Проституция в России. Репортаж со дна Москвы Константина Борового - Константин Боровой

Давайте разложим. Понятно, что они проститутки, понятно, что они торгуют телом. Я стараюсь не думать о том, что девушки, которые работают в клубе, – проститутки. Для меня они – фотообъекты.

Как девушки обычно называют свою специальность?

Они говорят, что они – модели.

Клуб похож на маленький сумасшедший дом?

Да мы все живем в сумасшедшем доме. У меня соседи по дому гораздо ненормальнее, чем модели.

Вам много надо общаться с моделью, которую вы снимаете?

Естественно. Мне надо модель растормошить. Я ищу у нее ту кнопочку, нажав на которую, она расслабится, откроется и даст то, что мне нужно. Ее нужно завести, чтоб в глазах появился огонек. У меня нет никаких приемов, человек приходит в студию, я начинаю с ним говорить, а дальше все само собой происходит.

Ну вот она раздета и зажата, что сделать?

Можно сделать ей комплимент, можно налить бокал шампанского, можно о жизни поговорить.

Над чем вы сейчас работаете?

Над своим портфолио.

Настал момент, когда нафотографированные гениталии можно отвезти к «Плейбою»?

Я фотографирую и вторичные половые признаки, например, красивые ноги.

Почему мужчин не фотографируют – не эстетично?

Потому что за мужчин меньше платят, чем за женщин.

Есть фотографы, которые снимают мужчин, им эго нравится.

Сколько стоит женщина для съемок ню?

Стандартные расценки – пятьдесят-сто долларов за съемку. Если это реклама, то гораздо дороже. Если съемка в журнал, то от пятидесяти до двухсот долларов.

Что такое эротическая фотография?

Возьмите яблоко. Его можно снять по-разному.

Просто как яблоко, как красивое яблоко, как вкусное яблоко, как секси-яблоко. Все здесь, в голове. Обнаженное красивое тело. Фотография, которая в какой– то степени заводит, но не художественная. Огромная разница – художественная эротическая и просто эротическая фотография. Если вы имеете дело с рекламой, вам надо заманить, дать по мозгам мужику, чтоб он увидел и пошел в клуб.

Вам заказчики расписывают мизансцену фотографии?

Нет, они мне доверяют. Говорят, что им нужно, а дальше разбирайся сам.

Недавно сняли плакат клуба за излишнюю эротику, много таких примеров?

Я помню только один, когда велели заклеить рекламу пылесоса: «Сосу за копейки». Это была провокация.

Все видели эти плакаты, а затем повесили наклеечку поверх.

Какие у вас успехи? Чем вы гордитесь?

Обложка для «XXL».

Что за девушки?

А бог его знает.

Ой, вы кокетничаете – «бог их знает»! Или это комплексы? Они вас возбуждали, когда вы их фотографировали?

Меня все женщины возбуждают. Как я могу ее снимать, если она меня не возбуждает. Человек, который в таком бизнесе работает, должен иметь жизненные ориентиры. У меня есть подруга, мне с ней хорошо.

А это работа. Это модные журналы. Мужская мода.

Здесь основные деньги.

Каково соотношение эротики и моды в вашем бизнесе?

Тридцать на семьдесят. Эротики меньше.

Используете навыки работы с обнаженным телом для рекламы?

Работы, связанной с голыми попками, не так уж много, и рынок у нас не такой большой. Мы используем это в рекламе нижнего женского белья.

Девушки, которые демонстрируют белье, не должны возбуждать эротические мысли?

Все зависит от индивидуума, который на них смотрит.

Я знаю людей, которых возбуждают совершенно банальные вещи, и людей, которых не возбуждают совершенно эротические вещи. Одна и та же вещь – она на разных людей по-разному действует.

Вы на компьютере увеличиваете, например, грудь или длину ног?

Да. Если это нужно для гармонии. Моя помощница этим занимается. Контролирует процесс уменьшения, увеличения груди, ягодиц, тому подобных вещей.

Чем она руководствуется?

Общепринятыми стандартами.

Как вы определяете, начиная с какого размера мужиков начинает тошнить?

Этим читатели занимаются, с огромным удовольствием делятся ощущениями от просмотра журнала.

«Мне бы хотелось больше брюнеток, второго размера, или чуть больше, роста приблизительно такого».

Что люди ждут от эротических журналов?

Они хотят получить иллюзию.

Что вы хотите добиться своими фотографиями в журнале?

Чтоб он продавался.

Вы, кстати, читатель или зритель?

Покупатель.

Почему женщинам нравится фотографироваться обнаженными?

Они хотят себе доказать, что красивы.

Мне рассказывал хозяин клуба, что девушки подсаживаются на эксгибиционизм.

Конечно. Это выброс адреналина. Но в какой-то момент это надоедает, и они переходят на другую тему.

Моделей ищете на улице?

На улице моделей искать – последнее дело.

А вы никогда не покупали для съемок проституток?

Один раз. Мне было интересно. Поболтать, посмотреть и так далее.

Какое впечатление?

Мясо. Когда нет чувств, нечего искать. Не интересно.

Девушки не стесняются работать с вами?

Это бизнес. Когда женщина попадает в этот бизнес, она начинает по-другому относиться к себе, своему телу.

Большая разница – раздета и почти раздета?

Огромная разница.

Какого возраста в основном ваши модели?

До тридцати. Эротика – это не обязательно раздетая девушка. Можно снять абсолютно одетую, только будет приподнят краешек платья. Спущенная лямочка – это уже эротика, главное – настроение.

Альбомы вы какие-нибудь издаете свои?

Нет. Когда буду готов, издам.

Ваша девушка не ревнует вас к моделям?

Ты меня ревнуешь?

Девушка фотографа: Такого вопроса вообще никогда не поднималось.

Проведя много интервью, я пришел к печальному выводу, что девяносто пять процентов девушек не отказались бы работать в клубе за такие деньги.

Они просто не знают последствий. Вход рубль, выход два.

Когда они стареют, они легко заканчивают этот бизнес?

Все зависит от того, как их жизнь складывается.

Я очень многих знаю. Я не видел счастливых.

А почему несчастны?

Они подсаживаются на разные вещи, которые их удерживают. График работы, ночная жизнь, постоянное внимание мужчин – наркотик, причем в огромном количестве. Женщина в жизни нигде такого не получит, когда десять мужиков будут стоять и смотреть на нее снизу вверх.

Вы чувствуете разницу между восемнадцатилетней девушкой, которую только что наняли, и уже зрелой моделью?

Девушки, которые дольше в этом бизнесе работают, они более раскрепощенные. Кто только что пришел – с ними надо долго работать, все обсуждать.

А в жизненном плане идет замена принципов. Есть общечеловеческие принципы, которые в детстве внушают, в школе. Нехорошо брать деньги у незнакомых мужчин неизвестно за что. У девушек от восемнадцати до двадцати четырех переходный момент. И когда в этот момент происходит слом, переоценка ценностей, обратно потом это вернуть очень сложно. Это очень грустные истории. Люди в себе замыкаются, они начинают жить двойной жизнью.

Наркотики оттуда же?

Не знаю, как это связано. Видимо, алкоголь, наркотики что-то компенсируют. Когда получаешь что-то одно, что-то другое теряешь.

А есть у этих девушек друзья?

Нет. Знакомых много. Они в общении все очень приятные.

Нет родителей, нет воспитания.

Да много чего. Куча нереализованных амбиций и целей, которые тянут назад.

Какая мечта у средней девушки?

У всех одна цель – к определенному возрасту иметь квартиру, машину и мужика, который за все это платит. Сделать свой бизнес, чтобы он кормил, и жить дальше. Обеспечить себе спокойную старость. И забыть об этом клубе как о страшном сне.

Я опрашивал девушек, у всех первая цель знаете какая? Итальянские туфли.

Можно взять трех любых женщин, и всем нужны туфли. Всем женщинам очень нравятся туфли и сумочки.

Они обычно приходят в этот бизнес с какой– то определенной хорошей целью, а потом ее теряют.

Возникает ложная цель?

Они сбиваются с основной цели, потому что женщина стремится к созданию гнезда – семья, дети. Эта цель в какой-то момент подменяется.

Зарабатывать деньги – тоже хорошая цель.

Этого им мало. У многих начинаются проблемы с психикой. В клубе есть психотерапевт, и он не остается без работы.

Вы тоже психотерапевт.

Мы все хотим быть добрыми, а теперь простите, мне надо бежать – бизнес.

САДОМАЗОХИЗМ

Доктор госпожа Лотта

Она лечила людей, которые боялись говорить и даже думать о своих болезнях, потому что это называлось тяжелыми сексуальными извращениями и наказывалось Уголовным кодексом. Потом она создала клуб, где люди с иным, чем у «нормальных» людей, мироощущением, находили друг друга и компенсировали собственные внутренние напряжения. Сегодня она относится к своей работе как к священнодействию, а к членам клуба как шаловливым подросткам. Она их любит, потому что их не любит и не понимает больше никто.

Имена членов своего клуба она никогда и никому не называет, потому что некоторые из них слишком хорошо всем известны.