За стенами собачьего музея - Джонатан Кэрролл

— Стойте! Замрите!

Услышав этот приказ, Фанни, Джебели и я застыли как вкопанные. Я все еще был погружен в мысли о прелестной головке Фанни, поэтому даже не сразу сообразил, что мы остановились.

— Ладно, пошли!

Спускавшийся первым султан обернулся, и наши взгляды встретились.

— Чувствую, здесь что-то недоброе, Гарри. Землетрясения вызывают гнев мертвых. Они приносят с собой из недр земли опасные вещи. Я чувствую… — Он поднес руку ко рту как будто для того, чтобы зажать рот.

Но только не мне.

— Да наплевать нам на мертвых! Нужно выбираться, пока еще есть возможность. — Я спустился еще на несколько ступенек и взял Фанни за руку.

— Подождите!

Этажом ниже вдруг открылась дверь, и на площадку медленно вышла пара. Мужчина поднял голову и взглянул на нас.

— По этой лестнице можно идти?

Таща за собой Фанни, я двинулся вперед.

— Точно не знаю, приятель, но и останавливаться, чтобы поразмыслить об этом, не собираюсь!

— Гарри, прошу вас, остановитесь. Там джинны!

В том своем состоянии я решил, что ослышался и он имеет в виду эту пару на площадке — а именно то, что они оба в джинсах.

— Ничего удивительного, сэр, их многие носят. Давайте-ка лучше убираться отсюда!

Мужчина все еще придерживал дверь открытой, и из нее вдруг появилась собака. Собака, которая была отлично мне знакома, поскольку сегодня утром перед уходом я собственноручно ее кормил: Кумпол.

Он бросил на меня свой, как всегда, равнодушный взгляд и мотнул головой, как бы приглашая следовать за собой. Этакое ненавязчивое движение подбородком к плечу, немного в духе Хамфри Богарта note 49, сдержанное и крутое.

— Можешь вывести нас отсюда, Кумпол?

Он еще раз окинул меня непроницаемым взглядом, развернулся и скрылся за дверью. Я двинулся за ним. Фанни испуганно стиснула мою руку.

— Куда ты, Гарри? Не собираешься же ты вернуться обратно в здание?

— Это верз! Давайте за ним, Гарри, это верз. Мужчина и девушка, стоявшие на площадке, двинулись вниз по лестнице.

— Не пойду я ни за какой собакой. Пошли, Гейл, — бросил мужчина.

Я уже двинулся вслед за псом, но все же не преминул спросить через плечо:

— А что такое верз?

Султан и Джебели почти догнали меня.

— Хранитель. Проводник.

— Откуда вы знаете?

— Видно по глазам. Скорее!

Не знаю уж, был там Кумпол верзом или нет, но я и так знал, что всякой магии в нем хоть отбавляй. Мне не раз приходилось убеждаться в этом и раньше. Именно поэтому я и обратился к нему за помощью. Ведь он был собакой шамана. Но об этом я расскажу вам чуть позже.

Не успела дверь захлопнуться за нами, как где-то прямо над нашими головами разнеслось оглушительное «буууум». Кумпол, по-прежнему не обращая ни на что внимания, беспечно трусил через холл, а за ним трусили, правда, не так беспечно, четверо людей.

Кругом царил хаос — в холле валялась переломившаяся пополам софа, коричневая обивка которой и пол вокруг были усыпаны сотнями осколков хрустальных подвесок рухнувшей с потолка люстры. Султан громко охнул. Я сразу вспомнил о его босых ногах.

Кумпол свернул налево. Невероятно, но где-то совсем неподалеку вдруг послышались забойные звуки рока. Вещь под названием «Воскресенье в небесах», знакомая до тошноты, — хит, который я слышал столько раз, что с удовольствием свернул бы ему шею. Но здесь в разгар катастрофы, надоевшая музыка казалась прекрасной и ободряющей — ангельский голос, убеждающий: держись, ты обязательно переживешь все это.

Затем нам попалось еще одно мертвое тело — детское. Черно-зелено-розовая футболка. Цвета Бенеттона. В одном из холлов по полу струилась вода, чуть дальше из-под двери яростно бил пар. Кумпол бежал то быстро, то медленно, ни разу не оглянувшись. Абсолютная уверенность. Впрочем, у нас тоже не было времени думать, правильно ли мы поступаем: нам просто необходим был верз, который вывел бы нас из здания на улицу.

Мир же снаружи, как будто внезапно получивший тяжелую оплеуху и на мгновение ошеломленно застывший, растерянно соображая, что же произошло, наконец будто опомнился и завыл от недоверия и боли. Сначала до нас донеслось что-то вроде звука противовоздушной сирены, возвещающей отбой. Затем послышались более высокие, на расстоянии похожие на пронзительный звон насекомых звуки сирен: это засуетились машины скорой помощи, пожарные и полицейские. Даже на шестом этаже отеля их завывания были слышны со всех сторон.

На четвертом этаже Кумпол привел нас в комнату с настежь распахнутой дверью. Внутри все было в идеальном порядке, если не считать открытых дверей на балкон. Ветер яростно трепал занавески.

Пес подошел к этим дверям, остановился и завилял хвостом. Почему именно здесь? Почему он остановился?

Султан прошел мимо собаки и осторожно выглянул наружу.

— Там растет дерево! Очень высокое! По нему можно спуститься.

— А зачем? Не проще ли по лестнице?

Джебели указал на Кумпола.

— Верз. Он знает что-то такое, чего не знаем мы. Пошли.

Но через мгновение они со страшным треском исчезли. Султан отпрыгнул, что-то крича по-арабски. Пес начал лаять.

— Чтоб меня… Кажется, этот путь отрезан. — Фанни повернулась и двинулась к выходу.

Кумпол, обычно весьма дружелюбный по отношению к Фанни Невилл, метнулся прочь от балконной двери и преградил ей путь, рыча и взлаивая. Вид у него был злобный, прямо звериный.

— Кум, прочь с дороги!

— Вертолет!

Рокот ротора становился все громче и громче, заглушая даже рычание пса. Что же еще должно произойти?

Джебели выбежал на балкон, взглянул на приближающийся вертолет и заорал:

— Это Халед! Мы спасены!

Когда оказываешься в эпицентре землетрясения, как-то невольно забываешь о том, с кем вместе угодил в переплет. К счастью, в данном случае с нами оказался султан — а у султанов всегда полным-полно денег, власти и любящих подданных. А кроме всего прочего, у них имеются и преданные слуги, которые, 'стоит повелителю попасть в беду, начинают разыскивать его на вертолетах.

Халед уже снижался вдоль фасада отеля «Уэствуд-Мьюз». Его черно-золотистый вертолет был ужасно похож на какого-то механического жука. Оказывается, султан и сам был профессиональным пилотом и всегда, куда бы ни отправлялся, прихватывал с собой вертолет. Первое, что я увидел на раскачивающемся хвосте машины, был слегка помпезный герб Сару,

Наконец кабина зависла на уровне балкона, и пилот, улыбаясь из под солнцезащитных очков миллионнодол-ларовой улыбкой, радостно помахал нам рукой.

— Чему это он так радуется? Султан помахал в ответ.