его кончиками пальцев; те окрасились кровью. Мы связаны. Если ранить его – я истеку кровью.

Клэри бросилась через комнату и встала между Джослин и Себастьяном.

– Мам, – выдохнула она, – хватит.

Джослин все еще сжимала кинжал, не отрывая взгляда от Себастьяна.

– Уйди с дороги, Клэри.

Себастьян расхохотался.

– Какая прелесть! – воскликнул он. – Сестричка защищает старшего брата.

– Я не тебя защищаю, – Клэри не сводила глаз с лица матери. – Что бы ни случилось с Себастьяном, то же самое случится с Джейсом. Понимаешь? Если ты его убьешь, Джейс умрет. Он уже истекает кровью. Мама, пожалуйста…

Джослин не выпускала кинжал, но в глазах появилось сомнение.

– Клэри…

– Боже, как неловкая ситуация, – отметил Себастьян. – Даже интересно, как вы из нее будете выпутываться. Вообще-то, торопиться мне некуда…

– Вообще-то, – раздался голос из коридора, – есть куда.

Люк – босой, в старом свитере, с взъерошенными волосами и без очков он выглядел намного моложе, чем обычно. Приложив к плечу обрез, он целился в Себастьяна.

– Это двенадцатизарядный помповый винчестер, – пояснил он. – Из таких отстреливают одичавших оборотней. Даже если я тебя не убью, сын Валентина – ногу отстрелю, уж будь уверен.

Казалось, все в комнате затаили дыхание – все, кроме Люка. И Себастьян, ухмыляясь, развернулся и пошел прямо на Люка, словно не замечая ружья.

– Сын Валентина, – повторил он. – Вот как ты обо мне думаешь? При других обстоятельствах я мог бы быть твоим крестником.

– При других обстоятельствах, – ответил Люк, положив палец на спусковой крючок, – ты мог бы быть человеком.

Себастьян остановился.

– Как и ты, оборотень.

Время словно замедлилось. Люк стоял прицелившись. Себастьян улыбался.

– Люк, – сказала Клэри. Происходящее было похоже на кошмар, когда хочется кричать во все горло, но можешь только прошептать. – Люк, не надо.

Палец ее отчима дернулся на спусковом крючке – и тут Джейс бросился вперед, перемахнул через диван и врезался в Люка. В ту же секунду прозвучал выстрел.

Пуля прошила одно из окон, и стекло разлетелось вдребезги. Люк, потеряв равновесие, отшатнулся назад. Джейс выхватил у него из рук ружье и отшвырнул в сторону. Винчестер вылетел в разбитое окно, и Джейс вновь повернулся к мужчине.

– Люк… – начал он, но не договорил, получив удар в лицо.

Люк, который постоянно заступался за Джейса перед Джослин, был мягким и добрым – ударил Джейса, и не просто ударил, а так, что он отлетел к стене… Клэри опешила, как будто ударили ее саму.

Себастьян, все это время сохранявший хладнокровие, вдруг оскалился и выхватил из-за пояса длинный, узкий кинжал. Глаза Люка расширились, он кинулся в сторону, но Себастьян оказался быстрее. Клэри никогда не видела, чтобы кто-то так стремительно двигался. Даже Джейс. Он вонзил кинжал Люку в грудь по самую рукоятку и с силой провернул его, прежде, чем выдернуть. Люк повалился назад – и сполз по стене на пол, оставляя кровавый след.

Джослин завопила. Ее крик был пронзительнее звука пули, пролетающей сквозь стекло, но Клэри слышала его как будто издалека. Она смотрела на Люка, лежащего на полу; ковер вокруг него стремительно краснел.

Себастьян вновь занес кинжал – и Клэри бросилась на него, стараясь сбить с ног. Она лишь немного сдвинула его с места, но он выронил кинжал и обернулся к ней. Из разбитой губы Себастьяна сочилась кровь. К ним подошел Джейс – удар Люка пришелся ему на губу, и из нее капала кровь.

– Довольно! – Джейс вцепился в куртку Себастьяна. Он был бледным и выглядел растерянным. – Мы не за этим сюда пришли.

– Отпусти меня…

– Нет, – Джейс схватил Себастьяна за руку. Он встретился взглядом с Клэри и прошептал что-то. Кольцо на пальце Себастьяна сверкнуло серебром – и оба они исчезли. В следующее мгновение что-то просвистело в воздухе и вонзилось в стену.

Кинжал Люка.

Клэри обернулась на мать, но Джослин на нее не смотрела. Она бросилась к Люку, села на окровавленный ковер и уложила его голову себе на колени. Глаза оборотня были закрыты, из уголков рта сочилась кровь. Кинжал Себастьяна лежал неподалеку.

– Мам, – прошептала Клэри, – он…

– Кинжал был серебряный, – дрожащим голосом сказала Джослин. – Он долго не оправится, ему нужно особое лечение.

Она коснулась лица Люка кончиками пальцев. Клэри с облегчением заметила, что его грудь вздымается и опускается – Люк дышал. Она чувствовала, как слезы подступают к горлу, и удивилась спокойствию матери. Перед ней была женщина, которой довелось стоять на пепелище собственного дома в окружении обгоревших тел, среди которых были родители и сын, и это не сломило ее дух.

– Принеси мне полотенца, – сказала мать. – Надо остановить кровь.

Клэри, пошатываясь, направилась в маленькую, отделанную плиткой ванную, стащила с крючка серое полотенце и вернулась в гостиную. Джослин одной рукой придерживала голову Люка на коленях; в другой держала мобильный телефон. Как только Клэри вошла, Джослин бросила телефон на пол и потянулась за полотенцем. Она сложила его пополам и прислонила к ране. Серые края полотенца сразу же стали алыми.

– Люк, – прошептала Клэри. Он не шевелился, и его лицо было серого цвета.

– Я позвонила в его стаю, – сказала Джослин. Она не смотрела на дочь; до Клэри вдруг дошло, что Джослин ни разу не спросила ее ни о Джейсе с Себастьяном, ни о том, почему Джейс появился из ее спальни, и чем они там занимались. Все ее внимание было сосредоточено на Люке. – Несколько членов стаи как раз неподалеку патрулируют. Как только они приедут, нам надо уходить. Джейс вернется за тобой.

– Откуда ты знаешь… – начала Клэри.

– Знаю, – отрезала Джослин. – Валентин вернулся за мной пятнадцать лет спустя. Моргенштерны все такие, они никогда не сдаются. И он придет за тобой.

Джейс – не Валентин. Но у Клэри уже не было сил говорить. Ей хотелось упасть на колени перед Люком, стиснуть его руку, и сказать, как сильно она его любит. Но тут же вспомнила руки Джейса, ласкающие ее тело в спальне, и промолчала. Это она была во всем виновата и не заслуживала чести утешать ни Люка, ни себя. Она заслужила только боль.